Читать книгу "Пустой мир. Кровь и честь - Кирилл Тимченко"

– Все в порядке, – отрицательно покачал головой барон в ответ, – просто усталость. Подготовьте корабль к стыковке, не стоит всех остальных заставлять ждать. Там, наверное, собралась целая куча народа, чтобы поглазеть на колонистов… – он рассмеялся. – Друг мой, мы снова в центре внимания…

– Барон, вы в центре внимания, – без тени недовольства сказал Де Адрил, – говорят только о вас и о капитане Севереде. Этот человек, по слухам, произвел целый фурор в высших кругах королевского двора. И кстати, по большей части это слава успешного ловеласа… – дворянин усмехнулся, но постарался спрятать ухмылку в своих пышных усах. – для многих придворных дам это целое экзотическое увлечение, настоящий корсар с далеких пустошей открытого пространства… Еще немного, и вам вообще вряд ли получиться уговорить его снова вернуться на Аверию, – он усмехнулся вместе с Эдвардом, но быстро забыл о веселом настроении и вернулся к корабельным делам.

Корабль, двигаясь на минимальной тяге, медленно подходил к королевскому порту, в отличие от многих находившегося не на окраине острова, со смотрящими в окружающую пустоту причалами, а высоко над его поверхностью, являясь частью огромного технического комплекса столицы Рейнсвальда. Порт Кенингхорма представлял собой гГигантская дрейфующая станция, связанная с верхними уровнями столицы несколькими орбитальными лифтами, сама по себе больше похожая на город, со своими жилыми кварталами для рабочих, портовыми улицами и бесконечными лабиринтами складов и площадок с грузовыми контейнерами.

Столица была отдельным произведением архитектуры, представляя собой ступенчатую пирамиду из целого ряда таких куполов, надстроенных одни над другими, построенная специально для того, чтобы продемонстрировать всем величие и могущество королевства, процветающего даже в вечной тьме. Город являлся одним из древнейших поселений на территории острова, и с того момента постоянно увеличивался в размерах, к настоящему времени став одним из самых крупных и оригинальных структурных сооружений в секторе.

Его основу составляли закрытые общими защитными куполами городские районы, застроенные в несколько уровней, а чтобы под собственным весом они не обрушались друг на друга, всю конструкцию удерживали огромные, выполняющие роль опорных колонн, моноблоки. Эти жилые модули являлись связующей системой каркаса города, на какие и цеплялись уже многоуровневые улицы, ведущие от одного блока к другому. Целые кварталы, установленные на сегментарных перекрытиях, удерживаемые арочными конструкциями и антигравитационными модулями, формировали городские уровни, а над ними размещались масштабные защитные купола из керамита и металла, защищающие от любых внешних угроз.

Между защитными куполами, надстраиваемыми один над другим, прямо в небеса, закрытые лишь мощными стенами из композитных материалов, тянулись высотные башни в тысячи уровней, толщиной более километра. Некоторые из них являлись жилыми комплексами, в других же располагались промышленные центры, и от них в воздух поднимались столбы дыма, пепла и отработанных газов. Во многих располагались воинские гарнизоны и аэродромы для расположенных здесь эскадрилий штурмовиков и перехватчиков. На самом верхнем уровне, возвышаясь над всем остальным комплексом, стоял королевский дворец, единственное сооружение в столице, открытое для всеобщего обозрения, ярко освещенное, так что даже за сотни километров от столицы были видны его огни, и закрытое лишь мощным силовым полем. Выдержанный в стиле неоготики, этот символ незыблемости королевского порядка Рейнсвальда резко контрастировал с остальным индустриальным городским пейзажем и заброшенными песчаными пустошами острова, где лишь изредка поднимались системы заводских башен и промышленных центров.

Один из орбитальных лифтов спускался как раз на уровень дворца, но почему-то Эдвард был уверен, что встречать их будут уже в самом порту. В отличие от многих районов столицы дрейфующий порт над ней был относительно новым сооружением, поднятым в воздух не более трехсот лет назад, представляя собой круговую конструкцию, соединенную с центральным шаром станции радиальными спицами переходов и орбитальных корпусов. Из металлического обруча диаметром чуть меньше двух тысяч километров через равномерные промежутки в окружающее пространство выходили длинные причалы, возле которых стыковались прибывавшие в столицу корабли. Каждый день к ним подходили тысячи и тысячи кораблей из колоний и других анклавов со всего Известного Пространства, порту требовались все доступные места для стыковки, и гораздо чаще их даже не хватало. Многим прибывшим приходилось дожидаться своего места по несколько дней, либо же отправляться к другим портам острова в надежде там найти свободное место.

Координаты для стыковки команде были предоставлены заранее, поэтому фрегат направился самым коротким путем, между двух сорокакилометровых сухогрузов, гигантских порождений промышленной мощи Хальских заводов. Такие грузовые монстры курсируют по многим мирам Цитадели с грузами руды и слитков металла. Отключив основные двигатели, рулевой практически на одной только силе гравитации и посадочных двигателях медленно подвел корабль к причалу, где его тут же подхватили магнитные зажимы, аккуратно подведя к шлюзовому переходу.

Эдвард, как полагается в таких случаях, вышел из корабля в сопровождении целой свиты, состоявшей из тристанских гвардейцев в парадных мундирах и с давно устаревшими церемониальными винтовками на плече, пары адъютантов и нескольких вассалов, составлявших его ближайшее окружение в эти дни. Сам в пышном парадном, но гражданском камзоле, подчеркивая, что экспедиция имеет лишь мирные цели, в золотом и зеленом цветах Тристанского дома, и только корабельные керамитовые ботинки, с доходившими до колен голенищами, звучно цокали магнитными подковками по металлическому трапу. Парадные одеяния всегда были пышными, с большим количеством кружев и с широкими манжетами, украшенными золотой и серебрянной вышивкой. Поверх камзола надет длинный плащ, расшитый драгоценными камнями, складывающимися в герб Тристанского Дома – поднявшийся на задние лапы грифон, а на голове тонкая диадема из голубого золота с крупным сапфиром – символ и семейная реликлия рода Тристана.

Встречала их делегация королевского дома, а так же множество зевак из придворных, собравшихся в настоящую толпу, перегораживающую несколько поточных линий, где уже образовались заторы. Начальство верфей не собиралась вступать в спор с королевскими приближенными, организовав новую схему движения для транспортов и грузовых дронов. За те несколько секунд, пока спускался по эскалатору, Эдвард успел заметить в этой яркой и сияющей толпе цвета Карийского бароната, Камского герцогства, остезейских феодалов и, к его удивлению, даже красные и золотые цвета гористарского дома, тоже зачем-то прибывшие сюда. Этот факт все же подпортил ему настроение, но хотя бы оставалась надежда, что старый Гористар не привез с собой Респира, чтобы окончательно не испортить всю праздничную встречу.

Под торжественные звуки королевского гимна, Тристанский барон уверенно прошел по проложенной красной дорожке к центру встречающей его толпы. Там, на украшенном золотом и драгоценными камнями кресле сидел умирающий монарх, сейчас все равно одетый во все принадлежащие к этому статусу королевские регалии и белоснежное с золотой вышивкой одеяние. Часть его лица закрывала полупрозрачная кислородная маска, но Эдвард был уверен, что сейчас Иинан улыбается, что с ним в последнее время и вовсе случалось нечасто. Кажется, старый король действительно рад видеть молодого барона, таким триумфом возвращающегося из новой колонии, первой за многие годы.