Читать книгу "Летчик. На боевом курсе! - Владимир Малыгин"

Владимир Николаевич Ипатьев сначала был весьма недоволен. Да и кто бы радовался, если его от важной работы оторвали? Но проникся важностью задания и приступил к исследованиям своего, как он сразу сказал «греческого огня», и к его испытаниям. И через неделю у нас появилась готовая смесь. Быстро? Ничего подобного, на готовой-то основе.

Кстати, в самом первом разговоре с Ипатьевым пришлось, как я и думал, всё-таки коснуться проблем нравственности в её применении. И обосновать. Пришлось снова обращаться к уже отработанным методам воздействия – а использовать отравляющие вещества нравственно? Ну а поскольку разговор зашёл об отравляющих газах, то следом за этим разговором последовало логичное продолжение. Сразу же перескочили на тему с газами и со слов Владимира Николаевича вышли на профессора Зелинского с его противогазом.

Пришлось Джунковскому срочно брать на себя ещё одного учёного, потому как тот находился в добровольной сначала, а потом и в узаконенной, но не афишируемой никем опале. Ну, тут жандарму и карты в руки, пусть по своему ведомству разбирается. А противогаз в войсках срочно нужен. Получится или нет уничтожить производство отравляющих веществ в Германии – неизвестно пока. Стремиться к этому будем, но кто его знает, как оно в реальности получится…

А вообще мне в этот раз в столице понравилось. Дёргали меня не так часто, как во все прошлые разы, техника к вылету готова, осталось нужную химию сделать в необходимом количестве и с собой забрать. И на улицах я почти не показывался. Поэтому жизнь столичная так и пролетела мимо меня серым лебедем. Почему не показывался? А душу отводил. Сначала пропадал в так называемой творческой мастерской, где под руководством Сикорского молодёжь творила новые модели самолётов. Ну, сами посудите, как тут без меня можно было обойтись? Неужели я бы этакое смог пропустить? Поэтому да, пропадал. С утра и до самого позднего вечера. Потому как не просто присутствовал, но ещё и грамотные советы давал, с соответствующими теоретическими выкладками.

Так что первое время не вылезал из мастерской, пока не появилось у меня другое увлечение, столь же необходимое и значимое. Столица, что ни говори. Соблазнов даже на заводе хватает. И в гостинице горничные так мимо и шмыгают… И шмыгают, и шмыгают, чертовки. Пока к себе в номер поднимешься, все глаза измозолишь…

Вот мне и хватило. Подвернулась тут одна вдовушка… На одном из вечеров, куда меня однажды удачно заманил Сикорский. Публика всё приличная, а вот, поди ж ты, как иногда случается. И ведь не скажу, и даже не думаю, что эта встреча была заранее спланирована супругой Игоря Ивановича, но познакомить нас именно она и познакомила, представила друг другу. И как-то закрутилось у нас с новой знакомой по обоюдному согласию всё быстро и сразу, даже опомниться не успел. И сам не понял, моя на то была инициатива, или меня просто окрутили. Впрочем, окручивание сие хоть и было резким и моментальным, но и я не стал вообще противиться и упираться. Это так и есть на самом деле, что уж перед собой-то стесняться? Я как бы и не против был, а вовсе даже и наоборот. А потом плюнул на всё и просто получал удовольствие. От встреч. Ну и отдыхал душой. И телом, куда же без него, без тела-то. Оно тут, в этом деле, как бы не самое основное будет…

А потом время краткого отдыха закончилось. Всё-таки изготовили нужную нам всем химию, провели испытания с воздуха новой горючей смеси, и сразу этот дело засекретили. Ненадолго, чую, засекретили. Вот как уроню пару бочек на Берлин, так всему секрету и конец настанет. Наверняка ведь найдётся такая сволочь, которая этот секрет продаст. Правда, тут я пару вариантов предложил. Все документы о разработке изъять у Ипатьева. Изготовить небольшую партию и всё. И поместить её под замок, под охрану. И выдавать из этой партии нужное количество смеси под роспись только кому-то одному. И больше никому. Например, мне можно выдавать… Глядишь, ненадолго и удержим секрет. Это один вариант. И второй – наоборот, наделать сразу большое количество смеси. И применить её. А после уже пусть копируют. Не страшно…

