Читать книгу "Золотое царство - Виктория Князева"

— Что вы должны сделать? — спросил Вертодуб.

Звенигор грустно усмехнулся:

— Победить царя Огня или пасть в бою. Иначе нельзя.

— Значит, вы будете сражаться за нас? — обрадовался Витомысл. — Значит, вы согласны?

— Нет у нас выбора, не в обиду тебе будет сказано, — вздохнул Звенигор, — Навоевались мы в жизни достаточно, пора бы и на покой отправиться, а как попали на остров этог проклятый, так отсюда и уйти без битвы не можем. Лебединая дева нам сказывала, что до тех пор здесь нам томиться назначено, покуда не придут сюда по своей воле витязи, у которых в груди горит сердце неугасное.

— То есть мы, — вздохнул Витомысл, — ничего себе…

— Теперь уж недолго осталось. Главное — с острова уйти, а там уж видно будет.

— Как это видно! — встревожился Вертодуб. — А коли вы после за нас воевать не захотите?

— Обижаешь, — нахмурился Звенигор, — мы царю нашему клятву давали служить верно и преданно! А коли так, если он прикажет биться — будем сражаться до последнего.

— Это дело, — успокоился Вертодуб. А вскоре Звенигор завел их в избу, где давно спал богатырским сном Андрей-стрелок.

— Я вечером зайду, — пообещал Звенигор, — отведу вас к царю. Отдыхайте покуда.

— Спасибо, — поблагодарили витязя молодцы и вповалку улеглись на полу. Кота Витомысл коварно уложил на лавку рядом с Андреем, и сердце его возрадоваюсь. Спать отчего-то никому не хотелось, но стоило только закрыть глаза, как оба провалились в глубокий сон.

Стрелок проснулся первым и поначалу не сразу понял, где он находится. В горнице было темно, за окном светил ясный месяц, где-то рядом громко храпел Вертодуб. Андрей потянулся и покосился на спящего Баяна. Тихо встал с лавки, осторожно переступил через товарищей и вышел на улицу. На крыльце он столкнулся с Звенигором, который как раз шел звать всех к царю.

— Здравствуй, — поклонился стрелок, — меня Андреем кличут.

— Я Звенигор, — назвался витязь, — с товарищами твоими сегодня уже познакомился. Буди хлопцев-то! Царь ждет.

Стрелок бросился поднимать товарищей. Витомысла удалось растолкать сразу, а вот с Вертодубом обоим молодцам пришлось повозиться. Спал он как убитый и не обращал внимания ни на окрики, ни на толчки. Наконец Андрей сообразил и тихонько шепнул коту:

— Кушать!

— Что, кушать дают? — мгновенно пробудился кот и повел носом. — Что, где, когда?

Увидев, что стрелок коварно его провел, Баян обиделся и начал громко перечислять вслух все беды и невзгоды, свалившиеся на его голову. Андрей поморщился, но ожидаемый эффект был налицо — жалостные вопли кота достигли ушей Вертодуба, и тот проснулся.

— Что, мужики, к царю, что ли?

— К нему самому, — улыбнулся стрелок и протянул товарищу руку, — вставай!

Вертодуб встал, потянулся до хруста, откупорил бутыль с водой и выпил едва ли не половину. Оставшуюся воду он вылил себе на руки и наспех умылся, после чего почувствовал себя совершенно бодрым и отдохнувшим.

— Ну к царю так к царю, — добродушно пробасил он и первым вышел из избы.

На улице был уже поздний вечер. Ясно светил в небе месячный серп, звездная россыпь посверкивала и переливалась как никогда ярко. Стрелок вспомнил вчерашний разговор с Зелинегой, с любопытством глянул вниз в овраг и обнаружил, что сонный луг и в темноте светится лиловым заревом. Андрей покачал головой и быстро зашагал следом за товарищами.

Странные дома были на острове, странные и жители. Где же это видано, чтобы ни в одном окошке не горел свет, чтобы нигде не было слышно ни веселой речи, ни протяжной девичьей песни? Но на острове, видно, были совсем другие нравы и обычаи — ни один звук не нарушал ночной тишины, огней не было и в помине. Вертодубу — и тому было не по себе, словно бы по лесу идешь в сумерках, ожидая, что вот-вот послышится позади стук копыт и тебя нагонит страшный черный всадник. Но всадника Темнополка не видали в этих краях, можно было гулять хоть целую ночь, однако все жители мирно спали в своих домах, не помышляя ни о каких прогулках.

В царском доме тоже было темно, но слышно было, что Еремир не спит, а прохаживается взад и вперед по своей горнице. Молодцы тихо вошли, Звенигор низко поклонился государю и остался за дверями.

Царь молчал и задумчиво смотрел в окно. Месяц озарял его лицо бледно-голубым светом, так что Еремир был похож скорее на какого-то таинственного ночного духа. Стрелку стало жутко, он не выдержал и кашлянул. Царь обернулся в его сторону и кивнул.

— Пришли? Доброй вам ночи.

Еремир снова замолчал. Молодцы постояли, переминаясь с ноги на ногу, и Андрей снова решился заговорить:

— Зачем звал, государь? О чем речь держать хотел?

Царь словно и не слышал, что-то шептал про себя и прищелкивал длинными тонкими пальцами. Наконец он медленно проговорил:

— Я уж и не думал, что вас дождусь. Недолго мне быть здесь осталось, силы не те, таю я, словно свеча на рассвете. Спасибо, что пришли, сынки. Время нынче тяжкое. Труден путь был, а?

Молодцы переглянулись, не зная, что и отвечать. Витомысл осторожно молвил:

— Не так труден, как думали, государь, а если бы и труден был — так все уже позади.

— Позади, — задумчиво повторил царь, потирая ладони, — это верно, позади. Правильно говоришь, сынок. Но скажи мне, готовы ли вы теперь к другим свершениям да подвигам, готовы ли жизнь свою положить?

— Готовы, государь, — твердо ответствовал Вертодуб, — а что до жизней наших, до головушек буйных, так лучше уж на поле боя пасть, нежели ждать, покуда вороги дом твой спалят да по земле пройдут!

— Верно говоришь, — впервые улыбнулся Еремир и подошел к Вертодубу. Он положил руки богатырю на плечи и пытливо взглянул в лицо: — Значит, смело в бой готов идти?

— Готов, — кивнул Вертодуб.

— А вы, — царь повернулся к Витомыслу с Андреем, — тоже готовы?

— Готовы, — хором ответствовали молодцы, причем стрелку стало совсем страшно. Но отставать от товарищей было негоже, да и трусом показаться не хотелось, потому пришлось изобразить на лице героизм и преданность.

— Молодцы! — одобрительно проговорил царь. — А раз так, слушайте. Велик мой остров али нет — не мне судить, да только такая здесь сокрыта армия, что ни одному полководцу и не грезилась. Лучшие воины былых лет под моим началом, каждый доброй сотни стоит. Ежели нападем все вместе на врага коварного, может, и выстоим, а нет, так все как один сгинем со свету. Слово мое твердое, витязи мои славные, а добудем ли победу, нет ли — не мне судить.

— Добудем, — уверенно сказал Вертодуб и поклонился. — Благослови, государь, на верную службу.

Царь Еремир кивнул и прикоснулся рукой ко лбу богатыря:

— Благословляю тебя, сынок, на службу ратную, на правый бой.