Читать книгу "Магия крови - Тесса Греттон"

— Господи, Силла… — с трудом произнес он неожиданно охрипшим голосом.

— Все в порядке, — прошептала я, касаясь губами его губ. — Все в порядке.

Он, опустив голову, обнял меня и прижал к себе.

Я прильнула к нему, стараясь восстановить дыхание и расслабиться. Наконец мы немного успокоились.

— Мы должны пойти и взять книгу заклинаний и все остальное, — вдруг сказал Ник.

— Что? — отстранившись от него, спросила я.

Он провел ладонью по лицу, затем пригладил волосы.

— Ну, мы же должны доделать амулеты, крошка. Прошло уже два дня, и нам просто повезло, что она еще не напала на нас; возможно, ей нужно время, чтобы восстановить силы. Нечего и думать о том, что она отступится.

— Мы не сможем этого сделать.

— Почему?

— Книги заклинаний больше нет.

— Что? — Он схватил меня за руки. — Что произошло?

— Я похоронила ее вместе с Ризом.

Несколько секунд он выглядел растерянным и озадаченным, а затем разозлился:

— Силла, она нам нужна! Как еще мы можем остановить Джозефин?

— Да никак! Мы не можем остановить ее, Ник! Она сильнее нас, и она уже убила столько людей. Мы не можем ее одолеть. Вот поэтому я и похоронила книгу, которая ей так необходима. Она теперь там, откуда ее не достать.

— Значит, ты сдаешься? Иначе это не назовешь. А что будет, если она снова заявится по твою душу? А она заявится, и цель у нее будет та же, что и прежде.

По телу пробежала неприятная дрожь, и я поежилась. Наклонившись, я подняла с земли камень с острыми зазубренными краями и быстро сделала им длинный, но неглубокий надрез на своей ладони.

— Силла! — Ник выхватил у меня из руки камень.

— Мне не нужна эта особая сила, — резко бросила я, вытянув руку. — Взгляни на это. Посмотри, как она вытекает из меня вместе с кровью. Какой в ней прок, если все, что она может, это приносить смерть?!

— Но в этом виновата не магия, а люди, которые используют ее.

— Этого ты не знаешь.

— Да? А по-моему, знаю. Кровь — это движущая сила магии.

— Вот твой дедушка, он действительно знал. Он сказал, что это зло. То, чем занималась твоя мама.

— Но ведь мы-то как раз и не знаем, чем она занималась.

— Возможно, это и была сама магия. Может, мистер Харлай понимал, что с ее помощью нельзя делать добро.

— Ну а твой отец? Ведь все его заклинания хорошие. И помогают делать добро.

Я покачала головой:

— Но какой ценой, Ник? Жертва слишком серьезная. Мой брат, моя мать… ведь они оба умерли из-за этого. Даже кролик и то слишком большая жертва.

— Но ведь это часть тебя самой, Силла.

— Я этого не хочу.

— Точно так же думала и моя мама, и она пыталась убить себя, а потом нашла утешение в наркотиках.

— Может, она была права.

— Не смей так говорить, — прошипел Ник. — Не смей говорить такое!

Воздух между нашими телами нагрелся, но мне было холодно.

— Я добавлю только одно: я верю, что все, сказанное мной сейчас, правда, — спокойно произнесла я, не отрывая взгляда от его глаз.

Губы Пика сжались в тонкую, бледную полосу, меж бровей залегли морщины. Он сорвал бинт со своей левой руки и поднес камень ко шву, соединившему края раны, и полоснул по нему. Хлынула кровь. Дыша со свистом сквозь стиснутые зубы, Ник отбросил камень, схватил мою кровоточащую руку и прижал ее к своей.

Я почувствовала внутри сильный толчок, какой, наверное, бывает при ударе молнии. А затем в ушах что-то громыхнуло, и поток энергии устремился к нашим переплетенным пальцам. Кровь в моих венах забурлила. Я с ужасом посмотрела на Пика — его глаза были широко распахнуты, и в них сверкали искры.

— Вот кто мы такие, Силла, — сказал он, а затем, выдержав паузу, покачал головой и добавил: — Вот кто я такой. Теперь я это знаю. — Отстранившись от меня, он вытянул руку над свежей могилой моего брата и сжал кулак. Кровь закапала на землю. — Скажи мне, кем ты хочешь быть, когда примешь решение.

С этими словами Пик зашагал прочь от меня по укутанному тенями кладбищу.

Моя ладонь горела. Я опустила руку и стала наблюдать, как у моих ног скапливается темная лужица. Вороны, вившиеся вокруг меня, пронзительно каркали.

НИКОЛАС

Холодный октябрьский воздух царапал мои пылающие щеки, когда я, не разбирая дороги, шел через поле к своему дому. Я старался делать как можно более глубокие вдохи.

Моя рука болела и горела. Я прижимал ее к животу и спешил домой, чтобы остановить кровь, хотя, в общем-то, меня не сильно тревожила боль. Вот сейчас доберусь до своего чердака, достану шкатулку и приложу к ране ивовый лист, смоченный святой водой. Так мама лечила мои ободранные коленки.

Войдя в лес, я почувствовал себя так, словно меня накрыли мягким, толстым одеялом. Я шел не по тропинке и ориентировался лишь на огни моего дома, их было вполне достаточно, чтобы не сбиться с дороги. Ветви царапали оголенную кожу, и я одной рукой старался отодвигать их. В памяти вновь всплыл тот момент, когда Силла объявила, что не хочет заниматься магией. Я едва справился с собой и удержался от того, чтобы не задать ей трепку. Я вспомнил, как целовал ее, желая большего. Как Силла могла отказаться от магии? Ведь магия значила для нас очень многое.

Я споткнулся о торчавший из земли корень и упал, вскрикнув от неожиданности. Я приземлился на ладони, при падении что-то хрустнуло у меня в запястье; колено кольнуло, на них теперь наверняка множество ссадин. От нестерпимой боли, пронзившей раненую руку, я едва не лишился сознания. Я неподвижно лежал, не чувствуя ничего, кроме муки, и прижимаясь щекой к холодной земле. Сырые листья прилипли к коже, и я дышал холодным воздухом. Ветер, раскачивая деревья, осыпал меня листьями, сухими и легкими, как снег. Я ощущал запах земли, плесени, влажной древесины и… крови. Старой, гнилой крови.

Я с усилием открыл глаза и, застонав, попробовал встать. Держась за раненую руку, я всматривался во тьму. Там появилась какая-то странная тень, по форме напоминавшая гигантскую луковицу, примостившуюся на земле возле ствола дерева. Там было что-то непонятное. Вглядевшись, я рассмотрел тушу енота и разбросанные вокруг внутренности. Приглядевшись, я понял, что, хоть металлический запах ощущался — и очень сильно, — самой крови не было. Енот был полностью выпотрошен, его розовые, белые и бледно-голубые участки кишечника были ясно различимы в ярком лунном свете. Я с трудом сел, оттолкнувшись ногами от земли.

Ветви надо мной затрещали, я мгновенно вскочил и обернулся. Весь лес, казалось, скрипел и стонал. Скользя и спотыкаясь, я бросился в сторону, где светили огни моего дома.