Читать книгу "Майкл Каллен: Продолжение пути - Алан Силлитоу"

и мне нужно куда-то поехать. У меня там сестра, так что хоть кто-то есть.

Самолет ворчал и трясся, а трансляция призывала нас пристегнуть ремни безопасности. Я встал, чтобы распутать свой.

— В кризис всегда лучше переезжать.

— Мой кризис закончился, — сказала она, — и худшего у меня уже никогда не будет. Это началось в тот день, когда я вышла замуж, пятнадцать лет назад. Мой муж имел квалификацию бухгалтера, и нас ждала долгая и счастливая жизнь. Признаюсь, меня это беспокоило, поскольку я только что покинула университет. Но я не думаю, что показала это. В конце концов, я была влюблена. И мы знаем, что это значит.

На особенно сильном ударе она схватила меня за руку. Тот факт, что она была напугана, выявил разные аспекты моего беспокойства. Я был рад, что она была в таком состоянии, но мне было грустно осознавать, что я мало что мог для нее сделать. Ребенок кричал уже десять минут, и все окружающие  едва ли могли сказать матери, чтобы она вынесла его на улицу. Выдали наушники и начался фильм. 

— Хотите посмотреть?

Она покачала головой.

— Проблема была в том, что чуть ли не с того дня, как мы поженились, он хотел уйти от меня, не знаю почему. Он мне не сказал, но я это почувствовала и поняла, что была права, когда он мне в конце концов это сказал. Мы ехали по Нью-Форесту, и он заблудился, и у нас произошла первая большая ссора. Потом он сказал мне это. Он сказал, что терпеть меня не может. Он хочет оставить меня. К этому моменту я не была уверена, что хочу остаться с ним, но не упомянула об этом. Я сказала ему, что если он хочет уйти от меня, он может это сделать. Если он был недоволен (а он был несчастен — я никогда не видел никого настолько несчастным, чтобы он, оцепенев, сидел за рулем), то ему следует уйти, если он уверен, что хочет этого. Он расплакался и сказал, что не может.

Было очевидно, что брак обернулся катастрофой. Я даже не знала, люблю ли я его еще, и должна была предположить, что нет, иначе я бы оставила его тут же, чтобы он, по крайней мере, был счастлив, что больше не хочет покидать меня. Вы можете себе представить, будучи писателем, какой это был беспорядок.

Я спросила его, встретил ли он еще кого-нибудь. «Нет, — сказал он, — а ты встретила другого мужчину?» «Да, — сказала я ему, — я встретила другого мужчину, кроме того, за которого вышла замуж».

Он назвал меня шлюхой и спросил, как я могла быть  неверна ему? Я не знала, что он имеет в виду, да и он тоже. Он был так потрясен, что мне пришлось уехать домой. Когда он был со мной, он был почти сумасшедшим, но я точно знаю, что в это время он совершенствовал свою профессию, преуспел в фирме и заработал много денег, подрабатывая для других работодателей. Какое-то время я думала, что жаль, что у нас нет ребенка, но, поскольку дела шли без улучшения, я чувствовала, что это к лучшему. Все это время у меня не было любовника, главным образом, я полагаю, потому, что он держал меня в том состоянии напряжения и страдания, которые парализовали меня и отпугивали любого мужчину, приближавшегося ко мне. Я почти уверен, что и с ним было то же самое, если только он не накосячил на одной из корпоративных вечеринок на Рождество.

— Почему вы его не выгнали?

— Я должна был это сделать, теперь я это понимаю. Когда я подумала об этом, я поняла, что с самого начала все было не так. У него была сестра, которая меня ненавидела,  думаю, я знаю почему. Однажды я зашла к нему домой, до нашей женитьбы, но его не было дома. Его сестра была наверху,  собираясь поехать на каникулы в Венецию, и, поскольку она была невротиком, мой звонок так напугал ее, что она споткнулась, спускаясь по лестнице, и сломала лодыжку. С тех пор она возненавидела меня еще больше,  можете себе это представить. Я должна была воспринять это как знак и отказаться от всего этого, но, как я уже сказала, я была влюблена в него.

— Он похож на настоящего вампира. — Я подумал, что Сидни Блад гордился бы им. — Или, может быть, он просто ждал, что вы его вышвырнете.

Она говорила спокойно, как будто у нее в животе был лед.

— Это то, что я должна была сделать. Но я не могла. Он хотел уйти, но не смог. Возможно, мы были влюблены друг в друга. Это было безнадежно. Может быть, любовь становится полной только тогда, когда партнер становится твоим врагом.

— Извините, — сказал я, — пока я это записываю. Возможно, я использую его для одной из своих книг. Вы не возражаете?

Слабый румянец залил ее щеки.

— Почему я должна?

Я пошел в бар и вернулся с двумя полбутылками шампанского. Правило номер один, изложенное в «Справочнике правил Моггерхэнгера», гласило, что нельзя злоупотреблять пьянством, но я решил его проигнорировать. Мы налили в пластиковые стаканы.

— Но он ушел, — сказала она. — Никто из нас не мог больше этого терпеть. Мы обсуждали это несколько дней. Мы как будто собирались уйти вместе. Это было безумно. Что его свело с ума, я до сих пор не знаю, но знаю, что я уже начала идти тем же путем. Я помогла ему собрать чемоданы, что он очень ценил. В воздухе витало больше дружбы, чем я когда-либо чувствовала. Если бы мы могли жить так каждый день, когда он всегда собирался и думал об отъезде, возможно, жизнь была бы сносной. Мы даже занимались любовью на диване лучше, чем раньше. Я не могла в это поверить. Он тоже не мог. Но он не мог изменить своего решения. Как глупый человек, давший слово, он не смог без нервного срыва выбраться из вырытой для себя канавы. К этому моменту я тоже не хотела, чтобы он передумал. Возможно, он действительно хотел остаться, но не сделал бы этого, если бы я  ползала и пресмыкалась. Возможно, был шанс, но я был недостаточно сильна. Я была слишком измотана, чтобы принять это.

«Всему когда-нибудь приходит конец», — подумал я.

— За те несколько лет, что мы были вместе, можете себе представить, как часто у меня было плохое настроение. Это означало, что мы мало занимались любовью, потому что он считал невозможным