Читать книгу "С Лубянки на фронт - Анатолий Терещенко"

Самюэль Смайлс

Так получилось, что автору довелось пообщаться с внуком героя книги А.Н. Михеева — Анатолием Александровичем Михеевым, как он сам признался, что «внешностью я весь в деда». Значит, подумалось: природа не отдыхала на внуке, а лепила его из прочного материала — дедовских генов.

К великому сожалению, он деда не застал.

— Вы застали бабушку? — спрашиваю тезку.

— А как же. Мы жили с папой Александром Анатольевичем и бабушкой Александрой Александровной в квартире на Смоленской улице, где я живу с семьей и по сей день начиная с 1961 года — года моего рождения, — отвечает внук Михеева.

— Это квартира дедушки?

— Нет, у него в Москве собственной квартиры не было. Обретался на арендованной ведомственной жилплощади. Бабушка с сыном — моим будущим отцом Александром Анатольевичем жили в Архангельске в своем большом доме, и только в 1947 году она, передав строение на баланс местным властям, получила право на квартиру в Москве, куда с сыном и переехала. Прожила жизнь длиною аж в восемьдесят два года, — ответил Анатолий.

— Какая она была внешностью, характером? Что она вам рассказывала о своем муже и его делах — вообще о предвоенной жизни в Москве?

— Бабушка была чуть выше среднего роста, сероглазая, с вьющимися слегка волосами, явно со следами былой красоты. В основном всегда она отличалась молчаливым нравом. По характеру я бы охарактеризовал ее несколько властной, способной повелевать и умеющей постоять за себя. Практически никаких подробностей о довоенной их жизни с дедушкой никогда не рассказывала.

— Почему вы сделали вывод о ее властном характере?

— Вот один из примеров. Моего отца Анатолий Николаевич хотел назвать Эдиком. Это было его любимое мужское имя. Но его жена Александра Александровна — моя бабушка — настояла, чтобы их сын носил имя ее отца. Так появился мой родитель — Александр. А вообще она умела, я бы сказал так, умно приказывать и повелевать, доказывая свою правоту.

— Откуда она была родом?

— Точно сказать не могу. Дедушка познакомился с ней, кажется, в Архангельске, поэтому можно считать, что и она была поморкой. Кстати, он очень уважал ее за решительность характера и, наверное, любил. Ведь даже в старости она сохранила черты юной привлекательности.

— А где работал ваш отец — Александр Анатольевич?

— Мой отец пошел по стопам своего отца — и его потянуло к технике. Сразу же после окончания института его направили работать на один из авиационных заводов, принадлежащих, если говорить современным языком, ВПК — военно-промышленному комплексу. Такая работа, естественно, не давала возможности говорить о том, чем он конкретно занимался.

— Чем выделялся и был дорог вам Александр Анатольевич не только как отец?

— Главное, что повлияло в дальнейшем на выбор моей профессии: отец привил мне увлечение к рисованию, а потом появились и навыки! Нужно отметить, он профессионально владел карандашом. К сожалению, не осталось его экспромтных рисунков. Много раздавал своим коллегам по работе. Я их видел в его блокнотах и тетрадках. Он мог мгновенно нарисовать в черно-белом варианте любые предмет, пейзаж, натюрморт и даже портрет человека.

— И куда привитые отцом навыки, Анатолий Александрович, вас вывели по жизни?

— Я стал архитектором!

— Навещали ли бабушку сослуживцы Анатолия Николаевича?

— Да, я был пионером в семидесятые годы, помню, приезжали к нам его коллеги по службе в Киеве, Москве и вообще участники того двухмесячного периода войны, в котором довелось участвовать моему дедушке. Фамилии их, конечно, не запомнил — сколько времени прошло. По всей вероятности, с Александрой Александровной неоднократно в те дни встречался и беседовал писатель Юрий Иванович Семенов — автор книги «Комиссар госбезопасности». Они живо и подолгу обсуждали прошедшие события, как предвоенного времени, так и военного лихолетья.

— А бывали ли вы с Александрой Александровной и Александром Анатольевичем на местах участия в боевых действиях вашего деда и его гибели?

— Да, помню, ездили мы с бабушкой и отцом на Украину в Полтавскую область — место гибели Анатолия Николаевича Михеева. Там посетили урочище Шумейково и познакомились с семейством павшего на том месте бывшего командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса и родственниками других военачальников, погибших в этом уголке живописной Полтавщины…

Слушал я Анатолия Александровича, который с гордостью рассказывал о своем знаменитом деде хотя и малоизвестные ему факты, но говорил с искоркой в глазах. Кто-то из великих изрек, что люди, у которых нет гордости за благородные свершения своих далеких предков, никогда не достигнут чего-то стоящего, чтобы и их с гордостью вспоминали будущие потомки.

Анатолий не стремится быть показушным, он делает молча эту гордость. Внук благодарен за книгу Юрия Семенова «Комиссар госбезопасности», за одноименный фильм, подготовленный телеканалом «Звезда», о двух комиссарах госбезопасности 3-го ранга, руководителях военной контрразведки Советского Союза — родном деде Анатолии Николаевиче Михееве и Викторе Семеновиче Абакумове.

После разговора с Анатолием мне почему-то вспомнились окаянные девяностые годы, когда на слова «память» и «патриотизм» у нас как бы было наложено табу. Почему? А потому, что они часто с сарказмом звучали из уст людей, не уважаемых обществом. Мне кажется, надо уметь вовремя вырвать оружие из рук этих болтунов, оставшихся кое-где до сих пор даже в чиновничьих норах, и пользоваться им в своих целях.

Понятие «патриотизм» исторически связано с защитой Отечества. Где бы ни жил, по Герцену, русский человек на просторах своей великой Родины, он время от времени прикладывает ухо к земле и, если слышит поступь врага, идет на помощь Москве.

Так было и в 1612, 1812, и в 1941 годах — так будет и впредь…

Послесловие…

Весь под ногами шар земной. Живу. Дышу. Пою. Но в памяти всегда со мной погибшие в бою. Пусть всех имен не назову, нет кровнее родни. Не потому ли я живу, что умерли они?

Степан Щипачев

Да, мы живем, потому что умерли они — шакалы двадцатого века! Идут, бегут, летят года, кровоточат раны у оставшихся немногих живых ветеранов. Нынешняя молодежь «за молодость беспечную свою» должна благодарить и благодарит павших и живых участников минувшей войны. Благодарит за то, что не стреляют автоматы, что мины не взрывают тишину, что авиабомбы не обрушивают дома, что костлявая рука голода не сжимает горло, что холод не морозит кровь…

Сегодняшнее поколение россиян понимает, как сказал поэт, обращаясь к участникам вселенской сечи 1941–1945 годов: «вы были молоды, ни в чем не виноваты, за что судьба вам уготовила войну?»