Читать книгу "Каган русов - Сергей Шведов"

Глава 2

Смерть патрикия

Патрикий Аристарх прожил слишком долгую жизнь, чтобы бояться смерти. И когда она, наконец, встала у его порога, он не стал просить отсрочки, а собрав в кулак все оставшиеся силы, решил уйти из этого мира достойно. Восемьдесят пять лет – достаточный срок, чтобы оставить после себя и добрую, и недобрую память. Аристарх все-таки надеялся, что добра за свою жизнь он сделал больше, чем зла, а потому заслужил вечное блаженство. В последнее время он почти не вставал с ложа, но всегда был в курсе дел, вершившихся не только в киевском детинце, но и по всей Руси. Сын патрикия, боярин Алексей, уже достигший двадцати восьмилетнего возраста, стал глазами и ушами своего хворающего отца. Он же доносил до княгини Ольги его мысли. Ибо патрикий Аристарх даже на скорбном ложе не утратил ни ума, ни ясности духа. Он и на смертном одре продолжал бороться за дело своей жизни, чем вызывал восхищение у своих недоброжелателей. Даже князь Святослав, ненадолго приехавший в Киев, счел своим долгом навестить умирающего родственника. Патрикий Аристарх встретил его едва заметной улыбкой на белом как полотно лице. Святослав сильно изменился за последние годы, превратившись из зеленого юнца в зрелого мужа. Через два года ему исполнится тридцать, возраст великих свершений для тех, кто обладает умом, волей, а главное желанием хоть что-то изменить в этом далеко не идеальном мире. Аристарх втайне гордился, что в князе Святославе течет и его кровь. Скифская кровь бека Карочея и гана Кончака, первый из которых был иудеем, а второй – христианином. Вот ведь как странно распорядилась судьба и люди. В этом человеке, стоящем у ложа Аристарха, сошлись все противоречия и бури, бушевавшие над Русью и Хазарией в течении полутора сотни лет. И это ему, Святославу, предстоит поставить последнюю точку в славной истории Хазарского каганата, которая длилась без малого пятьсот лет. А то, что Святослав эту точку поставит, Аристарх уже не сомневался. Все минувшие годы князь Новгородский упорно шел к поставленной цели, привлекая на свою сторону людей не только в Руси, но и в Хазарии. Каган-беки слишком поздно осознали, как опасно отрываться от народа. Никто еще так высоко не взлетал в этом мире, как итильские беки, теперь им предстоит на своих костях ощутить, как страшно падать с такой высоты.

- Я слышал, что каган-бек Иосиф вновь пытался отбить у тебя Муром, князь?

- Пустое, - махнул рукой Святослав, присаживаясь в кресло.

- И тем не менее, ты не смог помочь князю Стойгневу?

Святослав нахмурился и чуть повел правым плечом, словно освобождал руку для удара. Это привычка была у него с детства, и он сохранил ее в зрелые годы.

- Ты считаешь, что Иосиф сделал это по сговору с королем Оттоном?

- А ты думаешь иначе? – усмехнулся Аристарх. – У этих людей общие интересы, и общий враг – славяне.

- Стойгнев и Вихман потерпели поражение, - хрипло отозвался Святослав. – Легионеры Оттона залили Варгию кровью. Я же предупреждал Рулава, что еще рано начинать войну. К сожалению, он меня не послушал.

- Это ты можешь ждать, Святослав, - вздохнул Аристарх. – А у кудесника Рулава жизнь на исходе. И так уже без малого век он топчет эту землю.

- Ты его знал?

- Конечно, - чуть заметно повел головой патрикий. – Он чудом выскользнул из рук твоего отца. Кто знает, если бы Рулав умер здесь, на киевской земле, то история Варгии могла бы быть менее кровавой.

- Выходит, не все в этом мире делается волею богов, но кое-что зависит и от людей? – усмехнулся Святослав.

- Зависит, - не стал спорить Аристарх. – Ты, князь, как раз из тех, кто способен повлиять на течение жизни многих и многих людей. Страшная ответственность.

- Но ведь в конечном итоге, каждый сам определяет, к какому берегу пристать.

- Нет, князь. Определять будешь ты. С тебя и будет спрос.

- Спасибо, что предостерег, боярин, - спокойно глянул в слезящиеся глаза Аристарха. – Я запомню твои слова.

Патрикий был почти зол на кудесника Рулава. Старый сподвижник Олега Вещего действительно поторопился и тем создал для умирающего Аристарха множество проблем. Нельзя было поднимать славян на Оттона, пока за спиной у князя Святослава слабеющая, но далеко еще не утратившая мощь Хазария. Не исключено, правда, что вожди мятежа не очень-то жаждали вмешательства в свои дела князя Новгородского. Ибо длань Святослава Рерика могла оказаться еще более тяжелой, чем рука Оттона Людольфинга. Для Византии было бы большим везением, если б эти двое, Святослав и Оттон, вцепились бы друг другу в глотку. Увы, после поражения Стойгнева, Вихмана и Накона, власть Оттона в вендских землях оспорить будет трудно. И после разгрома каганата, Святослав вполне способен повернуть свои рати не на Север, а на Юг, в Болгарию и Византию. Как ни крути, а он правнук Симеона Великого, и в окружении Святослава найдутся люди, которые обязательно направят его мысли именно по этому пути. Аристарх должен был во что бы то ни стало предостеречь великую княгиню Ольгу, но неблагодарная сестричада почему-то не торопилась навестить своего умирающего дядьку. Патрикий вынужден был послать за ней своего сына, боярина Алексея. Надо отдать должное великой княгине, она все-таки откликнулась на едва ли не последний зов ближника, и величавой утицей заплыла-таки в обитель скорби. Прожитые годы оставили свои следы и на лице и на теле Ольги, хотя нельзя сказать, что время отыгралось на ней слишком уж безжалостно. Для своих пятидесяти трех лет она выглядела вполне пристойно. А энергии, бушевавшей в ее расплывшемся теле, наверняка хватит еще лет на двадцать бурной и полной превратности жизни.

- Рано или поздно, но тебе придется уступить великий стол сыну, - сразу же начал с главного Аристарх.

- Вратиславу? – вскинула голову Ольга. – Но ему недавно исполнилось всего лишь четырнадцать лет.

- Ты знаешь, о ком я говорю, - нахмурился Аристарх. – И не вздумай натравливать отрока на старшего брата. Вратислав Святославу не соперник.

- И именно за этим ты меня позвал? – рассердилась Ольга.

- Позвал, чтобы проститься, - спокойно сказал патрикий. – И дать последний в моей жизни совет. Ты должна заключить союз с Византией раньше, чем передашь власть старшему сыну.

- Причем здесь Византия? – вскинулась Ольга. – Не тем сейчас занята моя голова. Он не к матери приехал, он приехал к ней!

- Кто к кому приехал? – не понял Аристарх.

- Святослав приехал к Малуше, - почти крикнула Ольга. – И назвал ее своей женой. Я не допущу этого, слышишь, Аристарх, не допущу! Я уничтожу и ее и ублюдка, которого она собирается родить.

- И это говорит христианка, - укоризненно покачал головой патрикий. – И говорит о собственном внуке.

- Я говорю о байстрюке, в котором возродится кровь князя Мала!

- Он не байстрюк, коли князь назвал Малушу женою, - вздохнул Аристарх. – Не о том ты думаешь, княгиня. Не кровь важна для нас сейчас, а вера. Ее ты должна сохранить и передать внукам. В этом ребенке будет твое прощение за пролитую кровь. Бог дает тебе эту возможность, Ольга, - неужели ты этого не поняла?