Читать книгу "Радиус поражения - Артем Каменистый"

– Я ему это и говорил! – вклинился Синий.

– Ну, с топопривязкой вопрос вполне решаем, – заявил полковник. – Здесь картами запасемся – на них указаны топографические знаки. Даже без инструментов и спецов можно тупо поставить орудие на одном из них, координаты института снимем с той же карты. Синий, разве не сможешь рассчитать выстрел, имея координаты позиции и цели?

– Для начала надо хотя бы таблицы найти к этому орудию. Причем таблицы именно для спецбоеприпаса – именно этого, нового спецбоеприпаса. Я так понимаю, со старым у них обязательно должно быть расхождение по весу. Не верю я, что все у них одинаково. А уж дальше… Нет, Рощин, я за тридцать километров стрелять не возьмусь. За такую идею в дурдом лет на пять закрывают – нормальный человек такое никогда не предложит.

Полковник выразительно уставился на прапорщика. Тот, пожав плечами, выпустил облако дыма, перекинул папиросу в другой угол рта, честно ответил:

– И я не возьмусь. Я и прямой наводкой не знаю, смог бы или нет. Я ведь с этой членовозкой сам не работал – только контролировал и учет вел. Да и давненько она не выходила из бокса. Нет, полковник, не получится у нас из такой дали попасть.

– Плохо. Надо, чтобы получилось: нас к объекту близко не допустят. Там тысячи свинок подступы охраняют. Надо бить издалека.

– Полковник, это невозможно. Орудие редкое – народу с ним немного работало. Специалисты по нему большой дефицит и в хорошие времена были, а сейчас их вообще нигде не найти. А сейчас нужны не просто специалисты – тут нужны уникальные люди. Надо хорошо знать матчасть – ведь она стояла тут два года как памятник. Наверняка ведь что-то по пути сломается или вообще полетит на выходе из бокса. У нас постоянно случались мелкие поломки – на стрельбы специальная бригада артиллеристов и техников приезжала. Пушка ведь не новенькая – к нам после капремонта попала: что-то до этого у нее с электрикой серьезное произошло. Она тогда в Афгане успела пострелять, а там условия не курортные. Старушка… Да и отвинтить могли все что угодно – подворовывают у нас, как и везде… Неполадки с ней обязательно возникнут. И будет много вопросов по установке и наведению. Нет, не справимся мы. Я вообще знаю всего одного человека, который мог бы с такой задачей справиться без опытного расчета. И…

Прапорщик внезапно замер, глаза его странным образом погрузились во внутренний мир – нешуточные думы в голове у человека закипели. Полковник, справедливо заподозрив, что он вспомнил нечто важное, уточнил:

– Что?

– Егорыч нам нужен. Егорыч – спец по двум вещам: по артиллерии и по крепким алкогольным напиткам. Причем по артиллерии он спец гораздо больший. Хотя, должен признать, насчет алкоголя он настоящий академик. Правда, если подумать, то в армии дилетантов в таком вопросе не держали…

– А он разве жив еще? – уточнил Чижов. – Я его не застал – он ведь давно уже на пенсию ушел. Но сказок про него много слышал.

– Сказок? Да про него любая быль сказкой кажется. Его даже в глубокие пенсионные годы на службе держали. Незаменимый он был. Покуда козел один из кадров не прицепился. Неподалеку отсюда Егорыч живет – в поселке. Так никуда и не уехал. Неделю назад видел его. Жив ли сейчас, сказать не могу… сами понимаете… Но, думаю, поискать его стоит. Если кто и может решить такой вопрос, то только он.

– Он сможет произвести выстрел? – спросил Рощин. – Издалека сможет?

– Егорыч? Да Егорыч может из любой пушки с завязанными глазами поросят кастрировать. Он во всем, что стреляет, гений. Красавицу эту тоже он принимал, и первые годы она на нем была. Его даже посылали на обучение. Так нам потом спецы сказали, что не они его учили, а он их. Талантище у человека. Если Егорыч выжил – все как полагается сделает. А если не сделает, то все – это никому, значит, не по силам.

