Читать книгу "Прощай, невинность! - Бренда Джойс"

— Она живет здесь? — спросил Эдвард, прикуривая следующую сигарету, его руки заметно дрожали.

— Да. — Глаза молодого человека сверкнули. Внезапно он повернулся к Эдварду спиной и постучал в дверь. — Софи? Cherie, c'est Georges. Ouvrez la porte[19].

Эдвард скривил губы. Он не говорил по-французски, но прекрасно понял, что значит «cherie», как понял и причину враждебности Жоржа.

Жорж обернулся:

— Ее нет дома.

— Да.

— Она знает, что вы здесь?

— Нет. — Эдвард неприятно улыбнулся. — Пока не знает.

Жорж молчал, и мужчины злобно смотрели друг на друга, словно быки на арене. Наконец Жорж сказал:

— Ее нет в мастерской, я только что заходил туда. Наверное, она с Полем у «Зуга».

— Кто такой Поль?

— Ее друг. Ее лучший друг.

Эдвард несколько иначе взглянул на Жоржа. Безусловно, этот француз очень интересуется Софи, но необходимо знать, какого рода отношения их связывают. Знать точно. И какой еще к чертям Поль? Имя показалось Эдварду знакомым, потом он вдруг вспомнил.

— Поль Веро?

— Да. — Жорж явно не стремился рассказывать слишком много.

— Где этот «Зуг»? — скрипнув зубами, спросил Эдвард.

— Я как раз иду туда. Хотите пойти со мной? — предложил Жорж.

— Да, — коротко бросил Эдвард и направился вслед за юношей вниз по лестнице, а потом на улицу, где стоял чудесный осенний день — свежий, но не холодный. Деревья уже пылали яркими красками.

— Я не знаю вас, но вы меня знаете, — сказал наконец Эдвард. — Почему?

— Мы все знаем вас, месье, по картинам Софи.

— По картинам Софи? — эхом повторил Эдвард. Жорж бросил на него мрачный взгляд:

— Oui. Она писала вас несколько раз.

Эдвард ничего не мог понять. Он терялся в догадках, от удивления у него даже немного закружилась голова. Софи писала его… снова. Несколько раз. Сколько раз? И почему? Гнев Эдварда почти утих, сменившись волнением. Должно быть, у Софи сохранилось немного нежности к нему, должно быть…

Но потом он подумал, что испокон веку художники во всем мире что-нибудь да пишут, будь это хоть яблоко, хоть человек… и часто возвращаются к одной и той же теме, но это совсем не значит, что художники влюблены в те предметы, которые они изображают на своих холстах. И вспыхнувшая было радость угасла. Эдвард крепко сжал губы.

По дороге мужчины не обменялись ни словом. Они прошли вдоль узкой улицы, потом завернули за угол, и до Эдварда донеслись звуки бодрой мелодии, наигрываемой на пианино, и смех мужчин. Ему показалось, что в общем шуме он различает и женские голоса.

Наконец они вошли в кафе. Но это было не кафе. Это был самый настоящий салун!

Эдвард не верил собственным глазам. Вероятно, здесь какая-то ошибка! Софи не может находиться в салуне! Леди не посещают баров, где полным-полно пьяных, разнузданных мужчин, — даже такие чуждые условностей леди, как Софи. К тому же она — мать! Но как Эдвард ни пытался успокоить себя, он слишком хорошо помнил, что живет Софи в крысиной дыре совсем недалеко отсюда, а человек, приведший его сюда и назвавшийся другом Софи, сказал, что она скорее всего здесь.

Ошеломленный и напряженный, Эдвард обвел взглядом бар. Он весь состоял из одной большой комнаты, битком набитой людьми и насквозь прокуренной. Большинство посетителей показались Эдварду пьяными и излишне оживленными. Все столики были заняты, и не меньше дюжины мужчин и женщин расположились у стойки бара. Он с изумлением обнаружил, что очень многие обернулись и уставились на него, явно узнавая, как и Жорж.

Но Эдвард даже не выругался, потому что здесь была Софи, как сказал этот юноша. И вот наконец взгляд Эдварда отыскал ее.

Сердце его подпрыгнуло. И все внутри сжалось от боли. Софи сидела за столом в компании троих мужчин, двое примерно ее возраста, а третий намного старше, с седыми волосами.

Сама Софи очень изменилась. Это Эдвард увидел сразу. Она была в такой же синей юбке и белой английской блузке, как прежде, но на плечи Софи набросила яркий, красный с золотом, шарф. Ее волосы были свободно заплетены в привычную косу, но она уже не сидела в позе школьницы, склонившейся над книгой, а почти развалилась на стуле. И Софи не выглядела теперь такой худенькой, не казалась слишком хрупкой. Щеки ее розовели, возможно, от белого вина — стакан стоял перед ней на столе; Софи весело смеялась, слушая одного из мужчин. И смех ее был радостным и беспечным. Она действительно изменилась.

Та Софи О'Нил, которую знал Эдвард, никогда не осмелилась бы войти в прокуренный бар, не говоря уж о том, чтобы сидеть тут с возбужденными молодыми людьми и пить вино.

Эдварду показалось, что вновь взорвался динамитный заряд, сбросивший с рельсов кимберлийский поезд, только на этот раз прямо у него перед носом.

Он смотрел на Софи, и его потрясение медленно превращалось в бешеную ярость.

Все эти месяцы Эдвард носил ад в душе — из-за нее. А она в это время жила в веселом, свободном Париже, писала картины и самозабвенно развлекалась в кругах богемы. Который из них — ее любовник? Он смотрел на мужчин с ледяной злобой. И где, черт бы ее побрал, его ребенок?

Эдвард резко шагнул вперед. Софи сидела к нему спиной, но ее друзья уже увидели Эдварда и умолкли, уставясь на него. Софи затихла. Эдвард мрачно улыбнулся. Но тут же его сердце упало, потому что Жорж, подойдя к Софи, склонился к ней и что-то торопливо зашептал на ухо. Эдварда захлестнула волна бешеной злобы. Теперь он знал, что Жорж — ее любовник. Ни в чем и никогда Эдвард не был так уверен, как в этом.

Жорж выпрямился, Софи медленно обернулась, не вставая, и ее лицо стало белым, как свежевыпавший снег. Жорж положил руку ей на плечо, как бы пытаясь защитить девушку.

Эдварду захотелось отшвырнуть эту руку, а самого Жоржа разорвать в клочья.

Софи вскочила.

Эдвард остановился прямо перед ней. Ему уже почему-то не хотелось набрасываться на Жоржа. Вместо того он холодно улыбнулся. Но он и не пытался скрыть свой гнев, не пытался сдержать чувства, явно звучавшие в его голосе.

— Черт побери, где наш ребенок, Софи? — резко спросил он, сжав кулаки. — И какого черта ты делаешь здесь?

Глава 20

Софи смотрела на него, с трудом осознавая, что Эдвард находится здесь, в баре «Зуг». Это походит на сон. Но это не было сном — он и в самом деле наконец приехал. Боже!..

— Я не привидение, — сказал Эдвард, и его голубые глаза взглянули на Софи холодно и жестко. — Но ты смотришь на меня так, словно я выходец с того света. В чем дело, Софи? Разве ты не рада меня видеть? В конце концов, ты же сама написала мне. Или я чему-то здесь помешал?