Читать книгу "Желтые розы для актрисы - Лариса Соболева"

Немного отставая от группы, шел судмедэксперт – щуплый и очень серьезный мужчина лет сорока с легендарным именем Спартак, абсолютно не соответствующим его скромной фигуре. Вениамин Иванович получил доступ к документам, действуя через официальные структуры, только им не имеют права отказать, однако вынужден был предупредить, чтоб заранее молодые люди не радовались:

– Проблема есть, она способна все наши усилия свести на нет на данном этапе: после смерти амбулаторные медицинские карты передаются в архив, там хранятся в течение двадцати пяти лет. Вытащить из архива – понадобится время, нужно будет сделать запрос и так далее.

– Ничего, время так время, – заранее смирился Иннокентий, про себя веря в удачу. – Лишь бы дали.

– С другой стороны, Катрин не являлась гражданкой нашего государства, приезжала сюда от случая к случаю, о ее смерти здесь могли и не знать. Сейчас важно определить, где искать ее карту.

– А разве данные пациентов хранят не в электронном виде? – поинтересовался продвинутый Никита.

– Сразу видно, молодой человек не ходит в поликлиники, – заметил со смешком Спартак.

– Да, мой юный друг, – усмехнулся и Вениамин Иванович. – Перевод на электронный вариант удовольствие дорогое, пока только бумажные карты даже у нас, а в провинции и подавно.

Они получили официальный доступ к информации, но как же прав оказался следователь – вот что значит опыт. Прошло сорок минут, а молодая девушка из регистратуры не могла найти карту больной, отсюда закономерен был ее вопрос:

– Вы уверены, эта женщина точно лечилась в нашем центре?

– Уверены, уверены, – заверил Иннокентий.

– Но я не могу ее найти. Адрес, где она жила, вам неизвестен, фамилия иностранная, а среди иностранных пациентов ее нет. Назовите, по каким ориентирам еще искать?

– Может, в архив перевели? – предположил Вениамин Иванович. – Вы посмотрите, а запрос мы привезем, если карта в архиве.

Сведения об умерших начали вносить в электронную базу данных, что упрощало поиски, и девушка села к компьютеру. В поисковой строке она печатала «Катрин, КатринА, Катерина», потом фамилию, потом приблизительные названия заболеваний – ноль результатов. Она возобновила поиски в картотеке, вынимала каждую карту и читала имена с фамилиями. Спартак уехал, но обещал: как только найдут карту, он вернется. Иннокентий оставил вместо себя Никиту и тоже уехал – к Тамиле, как договаривались.

Она снимала однокомнатную квартиру, нельзя сказать, что район престижный, но и не самый худший, открыв дверь, улыбнулась, обрадовавшись:

– Заходи, – перешла сразу на «ты». – Прошу прощения, у меня бардак – уборкой занимаюсь. Есть хочешь? Бутербродов могу наделать сколько угодно.

– Нет-нет, – отказался он, проходя в комнату. – Я бы сразу к делу…

– Нет проблем. Вон комп, а съемные диски в верхнем ящике стола слева. Извини, у меня не было времени просмотреть хотя бы один.

Бардак – да. Иннокентий человек упорядоченный, беспорядок не любил даже во время уборки, а женщин, которые умудряются вверх дном перевернуть квартиру, наводя порядок, не понимал. Потому и трудно ему судить о стиле, которого придерживается Тамила, а стиль – это как бы собирательный образ хозяина. Но собрать здесь пока нечего.

Иннокентий сел за компьютер, подключил диск и ужаснулся: у Тамилы и в архивах не меньший кавардак. В папках с журналистскими статьями можно найти фотоматериалы, года не соблюдались, а когда он спросил – почему такой разброс в годах, она беспечно ответила:

– Где хватает места, там и записываю. Иногда переношу папки на другой диск, чтобы «утрамбовать» место, но систематизировать – руки не доходят, я предупреждала. Тебе надо? Ищи. Помнишь – кто ищет, тот всегда находит!

Прекрасно, она еще и ерничала.

– А разве ты фотки Катрин не размещала в печатных изданиях или еще где? – с надеждой осведомился он, не без оснований полагая, что издания обязательно размещают материалы в интернете, где легче найти информацию. Главное – как запрашивать в поисковике.

– Нет, – развела в стороны руками Тамила, смеясь. – Я не занималась подобного рода происшествиями. Да, могла выгодно толкануть фотки, но это было бы подло с моей стороны по отношению к Рябовым, которые много помогали моему отцу и мне. По той же причине не выбросила снимки в интернет. Честно говоря, я и снимала-то мертвую Катрин по инерции, сработал профессиональный инстинкт. Да ладно, не кисни, найдешь ты фотки. У Катрин было платье красивого кораллового цвета, ищи этот цвет в области предпросмотра, а не открывай каждый снимок – будет быстрее. Вот кофе, чтоб глаза не слиплись.

Люди любят учить и лечить – всем известно, а про коралловое платье могла и раньше сказать, так он подумал и приступил к нудному занятию – поиску кораллового платья. Прошел час… два… четыре… Тамила накормила его пиццей, которую доставили на дом, поболтали, она постепенно его очаровывала – умна, остроумна, обаятельна и без понтов. Затем он снова уткнулся в монитор, и опять: щелк, щелк – менялись папки…

К концу дня Иннокентию сообщили, что медицинская карта не найдена – это плохо. Решили поискать еще и завтра – это хорошо. Карта должна быть, раз Катрин лечилась в центре, ее не могли уничтожить при любых обстоятельствах, исключая пожар, но пожара не было. Тогда где она?

Тамила вошла в положение Иннокентия и великодушно разрешила приезжать к ней, пока он не найдет фото Катрин.

* * *

– Папа, не волнуйся, я сделаю все возможное…

– Нет, – перебил Роберта Матвей Павлович. – Неправильный настрой. Не все возможное, а сделаю. Без добавочных слов.

Часа полтора они беседовали в кабинете, Ирина Федоровна не подслушивала на этот раз – неинтересно. Попала она только под конец их диалога, по последним фразам прекрасно поняла, о чем шла речь, хотела войти и устроить разнос обоим, взялась за дверную ручку…

– В конце концов, докажи, на что ты способен, – внезапно взял резкий тон Матвей Павлович, хотя предпосылок злиться вроде бы не было. Ирина Федоровна решила подождать и не вошла. – Докажи, что ты хотя бы на уровне Алешки…

– Папа, у меня просто не было возмо…

– Хватит, хватит слов. Дело надо. Де-ло! А слова я слышал. Иди…

Теперь Ирина Федоровна открыла дверь, стоило ей увидеть хмурого мужа, поняла: не очень-то он надеется на старшенького. Ее обнял Роберт:

– Мама, я пошел, завтра рано улетаю. – И на ухо добавил: – Ма, у отца сегодня неважное настроение.

Да у него каждый день настроение либо неважное, либо очень неважное, поэтому Ирина Федоровна сказала с усмешкой:

– Ничего, переживу. Ну, удачи тебе, дорогой.

Разве могла она не пожелать ему удачи? Несмотря на то, что муж не одумался и хочет заменить Алешку Робертом. Разумеется, она ревновала, ей обидно за Алешку, который просто необходим отцу. Но Ирина Федоровна воспитывала Роба с годика, она привыкла к нему, любила его – да, любила, но не настолько, чтобы слепо следовать за глупым упрямством мужа. Когда Роберт ушел, она ни слова упрека не бросила Матвею Павловичу, начала с другого: