Читать книгу "Гладиатор. Возвращение - Елена Лабрус"

- Но меня ждут. И Алекс, - показываю я в сторону зала.

- А обещаю, что Александра Юрьевича я немедленно предупрежу. И мы не причиним вам ни неудобств, ни вреда. Только, пожалуйста, пройдёмте в машину. Это действительно важно.

- Но я босиком, - приподнимаю одну свою босую ногу.

- Держи, - тут же снимает Наденька свои туфли.

- И надо снять этот бант, - втискиваю я опухшие ноги в её узкие туфли.

- А вот его, пожалуйста, оставь. Так будет даже лучше.

- Ты тоже хочешь кому-то преподнести меня в качестве подарка? - усмехаюсь я, пока мы идёт к машине, а Полкан дозванивается Алексу.

- Да, Гремлину, - отвечает Надежда.

61. Алекс

- Куда? Что значит с тобой? Ты вообще в своём уме?! - ору я в трубку, хотя в зале, полном народу, стоит гробовая тишина. - Егор Михалыч, или дай ей трубку, или я за себя реально не отвечаю. Если хоть волос упадёт с её головы...

- Алекс, это я, - перебивает Вика мою гневную тираду. - Со мной всё хорошо. Не переживай, пожалуйста. Просто это действительно важно.

- Вика, - понижаю я голос на несколько тонов, но всё равно скорее кричу, чем говорю. - Как бы это ни было важно, тебя это не касается. Ты не должна...

- Должна! - перебивает она упрямо. - Должна и я хоть что-нибудь сделать, а не отсиживаться у тебя за спиной.

- Ты никому ничего не должна. Вика, тебе рожать скоро. О чём ты думаешь?

- Берг, ты порой такой гадкий, - фыркает она. - Встретимся на месте. Ты же всё равно приедешь, я тебя знаю.

Конечно, я приеду! Куда я денусь? Хоть на край света отправлюсь. Но зашибись! Я ещё и гадкий.

Падаю на первый попавшийся стул, дослушивая Полкана. Да, я знаю где находится «Олимпикус». И обещаю, что не буду вмешиваться, дам им время, а всё происходящее смогу видеть через веб-камеру. Отключаюсь, откидываюсь на спинку стула.

Вот где-то внутри меня сегодня весь день свербило чувство, что всё это добром не закончится. Ждал, что это дурацкое пари вылезет мне боком. Или ещё какая-нибудь ерунда. Нервничал, как мальчишка, потому что собрался при всех сделать Вике предложение. Но то, что она сбежит с праздника да ещё отправится помогать Надежде... никак не ожидал. Её вообще можно предугадать, эту Беду?

И я даже не знаю, как описать свои чувства, когда Полина объявила, что этот подарок - её выбор. Она - «та самая», а в пустой коробке от «той самой» остались только брошенные туфли.

- Всё хорошо, - хлопаю отца по руке, которую он положил мне на плечо, и встаю, чтобы обратиться к притихшим гостям: - Друзья, простите за заминку. Не о чем волноваться. Спасибо всем огромное, что собрались. Вот так, наверно, и рождаются байки про беременных женщин, - шучу, чтобы разрядить обстановку. - Оставайтесь, отмечайте, вечер только начался. Вы заслужили этот праздник. А мне деваться некуда, надо ехать.

- Мы отдельной машинкой, правильно? - шёпотом с совершенно непроницаемым лицом спрашивает Седой.

- Как всегда, - киваю я и иду на улицу к своей машине через чёрный ход.

- Алекс, - уже у самой двери хватает меня за руку заплаканная Полина. - Алекс, прости меня, пожалуйста! Мне нельзя было оставлять её одну в этой коробке. Я так виновата. Её похитили? Я правда хотела просто праздник. Просто пошутить.

- Ха. Ха Ха, - зло открываю дверь. - Шутка удалась. Нет, она поехала сама. Пока не пойму, что они там задумали, но точно сегодня кого-нибудь пришибу. Виновного или первого, кто попадётся под горячую руку. Всё равно. Но тебе лучше оставаться со всеми.

Дверь хлопает за моей спиной. Отдать должное Полкану: к веб-камерам подключиться удаётся быстро. Их даже две.

И пока закрепляю смартфон на приборной панели, вижу, зачем позвали Вику - на роль живца. И бант ещё этот завязали. И Надежда выглядит настолько безумной, когда предъявляет «подарок» Гремлину, что тот, кажется, чуть не обсыкается со страху.

Я видел, как Вика сама заклеила себе рот скотчем, хоть и скрипел зубами от ярости. И всё равно проезжаю на красный свет светофора и матерюсь всё то время, пока Полкан её отвязывает, уже после того, как Надежда уводит испуганного, ошалевшего Гремлина для разговора.

- Ты вообще в своём уме? - орёт он. Даже искажённый эхом спортивного зала, голос Гремлина дрожит. И в том, что Надежда полоумная, я с ним полностью согласен. - Притащить её сюда? Беременную жену Берга?

- А разве не такой был уговор? - в отличие от трусливого Павлика, Наденька - сама стальная рельса, холодная и прямая. - И Бергу она больше не жена. Он с ней развёлся.

- Это не важно. Он же меня в порошок сотрёт! - визжит тот, как поросёнок. «Раздавлю, разотру и развею, можешь даже не сомневаться». - Развяжи её немедленно! И отпусти. И что это с вами за мужик?

- Человек надёжный, не бойся.

- Я не боюсь, - судя по топоту и гремящему железу, мечется он по залу, спотыкаясь о гантели. И на самом деле боится, ещё как боится. - Просто не хочу больше в этом участвовать. Отца посадили с конфискацией, клуб закрыли, бабки на нуле. У меня и так забот полон рот, ещё ты на мою голову.

- Так я, считай, твоё спасение, хоть это - всего лишь часть сделки. Ты просил девчонку и «Айсберг». Так вот тебе девчонка, а клуб теперь принадлежит ей. Развлекайся... или женись... И хоть ты своё обещание не выполнил, я по долгам плачу.

Прямо чувствую эти осторожные паузы, когда Наденька подбирает слова. На язык просится из её любимого лексикона что-то вроде: «женись и трахай эту шлюшку, сколько хочешь». Но она сдерживается, ведь я могу убить и за меньшее.

- Я выполнил! - визжит Гремлин громче прежнего. -Это был просто трёп, что ты выйдешь замуж за Демьяна, я его завалю, а ты мне - девчонку и клуб. А уговор был другой: забыть об этом и не сметь даже думать. И я не смел.

- Это был день свадьбы. Но именно в этот день ты решил сделать меня вдовой. Ты заслужил свою награду, - звенит её голос.

- Это отец! Клянусь, отец! Сам!

- Я зашла, когда у моего мужа уже так распухло горло, что он не мог дышать. Я на коленях умоляла вас обоих разрешить ему сделать укол. И что мне сказал на это твой папаша?

- Что это сделала ты, - теперь еле шепчет Гремлин. - Ты должна взять вину на себя и делать всё, что он скажет, тогда он позволит ему жить.

- Я отравила Демьянова?

- Нет.

- Громче, сука!

- Нет! Это сделал мой отец, а не ты. Не ты. Я тебе помогал, или ты забыла?

- Я ничего не забыла, Паша. И никогда этого не забуду, - её голос едва слышен. И тонкие каблуки стучат, когда она уходит, а я как раз подъезжаю к клубу.

Не знаю спектакль это с привлечением Вики для убедительности, или всё именно так и было. Пусть Демьян сам в этом разбирается. А я просто заберу свою жену.