Читать книгу "Синий георгин - Нора Робертс"

—Тогда я сяду с тобой рядом, дорогая. Я Джолин, мачеха Стеллы. — Джолин погладила руку Хейли, затем живот. — У меня слов на всех хватит.

—А вот и пунш из шампанского. — Стелла протянула Хейли бокал.

—Спасибо... Спасибо вам всем огромное... Это самое приятное из всего, что для меня когда-либо делали.

—Ну, поплачь немножко, не стесняйся, — Джолин сунула Хейли кружевной платочек. — А потом мы все классно повеселимся.

И они повеселились. С каким удовольствием все охали, ахали и ворковали над невероятно крохотными одежками, над воздушными, как облака, одеяльцами, над вязанными вручную башмачками, над погремушками и плюшевыми зверушками, а потом играли в глупые игры, какими могут наслаждаться лишь женщины на вечеринке, посвященной будущему малышу! А сколько пунша было выпито, сколько пирожных съедено!

И кулак, все последние дни сжимавший сердце Хейли, разжался.

—Это был лучший праздник в моей жизни. — Голова кружилась, и Хейли с трудом сосредоточила взгляд на подарках, которые Стелла уже успела аккуратно разложить на столе. — Я понимаю, что все это было ради меня, и мне очень понравилось, но, по-моему, и остальные повеселились, правда?

—Издеваешься? — Стелла, сидя на полу, педантично складывала разбросанную оберточную бумагу в опрятные квадратики. — Потрясающая вечеринка.

—Стелла, вы хотите сохранить всю упаковку? — изумилась Роз.

—Когда-нибудь Хейли это понадобится, и я пытаюсь спасти то, что она не разодрала в клочья.

—Я не могла удержаться. Просто умирала от любопытства. Надо будет купить благодарственные открытки и постараться вспомнить, кто что подарил.

—Пока ты рвала обертки, я составила список.

—Ну кто бы сомневался? — Роз налила себе еще бокал пунша, опустилась в кресло и вытянула ноги. — Господи, я совсем без сил.

—Вы все так потрудились. Это было... У меня нет слов, — Хейли замахала руками, боясь снова разреветься. — Все... Я даже забыла, какими добрыми и щедрыми бывают люди. Боже, только взгляните на все эти чудесные вещи! Ох, этот крохотный желтый комбинезончик с медвежатами. А качели! Стелла, как мне отблагодарить вас за качели?

—Я бы без своих пропала.

—Вы обе такие милые! Я понятия не имела, что вы задумали, и безумно удивилась, и безумно вам благодарна.

—А как ты думаешь, кто все это спланировал? — Роз кивнула на Стеллу. — Дэвид теперь называет ее генерал Ротчайлд.

—Я должна сказать ему спасибо за всю эту чудесную еду. Поверить не могу, что слопала два куска торта. Я сейчас взорвусь.

—Нет, нет! Погоди взрываться, мы еще не закончили. — Роз поднялась. — Теперь мы пойдем наверх, и ты посмотришь мой подарок.

—Но вечеринка...

—Это был общий подарок, а наверху ждет еще один, который, надеюсь, тебе понравится.

—Я рычала на Харпера, — вздохнула Хейли, поднимаясь по лестнице с помощью Роз и Стеллы.

—На него и раньше рычали.

—Но мне стыдно. Он помогал вам устроить мне сюрприз, а я над ним издевалась... Харпер сказал, что я вечно к нему цепляюсь, и он прав.

—Скажешь ему, что сожалеешь. — Женщины вошли в западное крыло, миновали комнаты Стеллы и комнату Хейли. — Вот мы и пришли.

Роз распахнула дверь и ввела Хейли внутрь.

—О боже, боже... — Хейли вытаращила глаза и зажала ладонями рот.

Стены комнаты были выкрашены в спокойный желтый цвет, на окнах висели кружевные шторы.

Кроватка... Хейли сразу поняла, что кроватка антикварная. Только старинная и нежно хранимая вещь может быть такой прекрасной. Дерево сияло, переливаясь глубокими темно-красными оттенками... А это приданое для новорожденного Хейли видела в журнале и вздыхала, зная, что никогда не сможет позволить себе ничего подобного.

—Кроватка взаймы, пока ты здесь живешь. Я пользовалась ею для своих детей, как моя мама, и ее мама... уже более восьмидесяти пяти лет. Но постельные принадлежности и пеленальный столик твои. Стелла добавила коврик и лампу. А Дэвид и Харпер, благослови их Господь, покрасили стены и притащили мебель с чердака.

От избытка чувств Хейли лишь качала головой, не в силах вымолвить ни слова. Стелла успокаивающе потерла ей спину.

—Как только принесем сюда все подарки, у тебя будет очень милая детская.

—Здесь так красиво! Даже в самых смелых мечтах я не представляла ничего подобного. Я... я так сильно скучаю по папе, и чем ближе роды, тем больше мне его не хватает. Мне было тоскливо и страшно, а больше всего жалко себя. — Хейли стерла слезы со щек. — И вот сегодняшний праздник... Я чувствую себя так... Дело не в вещах. Они чудесные и безумно мне нравятся... Но главное — этот праздник для меня и малыша.

—Ты не одна, Хейли. — Роз положила ладонь на ее живот. — Мы все теперь не одни.

—Я знаю. Я думаю... Ну, я думаю, что каждая из нас справилась бы и в одиночку. Я бы очень старалась, много работала бы. Но я не надеялась, что у меня опять будет настоящая семья. Я не ждала, что кто-то станет заботиться обо мне и ребенке. Какая же я дура!

—Нет, милая, — возразила Стелла, — ты просто беременная.

Хихикнув, Хейли сморгнула последние слезинки.

—Наверное, это все объясняет, хотя животом мне уже прикрываться недолго. Я никогда-никогда не смогу отблагодарить вас, отплатить вам. Никогда.

—О, просто назови ребенка в нашу честь, и будем в расчете, — рассмеялась Роз. — Особенно если родится мальчик. Может, мальчику с именем Розалинд Стелла нелегко придется в школе, но справедливость превыше всего.

—Эй! Я думала о Стелле Розалинд.

Роз надменно выгнула бровь.

—Это один из тех редких случаев, когда выгодно быть самой старшей.

Поздно вечером Хейли на цыпочках вошла в детскую. Просто потрогать, понюхать, посидеть в кресле-качалке.

—Мне жаль, что в последнее время я так гадко себя вела. Мне уже лучше. Теперь у нас с тобой все будет хорошо. У тебя две чудесные крестные мамочки, малыш. Они самые лучшие женщины на свете. Может, я и не смогу отплатить им за все, что они для нас делают, ну, в каком-то смысле. Но клянусь, нет на свете ничего, что я бы для них не сделала, если они попросят. Мы здесь в безопасности, и было глупо забыть об этом. Я не должна бояться тебя. Или за тебя.

Закрыв глаза, Хейли качалась в кресле и поглаживала живот.

— Я так сильно хочу взять тебя на руки, что они даже болят. Я хочу нарядить тебя в один из тех прелестных костюмчиков, и прижать к себе, и нюхать тебя, и качать тебя в этом кресле. О боже, надеюсь, я знаю, что делаю.

Вдруг стало холодно. Ее руки покрылись мурашками, но не страх охватил ее, а жалость. Хейли открыла глаза и посмотрела на женщину, стоявшую у кроватки.

Сегодня белокурые волосы были распущены и спутанной массой окутывали туманную фигуру в белой ночной рубашке, испачканной по подолу грязью. А в глазах призрака сверкало... безумие.