– Он ведь старый, – засомневался лейтенант.

– Эх… молодежь… Да таких сопленышей, как вы, десяток на такого старика надо. Тогда людей умели делать, не то что сейчас… Думаю, надо бы его поискать. Было бы полезно для дела.

– Добро. Поищем. А скажите – для танка снаряды здесь найти можно?

– Найдем.

– Тогда, лейтенант, берите танкистов и покажите им, где можно снаряды поискать. А вы, прапорщик, возьмите нескольких ребят и проверьте этого вашего Егорыча. Если жив – привезите сюда. Бойцы, вы поесть что-нибудь организуйте. У меня народ толком не завтракал. Игорь, твоя задача – притащить сюда снаряд. Запчасти от второго по ящикам распихай и тоже сюда – вдруг пригодятся. Возьми себе пару ребят. А я карты пока поищу.

* * *

В поселок поехали на уазике. За рулем Онищенко, на пассажирском месте Тоха, позади болтается Юлька. И все. Маловато народу, но больше не дали – все оказались загруженные какими-то делами. Тохой как работником не дорожили, девку таскать атомные боеголовки тоже не поставишь. В поселке, правда, врага давно не было, но на крыс нарваться реально. Вот и не отпустили прапорщика одного.

Прапорщик, кстати, Тохе понравился. Мужика, конечно, тряхнуло здорово – тоже свихнулся, раз начал увлекаться настольной игрой «Собери атомную бомбу»; да еще и в бомбоубежище закрывшись… А кто не свихнется в его ситуации? Но свихнулся как-то правильно – нет в нем той нездоровой шизанутости, что присутствует у пацана и Юльки. По Юльке, правда, и до всего этого дурдом плакал. Онищенко был предсказуем в отличие от этих юных маньяков. Не исключено, что дальше свихнется окончательно, но вообще-то вряд ли – крепкий мужик. При взгляде на него вспоминалось надежное слово «матерый».

Поселок начинался почти сразу за стеной, только с противоположной стороны от тех ворот, в которые заезжали. Небольшой частный сектор – парочка улиц, дальше виднеется ряд пятиэтажек. Причем одна из них серьезно повреждена взрывами, другая закоптилась до черноты – похоже, выгорела полностью. Одноэтажные домики тоже выглядели неладно. Стекла сохранились далеко не везде, руин и пожарищ хватало. Бронированная техника дел тут натворила – заборы снесены, все, что можно было раздавить, раздавлено.

Трупов хватало, как и воронья над ними. На них уже даже Тоха не обращал внимания – привык. Прапорщик тоже без эмоций – лишь аккуратно объезжал бесформенные лепешки: человеческое тело, раскатанное техникой, отличается от раздавленных трупов собак только размерами. Крепкий мужик. Наверняка в этой «деревне» знал многих, но и виду не подает.

Уазик остановился перед цепочкой упавших бетонных плит – остатки очень даже капитального забора.

– Приехали, – сообщил Онищенко.

Тоха, оценив габариты недостроенного особняка, присвистнул:

– Фига себе! Это он что – на пенсию солдатскую отгрохал?!

– Соседа это дом. Егорыча – вон, следующий участок. Не подъехать – тут на углу местный новорусский дуралей баню в три этажа строил; развалилась, засыпала все. Автоматы держите наготове, и от меня ни на шаг.

Оказавшись на улице, Тоха нервно поежился. Без танка, без Рощина и Синего он чувствовал себя очень неуютно. В нос бил смрад трупов и пожарищ, в уши долбило гнусное карканье воронья. В придачу солнце за тучами скрылось – к дождю, похоже. Класс – если потемнеет еще сильнее, крысы, пожалуй, решат, что надо бы выбираться на прогулку.