Читать книгу "Русская революция в Австралии и "сети шпионажа" - Юрий Артемов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обмануть собравшихся не удалось. Когда в половине второго дня показалась вторая автомашина, в которой находились Евдокия, Кислицын и дипкурьеры, люди махали руками, желали доброго пути. Никаких эксцессов не последовало.
Из советских сотрудников проводить Евдокию вышел один Антонов, остальные не рискнули.
За 13 дней, проведенных в заточении, Петрова извелась. Одни и те же мысли, одни и те же мучительные сомнения. Она еле удерживалась от слез и всего боялась. Ее пугали дипкурьеры-охранники, хотя те вели себя корректно. Но она помнила слова Генералова, что они вооружены и будут в случае чего стрелять[482].
Бежать Евдокия не собиралась. Для этого она были слишком измучена и подавлена. Ей хотелось одного, чтобы все как можно скорее кончилось. Если бы не ряд драматических событий, она бы улетела в Советский Союз. Это признают разные источники, в том числе британский историк Гордон Брук-Шеферд в книге «Перелетные птицы»[483]. Но судьба распорядилась иначе.
Первое потрясение ожидало Евдокию и ее спутников в аэропорту Маскот. В то утро «Сидней морнинг геральд» вышла со статьей, в которой говорилось, что Петрову увозят в Россию против ее воли и там ее ждет суровое наказание. В результате в аэропорту собралась огромная толпа, в десятки раз больше, чем перед посольскими воротами, и настроена она была весьма воинственно. В основном, это были иммигранты – беженцы, перемещенные лица. Они были возбуждены, выкрикивали антисоветские лозунги, требовали оставить Петрову в Австралии и позволить ей воссоединиться с мужем. Их вопли сливались в оглушительный рев. Десятки людей выскочили на летное поле и окружили небольшую группу советских сотрудников, чтобы не позволить им дойти до ожидавшего их самолета «констеллейшен».
Петровой и сопровождающим пришлось буквально «идти сквозь строй», стараясь не реагировать на оскорбления и угрозы. Жарков и Карпинский держали ее так крепко, что у нее на руках долго оставались синяки. Ее буквально волокли по летному полю, но страх ей внушали не дипкурьеры, а разбушевавшаяся толпа[484].
Однако люди судили по их виду, воображая, что это конвойные, которые тащат невинную мученицу прямиком в ГУЛАГ. «Русские едва ли смогли бы найти для такого дела людей с более вызывающей внешностью, чем у этих двоих, – писал Бялогурский. – Только одного взгляда на Жаркова и Карпинского было достаточно, чтобы вызвать в толпе, собравшейся в аэропорту Маскот, сильное возбуждение и бешенную ярость. Внешность обоих персонажей воспринимались весьма негативно, а когда они подхватили Петрову под руки и потащили по трапу самолета, толпа сразу же решила, что они негодяи. Петрова немедленно превратилась в объект всеобщего сочувствия, в невинную жертву, попавшую во власть сил зла»[485].
На самом деле дипкурьеры не позволяли себе грубостей, держались мужественно и пытались защитить Евдокию.
Ее хватали за одежду, пытались оттащить от эскорта. В сутолоке она потеряла туфлю, цеплялась за провожатых и пришла в состояние, близкое к истерике. Судя по всему, она была не готова к столь решительным действиям по ее «освобождению». Вот как женщина описала свое состояние:
«От страха мне стало плохо, я чувствовала себя парализованной. Эта толпа совершенно отличалась от тех любопытствующих зевак, которые стояли у посольских ворот в Канберре. Эта толпа была взбудораженная, неконтролируемая, склонная к насилию. Шум был оглушающий. Это, в довершение ко всему, что я уже пережила, привело меня в ужас. Возможно, они действительно хотели разорвать меня на части из-за той работы, которую мы с Володей проводили в Австралии»[486].
Сотрудники аэродромной службы вооружились пожарными шлангами, но не решались пустить их в ход. Толпа отсекла Петрову и советских дипломатов от самолета, и женщина в испуге закричала.
В ноте, подписанной и врученной А. А. Громыко 23 апреля австралийскому временному поверенному в Москве Б. Хиллу, события на аэродроме Маскот характеризовались следующим образом:
«Группа явно подобранных лиц, действовавших в полном контакте с находившимися на аэродроме представителями австралийской полиции, пытались насильственно захватить Петрову и не дать ей возможности сесть в самолет»[487]. Отмечалось, что толпа «набросилась» на первого секретаря А. Г. Вислых, его жену Р. В. Вислых, второго секретаря Ф. В. Кислицына и дипкурьеров. Один из полицейских ударил Вислых.
Происходящее фиксировали журналисты и фоторепортеры. Австралийская и мировая пресса (за исключением советской) порадовала читателей фотографией корпулентных, правда, слегка растерянных мужчин, которые волокли к самолету на вид хрупкую и изящную Петрову. Она попросила сопровождавших ее мужчин вернуться, чтобы подобрать туфельку, но те упорно шли вперед. Эта слетевшая туфелька придала ситуации особую пикантность. Ни у кого не должно было оставаться сомнений, что несчастная дама покидает Австралию против своего желания. Мельбурнская «Геральд» восторженно объявила, что из этой фотографии «мы больше узнали о советской системе, чем из всего, что знали до сих пор».
При помощи членов экипажа Петрова, Кислицын и дипкурьеры все же смогли подняться на борт самолета. Первый раунд схватки выиграла советская дипломатия.
События на аэродроме Маскот вызвали широчайший резонанс в австралийской, а затем и в международной прессе. Антисоветские публикации пошли бесконечной чередой. Практически все были проникнуты возмущением «тоталитарными методами», которые применили советские дипломатические сотрудники, пытаясь заставить Евдокию Петрову покинуть демократическую страну. В кинотеатрах крутили документальный ролик, запечатлевший события на Маскоте. Теперь не только иммигрантская публика, но и значительная часть всего австралийского общества сочувствовала несчастной жертве и ее супругу, переживала за них и требовала от правительства воспрепятствовать отъезду Евдокии.
Подобный поворот событий заставил Мензиса и руководство АСИО срочно пересмотреть свои планы. Если Петрову выпустить в международное воздушное пространство, общественное мнение решит, что власти спасовали перед Советами. А вдруг что-то сорвется в Сингапуре? Тогда пойдет насмарку весь политический эффект от операции по разоблачению советских «шпионов» и одновременно их освобождению. СМИ уже успели обвинить власти в попустительстве русским. Распространились слухи, что в сиднейском аэропорту Петрова якобы звала австралийцев на помощь, но никто ей не помог. Хотя это не соответствовало действительности (об этом докладывал Ричардс шефу АСИО), журналисты смаковали эту версию.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Русская революция в Австралии и "сети шпионажа" - Юрий Артемов», после закрытия браузера.