Читать книгу "Assassin`s Creed. Одиссея - Гордон Догерти"

– Госпожа мисфиос, я тоже чувствую этот зуд. И его не унять прозябанием здесь.

– Я доставила тебе столько тягостных минут. Неужели после всего, что случилось, ты горишь желанием плыть в Амфиполис?

– Разве они не рассказали тебе о спартанском гарнизоне, который там находится?

– Кое-что я слышала. В Амфиполисе собралось несколько тысяч спартанцев. Клеон явится туда с девятью тысячами своих воинов. Часть поплывет с ним из Афин, остальные присоединятся по пути. Его ждет ожесточенное сражение. Напрасно он рассчитывает с легкостью завладеть воротами на север.

Кассандре вспомнилось, что помимо афинских войск Клеон рассчитывал на фракийских дикарей, обитавших по другую сторону ворот. Она мысленно воззвала в к богам, прося поддержать спартанцев.

– Увы, госпожа мисфиос, там не тысячи спартанцев, – покачал головой Варнава. – Там чуть больше сотни спартанцев и горстка гоплитов-союзников.

– Что ты сказал?

– После поражения на Сфактерии эфоры отказываются посылать на войну чистокровные спартанские полки. Для обороны Амфиполиса они выделили считаное число спартанцев. Остальное – илоты.

– Илоты? – чуть не вскрикнула Кассандра.

Рабы прекрасно умели затевать стычки и поставлять припасы. Но армия, почти целиком состоящая из илотов, была безумием.

– Да пребудут с ними боги, – рассеянно пробормотала она, потом спросила: – Кто у них командир?

– Полководец Брасид, – ответил Варнава.

Кассандра не находила слов.

– Его удалось спасти и вывезти из огненного ада Сфактерии. Пока ты томилась в тюрьме, он вел своих илотов на север, искал союзников и трещины в железной империи Клеона.

Тем временем блестящие афинские умы репетировали пьесу, наспех сочиненную ими за последние дни. Роль Перикла исполнял Еврипид. Он стоял на перевернутом ящике: величественный, серьезный, немногословный. Затем на сцену вприпрыжку вбежал Аристофан. Он размахивал руками, будто срывая цветы, потом завизжал, как резаный поросенок:

– Нет, слушайте меня. Меня слушайте! Смотрите, как темна эта пещера. Идемте же туда со мной.

Прыгнем во тьму!

Алкивиад покатывался со смеху, не забывая прикладываться к вину. Геродот аплодировал. Софокл сиял от радости. Глядя на дощечку, он сверял произносимые фразы с написанными.

– Завтра собирается Акрополь, – сообщил Сократ, подходя к Кассандре. – Пьеса наглядно покажет всем циничные методы Клеона. Люди убедятся: никакой он не герой и не защитник афинской демократии. После этого его репутация повиснет на волоске.

Кассандра заметила, что Сократ искоса поглядывает на нее.

– Чувствую, тебе не терпится высказаться. Что ж, не стесняйся в выражениях.

– Мало уничтожить репутацию Клеона, – задумчиво ответила молодая женщина. – Его опасно просто ранить, потому что он способен жестоко отомстить. Нужно уничтожить его самого.

– Вот именно, – согласился Сократ, улыбка которого быстро гасла.

– В таком случае я выбираю участие на другой сцене. На сцене театра военных действий, – сказала Кассандра, вопросительно посмотрев на Варнаву.

– Как ты знаешь, госпожа мисфиос, «Адрастея» всегда готова, – сказал капитан, слегка поклонившись. – Мы ждем лишь твоего приказа.

17

Брасид стоял, уперев ногу в выбеленный солнцем южный парапет Амфиполиса. Жаркий ветер ерошил молодому военачальнику волосы. Он смотрел на пожухлую траву. Вдоль северной стены извивалась река Стримон, а к югу, на расстоянии полета стрелы, высился холм. Еще вчерашним утром это был просто тихий, живописный холм. Чуть дальше на юг, там, где Стримон впадал в Эгейское море, располагалась небольшая гавань Эион, находившаяся в руках афинян. Вчера туда причалили корабли Клеона, и с того времени холм густо покрылся отборными афинскими гоплитами, из зеленого став серебристо-бело-голубым. Их были многие тысячи. Вместе с ними приплыли закованные в железные доспехи конники и многочисленные союзники Афин. Они неумолчно горланили оскорбительные песни, высмеивая поражение спартанцев на Сфактерии.

– Их слишком много, – посетовал Клеарид, заместитель Брасида.

Боковым зрением Брасид видел тех, кто находился внутри стен Амфиполиса. Его армия, с которой он брал и удерживал этот важный северный город. У ворот, будто статуи, застыли полторы сотни спартанцев. А остальные? В северной кампании илоты показали себя с лучшей стороны. Упорно оборонялись, храбро атаковали. Но их противники значительно уступали отборным афинским отрядам. Вместо шлемов на головах илотов по-прежнему были шапки из собачьей кожи, а вместо красных спартанских плащей – потрепанные коричневые. Брасид повернулся на север и не увидел за рекой ничего, кроме жаркого марева. Но где-то там находились свирепые фракийцы. Горе Элладе, если этот рыжий мерзавец одержит победу и откроет фракийцам путь в греческие земли. Помимо невидимой угрозы существовала и вполне зримая, что стояла сейчас на холме рядом с Клеоном. Зверь в человеческом обличье, едва не убивший его на Сфактерии.

Деймос. Непобедимое зло.

– Что нам делать? – допытывался Клеарид. – Зерна у нас в обрез, и Клеон об этом знает.

– А что мы можем сделать? – вопросом на вопрос ответил Брасид. – Нам выпадает редкий случай, когда афиняне отваживаются сразиться с нами на поле битвы, однако нам даже некем их встретить. Каждого илота в наших рядах я ценю наравне со спартанцами… но если их выпустить на равнину против отборных афинских солдат, илотов перебьют всех до одного. Нам остается лишь ждать и молиться богине Тихее, чтобы повернула удачу в нашу пользу.

Клеарид спустился вниз – ободрить воинов. Брасид продолжал смотреть на мощную армию, заполонившую холм и окрестности, и испытывал очень странное и совсем неспартанское чувство.

Страх.

Солнце жгло Клеону затылок. От долгого сидения в седле у него онемели ягодицы. Но он не собирался спешиваться. Не хотел оказаться на одном уровне с окружающим его сбродом. На одном уровне с Деймосом. Тот стоял неподалеку, на вершине холма. «Я в тебе не нуждаюсь, пес», – думал Клеон. Пока плыли сюда, солдаты приветственными криками встречали каждый выход Деймоса из каюты. В гавани Эиона они распевали песни о его подвигах на Сфактерии, но, когда он проходил мимо, едва ли не все сжимались. «Страх и уважение, великолепная смесь», – с неприязнью думал Клеон. Кулак, которым он потрясал в бессильной злобе, был спрятан под плащом. «Что ж, Деймос, когда начнется сражение, быть может, ты и обретешь величайшую славу». Клеон улыбнулся. Его пальцы снова сжались, но уже не в кулак, а вокруг верхнего конца лука. «Сражаться, как герой… и погибнуть в одной из стычек».

Раздумья Клеона прервал взрыв хохота, потрясшего холм. Позади его дисциплинированных воинов расположились гоплиты из Коркиры. Отложив копья и щиты, они жевали хлеб, запивая водой. Двое развлекали соплеменников. Один ходил вокруг другого и высоким пронзительным голосом восклицал: