Читать книгу "Пожиратели огня - Луи Жаколио"

— Превосходно! — согласился старший кассир. — Без сомнения, ваши деньги здесь будут в более надежном месте, чем у вас, а чековая книжка вам будет выдана сейчас же!

Выйдя из калифорнийского банка, Красный Капитан готов был пригнуться, чтобы не зацепиться головой за солнце: так он вырос в своих глазах и своем воображении.

Его возбуждение граничило с безумием! Значит, его не обманули, не одурачили. Теперь и сила, и безграничная власть были в его руках; он был близок к бессмертию. Ведь перед ним было еще целых полвека жизни, а за это время он успеет оставить такой глубокий след своего пребывания на земле, что грядущие поколения долго не забудут его, и легенда о нем проживет многие века! Ура! Джонатан Спайерс стал царем всего мира, повелителем всего человечества, и нет на земле власти, которая могла бы сравниться с его властью.

III

Двадцать второе марта, 11 часов 27 минут вечера. — Иванович. — «Ремэмбер». — Отборный экипаж.

ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ ПОСЛЕ ОПИСАННЫХ нами событий, двадцать второго марта в одиннадцать часов вечера перед домом, где жил капитан Спайерс, в квартале Милон-Бэй стоял запряженный четверкой дюжих лошадей громадный экипаж, какими обычно пользуются в Америке для длительных путешествий на Дальний Запад. Оба негра, Сэм и Том, сидели на козлах в ожидании своего господина, а крыша кареты была нагружена многочисленными чемоданами, сундуками и тюками, поверх которых лежал растянувшись громадный кентуккийский дог, отзывавшийся на кличку «Стрэнглер» (душитель).

Весь одноэтажный дом был освещен и, судя по хлопотливому движению в окнах, можно было безошибочно решить, что здесь готовились к отъезду. В столовой был сервирован превосходный ужин и чай; за столом сидели Красный Капитан, двое его верных друзей — Сэмюэл Дэвис и Джон Прескотт и, кто бы мог этому поверить… высокочтимый Джон Хэбкук Литлстон, который, в силу особого стечения обстоятельств, о чем мы сообщим впоследствии, очутился в компании этих авантюристов. Пять рослых и сильных матросов, бывших механиков с парохода «Калифорния», безгранично преданных своему капитану, заколачивали какие-то ящики в большом зале нижнего этажа.

— Двадцать минут двенадцатого, — произнес наконец капитан Спайерс, взглянув на часы, — остается еще семь минут. Поезд только что дал свисток; он несколько запоздал сегодня! Ивановичу трудно будет поспеть сюда раньше половины. Вы исполнили все мои поручения, Дэвис?

— Да, капитан, все!

— И подготовили «Таблицу подводных течений»?

— Да, капитан!

— И достали мой астрономической бинокль?

— Да, капитан!

Эти слова «да, капитан» были единственными, какие когда-либо произносил Сэмюэл Дэвис в разговоре со своим капитаном. Дэвис был воплощением дисциплины, и на судне он отдавал все распоряжения по свистку. Он никогда не обращался ни с одним словом даже к матросам, не исключая и тех случаев, когда приходилось делать им замечания. Передавать их устно виновному было дело «мастера», боцмана, он же лишь вписывал утром все замечания в журнал.

Джон Прескотт, напротив, был невероятно говорлив. Привыкнув, живя постоянно в обществе безмолвного Дэвиса, говорить один за двоих, он стал из-за своей феноменальной болтливости совершенно невозможным собеседником.

Из этих двух господ и состоял теперь личный штаб Красного Капитана, причем в самое последнее время к ним присоединился еще высокочтимый Джон Хэбкук Литлстон в качестве комиссара по счетной части.

Несколько месяцев тому назад миссис Литлстон переселилась в лучший из миров, и мистер Литлстон перенес это несчастье с величайшим стоицизмом благодаря утешительной мысли, что впоследствии он соединится с ней; но вслед за этим его постиг новый удар. Новый председатель суда, принадлежащий к демократической партии, заменил мистера Литлстона одним из своих единомышленников, и высокочтимый Джон Хэбкук Литлстон остался не у дел — и без жены, и без места. Джонатан Спайерс, узнав об этом, предложил ему место у себя, которое тот и принял с величайшей радостью, хотя в контракте было сказано, что он обязуется служить капитану по счетоводному делу в течение пяти лет на суше, на море и в воздухе. Слова «в воздухе» были даже подчеркнуты в контракте, но это не испугало высокочтимого Литлстона, и он подписал его.

В описываемый нами вечер должно было состояться взаимное представление друг другу трех старших чинов экипажа «Ремэмбера», которым отныне суждено было жить вместе на этом судне.

Весь экипаж «Ремэмбера» должен был состоять из пяти человек матросов-механиков, о которых уже было сказано выше, обученных и подготовленных самим Красным Капитаном, поставленного над ними боцмана по имени Холлоуэй, двух негров для личных услуг и китайца Фо, которому было поручено вести хозяйство.

Теперь нам только остается ознакомиться с таинственным «Ремэмбером» и его двумя спутниками — «Осой» и «Лебедем».

Часы на камине у Джонатана Спайерса показывали ровно двадцать семь минут двенадцатого, когда к его дому подъехал экипаж, из которого выскочил Иванович и поспешно направился в столовую капитана.

— Вы аккуратны! — заметил капитан, пожимая его руку.

— Все ли у вас готово? — спросил прибывший. — Вы уже проводили испытания с «Ремэмбером»?

— Я ожидал только вас! Я уверен в своих вычислениях и хотел, чтобы эти испытания происходили в вашем присутствии!

— Когда мы отправляемся?

— Я к вашим услугам!

— Ну, так отправимся сейчас! Мне не терпится узнать, не выкинули ли мы девять миллионов на ветер. Прикажите захватить мой чемодан, дайте мне выпить чашку чая, и я к вашим услугам!

Спустя десять минут громадный экипаж, запряженный четверкой добрых коней, уже катился по дороге к Сан-Хосе.

В шести милях от Сан-Франциско, в одинокой долине, посещаемой несколько месяцев тому назад только стадами диких коз, теперь под громадным дощатым навесом, наглухо сколоченным и закрытым со всех сторон, находился совершенно законченный черный «Ремэмбер» — гигантское и невероятное чудовище, изобретение гениального человека, который вознесся на такие высоты в области науки, что становилось непостижимо для ума, как мог человеческий мозг породить подобное чудо.

Что же представлял собой этот «Ремэмбер»?

Это не было судно, предназначенное для океанских плаваний, не был и воздушный шар, не был это и автомобиль, предназначенный для того, чтобы исколесить землю! Нет, это было все вместе взятое!

«Ремэмбер» мог, по желанию, мчаться по земле с головокружительной быстротой, устремляться в воздушные пространства и нестись по воздуху, как птица, плыть по волнам океана или под поверхностью воды на произвольной глубине и нырять до самого дна морского.

Эта громадная машина, вся из чистейшей стали, обшитая снаружи сплошной броней из полированной меди, предохраняющей от коррозии в воде, имела сто метров длины, двадцать пять ширины и восемнадцать высоты. По внешнему виду «Ремэмбер» походил на громадного лосося с сильно развитыми плавниками, которые служили винтом в воде и крыльями в воздухе. Хвост служил рулем в море и пропеллером в воздухе. Весь этот корпус покоился на восьми парах колес шириной один метр каждое, чтобы это громадное чудовище не могло уйти в землю. Эти громадные колеса, предназначенные для передвижения на суше и под водой, одновременно усиливали действие крыльев и пропеллера.