Читать книгу "Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков"

– Костя не ты, он не свалит, – с этими словами Стас выплеснул остатки вина из бокала в камин и неровной походкой пошёл прочь.

– Ну и торчите здесь! Думаете, в Новом году что-то изменится? Как прибирали к рукам ваш бизнес все кому не лень: от ментов до чиновников, как они беспредельничали, так и дальше будет. Ничего не изменится! – крикнул вслед уходящему Стасу Олег.

Мы с Любаней замерли в ожидании продолжения перепалки, боясь, что, как часто у нас бывает, она легко может перерасти в драку. Напрасно. Ничего традиционного не произошло. Каждый из них махнул в сердцах рукой, процедил сквозь зубы что-то наподобие: «Да пошёл ты», и на этом всё и закончилось. Я вздохнула с облегчением. Слава Богу, без лишних эмоций и разборок. В принципе ведь каждый из них по-своему прав. С одной стороны, жить в стране, где в любой момент ты можешь лишиться всего, что создавал годами, страшно и до одури тошно и паскудно. С другой стороны, если все разбегутся, что останется-то от неё?

В этот миг в зал вновь ввалилась разгорячённая и смеющаяся компания, явно жаждущая продолжить веселье.

Ещё пару дней мы доедали оставшиеся холодцы, винегреты, оливье… По очереди бегали на кухню за очередной бутылкой, спрашивая на ходу, кому что принести. Всё чаще слышалось: «Блин, вот это мы пьём! Почти ничего уже не осталось!» Фейерверки, хлопушки и бенгальские огни всё реже взлетали в ночное небо, но потом и они иссякли, а вместе с ними – силы и желание пить, есть и водить хороводы. Начался медленный исход гостей в город: «Костя, Катя, спасибо большое, всё было просто замечательно, но знаете, у нас там дома… Всё, до встречи, обязательно созвонимся! Скоро Старый Новый год, а там и Крещение, есть повод собраться всем вместе…»

Утром следующего дня я выглянула в окно – белый загородный снег местами покрывали чёрные пятна проталин, откуда в ночное небо стартовала пиротехника. Разноцветное конфетти щедро покрывало сугробы. И непривычная тишина. Начиналась неделя безделья и скуки, когда уже все поздравлены, выпито и съедено на полгода вперёд, а делать больше нечего. Улицы тихи и безлюдны. Страна отдыхает.

Глава 12

– Всех с прошедшими, – пропела я, входя в офис в первый рабочий день после праздника. – Как отдохнули? Как настрой на работу?

– Спасибо, – почти хором ответили девчонки.

– Нормальный настрой. В канун Нового года выручка просто бешеная была! – не без гордости сказала Лиза. – Купальники словно горячие пирожки разлетались.

Вид при этом у неё был такой, как будто она сама каждой особе, увозящей свою попу загорать в Таиланд или Египет, прямо перед трапом самолёта впаривала новый купальник.

– Ну не знаю, как можно променять заснеженную новогоднюю ночь под ёлкой на пальму, и песок? Хотя, наверное, и в том и в другом есть романтика.

Я пыталась всё дальше увести в сторону разговор от высокой предновогодней выручки, а значит – и от премиальных.

– Не взяли бы наши соотечественники моду отдыхать на море в Новый год, не было бы таких продаж, – пыталась вновь вернуть разговор в нужное русло Лиза.

– Зато сейчас у людей не то чтобы на дорогое бельё, на дешёвые колготки денег не осталось. Покупателей – раз, два и обчёлся. Жаль, конечно, месяц, считай, вхолостую отработаем. Хоть бы аренду с нового года не подняли, – озабоченно вздохнула я.

Закрывая за собой дверь кабинета, я увидела взгляд Насти, устремленный на Лизу. Даже без высунутого языка, а только по её глазам можно было прочитать: «Ну что? Облом? Я же говорила, у неё снега зимой не выпросишь».

Поработав с документами, подбив дебет с кредитом, я вызвала Лизу.

– Садись Лиз, – показала я глазами на стул. – Ты кем у меня работаешь?

– В смысле? – не поняла вопрос Лиза. – Начальником отдела продаж.

– Да ну, а мне показалось, что профсоюзным лидером. Тебя так и тянет на борьбу за счастье и справедливость трудового народа порадеть. А ты бы лучше взяла да посмотрела отчёт не за предновогодний месяц, а за весь год. Ты же сама знаешь, что у нас сезонный товар. Теперь до июня на все купальники можно крест поставить. То есть половина ассортимента будет лежать мёртвым грузом. А продать в сезон новые коллекции купальников много ума не нужно. Тем более что у нас почти все торговые точки в самых проходимых местах расположены. Поэтому я попрошу не агитировать меня на щедрость. Тем более при коллективе. Договорились?

– Договорились, – ответила Лиза, опустив глаза.

– Вот и хорошо. А теперь иди и поднимай трудовой дух в коллективе. И не сидите в офисе, все – по точкам. План никто не отменял. Через полчаса я жду список, – сказала я, когда Лиза уже держалась за дверную ручку.

– Какой список? – удивлённо и даже, как мне показалось, слегка испуганно спросила она.

– А что, у тебя разве нет девчонок, которых ты считаешь необходимым поощрить?

– Есть, конечно! Вон, девчонки с Кутузовского, да и…

– Ну так дай мне списочек-то, – не дав договорить, остановила я Лизу. – И вот ещё что, не могла бы ты, выходя из кабинета сделать другое выражение лица? Нет, я не претендую, чтобы в твоих глазах светилось: «Ах, какая всё-таки добрейшая, просто душечка наш директор». Я бы согласилась и на меньшее.

– Допустим? – уже улыбаясь, спросила Лиза.

– Допустим, ээээ… – произнесла я задумчиво, – ну, допустим, что-то вроде вот этого: «Нет, всё же справедливый у нас директор. Строгий, но справедливый!»

– А мы и так знаем, что ты у нас строгая, но справедливая. И умная, – уже вовсю улыбаясь, добавила Лиза. – А ещё…

– Спасибо, достаточно. Действительно, очень приятно за объективную и единственно правильную оценку! Но, к сожалению, твои слова никак не влияют на величину твоей премии. Поэтому можешь не продолжать.

– Жаль, – протянула Лиза. – У меня такая заготовочка имелась. И на тебе! Облом.

– А там было что-нибудь о моей скромности? – поинтересовалась я.

– Нет, Катерина, про скромность там ничего не было.

– Неужели? – протянула я удивлённо. – Надо бы добавить, явно просмотрели. Во мне скромности хоть отбавляй. Ум, красота, справедливость и за ними сразу же скромность идёт!

– Извини, Катерина, видимо, ты настолько скромна, что из скромности не выпячиваешь её, как другие, напоказ. Вот и не видно её.

– Очень меткое определение! – произнесла я, подняв указательный палец вверх. – Кратко и по существу! Всё, иди, только не забудь, что я сказала – план на месяц никто не отменял.

– Да уж понятно, иллюзий нет на этот счёт. На тебя где сядешь, там и слезешь. Одной рукой премию подписываешь, другой план увеличиваешь!

– Извини, милая, но, к сожалению, мир ещё не придумал ничего более эффективного, чем кнут и пряник. Я всё сказала, добавить мне больше нечего. И если не затруднит, выйдя прикрой за собой дверь поплотнее, хочу поработать в тишине.