Читать книгу "Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк"

Ее заперли снаружи.

Получалось, что она сменила одну тюрьму на другую.

Завтра приедет лорд Дэнби, и она с возмущением спросит, по какому праву Роберт Невилл ее запер и не давал встретиться с братом.

Она старалась заглушить нарастающий страх, убеждая себя, что хозяин замка примет ее сторону. И будет поддерживать по крайней мере до того дня, пока не передаст ее королю Англии.

А до тех пор найдется какой-нибудь выход, уговаривала она себя.

Эдуарду сейчас не до нее. Приближался день, когда должны съехаться его вассалы. Они встретятся в условленном месте, и оттуда начнется поход против Роберта Брюса.

Игрейния ужасно устала и, довольствуясь пусть даже иллюзорной уверенностью в своем положении, решила прилечь и попытаться уснуть. Сначала она задремала, а потом и вовсе провалилась в необъятную черную бездну.

Она не поняла, что ее разбудило, но внезапное чувство опасности заставило моментально открыть глаза.

– Игрейния!

Она резко поднялась и села на кровати. В комнате был Роберт Невилл. Он был чисто выбрит, в изящной, расшитой кружевами тунике – мужчина с густыми прямыми волосами и приятными чертами лица, он явно старался произвести на нее впечатление. Роберт сел на кровать и положил руку ей на плечо. Игрейния дернулась, отпрянула к спинке кровати и посмотрела на него исподлобья.

– Игрейния, я пришел тебя проведать. Нам предстоит пожениться. И я подумал, может, ты напугана, в дурном настроении, может, тебе страшно. Так что будет лучше, если я останусь с тобой.

– Роберт, я спала, а посему не могла пребывать в дурном настроении и испытывать страх.

– Ты так долго томилась в плену у варваров. Позволь, я тебя обниму и утешу. Со мной ты забудешь все обиды.

– Роберт, пойми: меня никто не обижал. И я не могу выйти за тебя замуж – ни за тебя, ни за кого другого. Потому что я уже замужем.

– Незаконно!

– По законам церкви и по шотландским законам я замужняя женщина.

– Нет никаких шотландских законов!

Игрейния оказалась в опасном положении. Если Господь в самом деле существует, он не может не видеть, какое зло таится в душах людей, и, конечно, понимает, почему женщине приходится говорить полуложь, полуправду, чтобы оградить себя от человека, которого она теперь боялась.

– Но существуют Божьи законы, и я не хочу повредить своей бессмертной душе, – горячо и искренне произнесла она.

Сначала Игрейнии показалось, что ее слова убедили Роберта. Но молодой граф подошел к камину, повернулся и очень тихо произнес:

, – Шлюха. Не успела похоронить мужа, как в той же постели решила развлечься с его грязным убийцей! – Из его тона исчезло заботливое сострадание. Теперь в голосе Роберта звучала лишь неприкрытая злоба.

Игрейния изо всех сил старалась сохранить достоинство и не сорваться на крик.

– Уходи, Роберт.

Но он снова подошел к постели, сел на нее и взял Игрейнию за руку.

– Извини, я тебя напугал и обидел. Ты была в плену у варваров и стала жертвой насилия. Я должен постоянно об этом помнить, хотя нелегко забыть, что к твоему телу прикасался отвратительный дикарь.

Игрейния отдернула руку.

– Роберт, ты не понимаешь: меня никто не оскорблял, не обижал и не насиловал! И я не соглашусь выйти замуж, пока мое дело не разберут ученые мужи церкви.

Игрейния заметила, как костяшки его пальцев побелели.

– Ты сознаешь, с кем разговариваешь? – прошипел Роберт. – Кто такая ты? И кто такой я? Король сказал свое слово: он отдает мне тебя и Лэнгли. Так и будет.

– После сегодняшнего дня я что-то сомневаюсь, что ты получишь Лэнгли, – не выдержала Игрейния.

Это была ее ошибка. Роберт так проворно вскочил и схватил ее за плечи, что она не успела ни ускользнуть, ни отбиться.

– Я верну то, что принадлежит мне по праву!

– По праву! Лэнгли – собственность Афтона. А я – его жена. Афтон умер, и ты не имеешь никаких прав на то, что принадлежало ему. И уж никак не на меня!

– Ты пренебрегаешь мной ради грязного дикаря! – Игрейния не шелохнулась и молча продолжала смотреть на него. – Видимо, я проявил недостаточно настойчивости. Надо решительнее брать то, что тебе принадлежит. – Пальцы рыцаря потянулись к кружевному вороту ее ночной рубашки.

Игрейния громко вскрикнула, стряхнула ненавистные руки с груди и с силой оттолкнула от себя Роберта. К ее удивлению, ей удалось его спихнуть. Рыцарь плюхнулся на спину, несколько секунд пролежал на полу, а потом поднялся и сел. Его приятные черты исказили удивление и злоба – он вовсе не ожидал встретить столь отчаянное сопротивление.

Игрейния понимала, что единственный путь к спасению – бежать и звать на помощь.

Роберт Невилл начал подниматься.

Игрейния спрыгнула с кровати и, громко выкрикивая имя брата, бросилась к двери.

Она была уже на пороге, когда граф ее догнал, схватил за волосы и дернул с такой силой, что несколько прядок остались в его пальцах.

Игрейния забилась в его руках, выкрикивая имя брата.

Тогда Роберт зажал ей рот.

И с такой силой, что она задохнулась.

Глава 19

Наступила ночь, когда защитники Лэнгли наткнулись на раненых англичан.

Эрик был разочарован. Он рассчитывал, что все английское войско будет держаться вместе и его военачальник, ожидая нападения со спины, не решится рассеивать силы.

Но противник выбрал другую тактику, чтобы избежать столкновения. Англичане побросали тяжелое вооружение и оставили на дороге фургоны и раненых воинов.

Бросили на произвол судьбы своих же людей – всех, кто оказался не способен быстро передвигаться.

При раненых оказались двое священников и несколько женщин. Служители церкви сразу отказались давать информацию и предпочли изображать из себя жертв, готовых умереть под пытками. Но не было смысла подвергать их пыткам. Зато охотно заговорила одна из женщин. Она с презрением отзывалась о великом лорде и блистательных рыцарях, которые с такой легкостью распорядились жизнью своих раненых воинов.

Они пожертвовали всеми, кто не мог идти или держаться в седле, – людьми с переломанными костями и истекающими кровью. И поступили так, как заявил остроносый сэр Найлз Мейсон, во имя Эдуарда Английского – полноправного правителя здешних земель. Женщина назвалась прачкой и, судя по всему, была всеобщей солдатской подружкой, но в своем гневе против человека, бросившего в беде товарищей, оказалась благороднее знатных вельмож.

Эрик без особой охоты оставил при них пять своих воинов. Он по опыту знал: обиженные тем, кому верно служили, люди переходят на другую сторону, и их верность подкрепляется непроходящей обидой. Поэтому он поручил Джаррету переправить раненых в Лэнгли.