Читать книгу "Мой друг, покойник - Жан Рэй"

Дамы единодушно согласились подождать полчаса, пока не пробьет полпятого.

Могли ли дела пришельцев, явившихся из мест, чуждых безмятежному Ингершаму, взорвать столь полный и всеобъемлющий мир, столь невероятное оцепенение времени? Какой пророк бедствий осмелился бы предсказать Великий Страх, который вскоре обрушился на городок и трагической прелюдией которого стала смерть мистера Кобвела? Но, как всегда, не будем забегать вперед.

Кукушка возвестила половину пятого, и Молли Снагг внесла горячий чай.

Сестры Памкинс ели мало; миссис Пилкартер потребовала стаканчик вишневого бренди уже перед второй чашкой чая; мисс Эллен с виноватым видом грызла одно печенье за другим; мисс Сойер пробовала все с плотоядным выражением на кошачьем лице, утверждая, что ест не больше пташки, но, в конце концов, побила все рекорды, хотя и сидела рядом с грузной вдовой Бабси, почти не скрывавшей своего чревоугодия.

Разговор не клеился… Все ждали ужина и уважаемого мистера Дува, чтобы дать волю языкам.

Со стола убрали, и присутствующие в ожидании вечери сразились в ландскнехт. Мисс Сойер мошенничала без зазрения совести и прибрала к рукам все сухие орешки, служившие разменной монетой.

С кухни доносились шумы, и струился аромат жареной на сале картошки, любимого лакомства мистера Дува.

Излишним будет утверждать, что дамы держали языки на привязи, но разговор больше вертелся вокруг новостей истекшей недели — их в мгновение ока обсудили, рассмотрели, дав надлежащие оценки согласно тому, как понимали справедливость эти дамы.

О покойном мистере Кобвеле почти не упоминали — только пожалели беднягу, воздали хвалу добродетелям, со скорбью перечислили его мелкие прегрешения, безоговорочно осудили злобствующую миссис Чиснатт, которая, забыв о приличиях, чернила память усопшего, и под конец с таинственным и знающим видом заявили, что-де мистер Триггс из Скотленд-Ярда еще скажет свое последнее слово. А это означало одно, присутствующие дамы были уверены — последнее слово по поводу столь неожиданной смерти пока не сказано. Но предпочли хранить окончательные суждения при себе и ждали ужина, где будут мистер Дув и… мистер Триггс.

Когда семь раз прозвучало звонкое ку-ку, Молли Снагг, под пустым предлогом торчавшая на пороге дома, ворвалась в гостиную с криком:

— Идут, оба!

Что вызвало новую раздраженную тираду мисс Патриции по поводу воспитания прислуги.

Мистер Дув представил своего приятеля, и все дамы немедленно прониклись добрыми чувствами к тому, кого за глаза величали «его знаменитый друг детектив».

Подали ужин. Еда была превосходной — Молли Снагг превзошла себя, а голубиный паштет оказался выше всяких похвал.

Во время десерта, когда подали ликеры (для мужчин приготовили ром и виски), мисс Патриция настояла на том, чтобы мужчины закурили, и поставила перед ними коробку из лакированного кедра с превосходными сигарами.

— А теперь, — сказала миссис Бабси, чье лицо побагровело от возлияний, — теперь слово детективу из Лондона.

Она произнесла эти слова столь бесцеремонно, что мисс Патриция поморщилась. Она сказала, что пригласила знаменитого мистера Триггса на столь незабываемый вечер из симпатии и восхищения перед ним, а вовсе не для выуживания из него полицейских тайн!

Присутствующие натянуто улыбнулись: а вдруг мистер Триггс поймает хозяйку на слове и раскроет рот лишь за тем, чтобы хлебнуть лишнюю порцию виски.

К счастью, положение спас уважаемый мистер Дув, — разве не был он ходячей газетой на этой памятной встрече? Он обещал сказать несколько слов по поводу печальной кончины дорогого мистера Кобвела, подробности которой узнал из уст самого мистера Чедберна, ведь мистер Триггс обязан хранить профессиональную тайну. А если допустит ошибку, его друг, детектив, поправит… Хотя значительно увлекательней было бы услышать трагический рассказ из уст самого славного свидетеля драмы…

Сигме Триггсу пришлось расплатиться за трапезу. В конце концов, скрывать было нечего; все, что он мог рассказать, за исключением некоторых второстепенных деталей, уже давно стало темой пересудов местных жителей…

Его сухой сдержанный рассказ не мог захватить аудиторию, но дамы шептали друг другу, что он изложил факты с ясностью и точностью, достойной бывшего служащего столичной полиции.

Триггс говорил и ощущал неясные угрызения совести. Ему было стыдно тревожить покой мертвеца ради забавы охочих до сплетен дам. Бедняга, умерший от таинственного ужаса среди убогих декораций, единственного утешения его тщеславной мечты, до сих пор стоял перед его взором.

Он вкратце пересказал события трагического утра и не мог забыть жалкого апофеоза поддельного искусства, составлявшего все счастье покойного, — от наяд из облупившегося гипса до помпезных Будд, задрапированных в тяжелые ткани.

— Итак, — подвел итог мистер Дув, — следует допустить, что бедняга Кобвел умер от страха. Происшествие не является уникальным. Вспомните о сэре Ангерсолле с Бауэри Род. Сколько чернил пролили писаки с Флит-стрит по этому поводу?

— Конечно, конечно, — согласился Сигма Триггс, хотя ничего подобного не помнил.

— Сэр Ангерсолл был прекрасным рисовальщиком и, если мне не изменяет память, сотрудничал в нескольких вечерних газетах. Однажды ему в голову пришла фантазия сделать рисунок с подписью: «Так я представляю себе Джека-потрошителя». Какой ужас! Наверное, рукой Ангерсолла водил сам дьявол, и художник понял это, ибо засунул рисунок в самый дальний ящик стола с тем, чтобы утром уничтожить его. Ночью его разбудил шум открывающегося окна. Он зажег свет и увидел прижавшееся к стеклу ужасное лицо созданного им самим чудовища, которое вонзило в него свирепый взгляд. Он позвал на помощь и потерял сознание.

— Галлюцинация! — сухо сказал Триггс.

— Ничуть не бывало, — тихо возразил Дув. — Слуги сэра Ангерсолла бросились в сад, преследуя ужасного пришельца, и прикончили его двумя выстрелами. Два констебля и инспектор видели труп и перевезли его в ближайший полицейский участок, откуда он таинственным образом исчез.

Сэр Ангерсолл скончался через несколько часов, и врачи заключили, что он умер от страха.

— Чиснатт, прошу прощения у дам и господ за упоминание имени особы столь низкого происхождения, — сказала мисс Бабси, — рассказывает всем и вся, что милый мистер Кобвел лежал, устремив полный ужаса взгляд на всем известную дурацкую куклу из воска.

— Долго же она пугала его, — не преминула съехидничать мисс Сойер.

И тут бесхитростный Сигма Триггс, как говорят, дал маху. Он не имел в виду ничего дурного, и не выпей чуть больше положенного, непременно бы промолчал.

— Мистер Чедберн, мэр, доверительно сообщил, что эта восковая фигура некогда изображала на ярмарке ужасную убийцу Перси. Прежде мне частенько случалось листать альбом с описаниями преступлений и портретами преступников. Так вот, сходство с убийцей Перси удивительное, особенно в профиль!