А что именно нам бомбить – мы все и так знаем. И даже цели заранее расписали… И первые бочки смеси загрузили в самолёт, выставили вооружённую охрану. Завтра по готовности вылетаем в Варшаву. Не в саму Варшаву, само собой, а в пригород. Туда, где сейчас базируется эскадрилья Шидловского. Перелёт не то что такой уж и дальний, летали мы и дальше, но у нас загрузка получается максимальная. Поэтому будем выполнять перелёт с промежуточной посадкой. Одной или двумя, посмотрю по расходу топлива на маршруте. И первая из них будет производиться в Пскове. Так и маршрут спрямляем, и я на любимый город посмотрю. Соскучился по родным местам…

Принято решение и сверху одобрено идти на Берлин минимум двумя самолётами. Так и нагрузка на каждый самолёт равномерно распределится, и топлива туда и обратно с запасом хватит. С запасом… Маловат запасец-то будет, но и деться нам некуда. Иначе вообще задачу не смогли бы выполнить. Первый будет бомбы на купол Рейхстага бросать, чтобы его пробить, а второй следом в разбитую крышу бочки с горючей смесью укладывать. И с бочками однозначно мне лететь. А вот кто впереди с бомбами пойдёт? Шидловский подскажет и назначит самый толковый экипаж…

Идём под облаками. Нижняя кромка вот она, совсем рядом – лохматится над головой рваной и мокрой серой простынью, можно при желании руками дотянуться. Винты изредка выхватывают из этой массы особо провисший кусок, рубят его в клочья и отбрасывают назад в виде бело-серого, завихряющегося спиралью хвоста. Была бы у нас скорость повыше, так можно было бы посмотреть, как тянется и уходит вдаль этот след, а так обрывается и исчезает он сразу за стабилизатором, буквально в нескольких метрах от него. Только богатое воображение и рисует перед глазами красивые картинки невозможного.

На Псков выскочили почти точно. Подумаешь, ошиблись немного, на полверсты где-то. При такой погоде нормально. На подходе сориентировались по серо-белой громаде Кремля и тёмной ленте реки, довернули со снижением на аэродром. Прошли над метеостанцией на сотне метрах, определили по конусу ветер, выполнили заход на посадку с расчётного угла, на глазок, само собой, и сели.

Хорошо хоть дождя нет. Развернулись в конце пробега, покатились к центру поля, как раз к той самой метеостанции, совмещённой с караульным помещением. Ну и будке руководителя полётами, само собой.

К одинокому часовому на низком холме добавилась высыпавшая из помещения вооружённая группа, рассредоточилась, пропала с глаз, заняла оборону. В окопчики они попрыгали, куда же ещё? Не в траву же попадали. Да и какая трава в декабре? Смех один, а не трава. И снега нет. С начала зимы ещё ни разу не радовало нас настоящими снежными хлопьями. Так, пародия на зиму – мокрый снег с дождём порой сверху падает, и непонятно, то ли это снег, то ли всё-таки больше дождь. Но на земле успевает накопиться мокрой слякотной массой, к понятному раздражению. В Санкт-Петербурге немного севернее, поэтому там задерживается такая каша, не тает сразу же. И температура ниже минус пяти по ночам не опускается. Ну а днём, само собой, было чуть за ноль. В плюсе, конечно.

Останавливаться на полосе не стали. А вдруг кому приспичит взлетать? Мало ли какие превратности войны могут заставить пилотов подняться в воздух? Да и дежурство для экипажей никто не отменял. Правда, готовых к вылету самолётов я что-то не вижу. Похоже, что все аэропланы в ангарах стоят. Это они зря. Лишнее время после объявления тревоги потеряют. А после того самого налёта «Цеппелинов» на столицу за всякое промедление можно не то что по шапке получить, но и занимаемой должности лишиться. Строг стал государь не по-детски…