Читать книгу "Покорение Америки - Геннадий Марченко"

На церемонии Кэрол появилась в сопровождении Кларка Гейбла, выписавшего себе выходной от съёмок картины «Унесённые ветром». Не приходилось сомневаться, что эта эпопея станет соперником моего фильма на следующей церемонии. Или я слишком уж размечтался по части художественных достоинств «Банд Нью-Йорка»?

Как мне шепнул неугомонный Герман, снова успевший где-то поднабраться, Гейбл всё-таки бросил Марию Лэнгем, которая старше его на семнадцать лет, и тайно женился на Ломбард. Живут они на каком-то уединённом ранчо, разводят лошадей и спят чуть ли не в шалаше.

Кэрол между тем всячески делала вид, что я ей неинтересен, удостоив лишь кивком, тогда как Гейбл пару раз неприветливо покосился в мою сторону. Скорее всего, до него дошли слухи, что его пассия провела ночь в моём номере. Не знаю уж, что там Кэрол придумала в своё оправдание, если Гейбл всё-таки высказал ей претензии, но пока они выглядели вполне счастливой парой, невзирая на перешёптывания за спиной.

«Ладно, пусть наслаждаются жизнью», – подумал я, решив тоже не обращать на них внимания.

Однако самоустраниться всё же не удалось. Когда я возвращался из туалета, не знаю уж, специально это получилось или случайно, навстречу мне в сторону дамской уборной из-за поворота коридора вынырнула Кэрол.

– Здравствуй, Фил!

– Привет, Кэрол. Отлично выглядишь!

– Спасибо, ты тоже…

Она замолчала, я тоже не знал, что сказать. Тогда Кэрол посмотрела мне в глаза из-под чуть опущенных век и негромко произнесла:

– Фил, я люблю Кларка…

– Здорово! Надеюсь, это чувство взаимно. Что я ещё могу сказать?

– Однако и тебя не могу забыть.

Как же она чертовски хороша в этом платье… А без платья, насколько я помню, ещё лучше!

– Честно сказать, я тоже частенько вспоминаю ту ночь. Но для нас обоих будет лучше, если мы сделаем вид, что тогда ничего не было. Ну или просто мимолётная интрижка, обычный секс, не более того, без обязанностей.

– Вот именно. – Её глаза заблестели. – Только от секса, как ты, вероятно, догадываешься, иногда случаются дети.

– Что ты этим хочешь сказать?

На моём лбу выступила испарина, в горле резко пересохло, стало трудно дышать, и я расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, постаравшись ослабить галстук-бабочку.

– Фил, я беременна.

– Но…

Я сглотнул ком, пытаясь осмыслить происходящее. В ту ночь я даже не думал о том, что возможен такой поворот событий. Думал, вернее, но совсем не тем местом, каким положено, и после этого мне в голову почему-то даже не приходила мысль, что Кэрол попросту могла залететь. Идиотская беспечность, свойственная многим мужчинам, даже уже, казалось бы, дожившим до того возраста, когда мысль должна опережать действия.

– Почти три месяца, – между тем продолжила моя любовница. – Месячные пропали сразу, позавчера я анонимно посетила своего гинеколога. Тот подтвердил.

– Послушай, а ты уверена, что это мой ребёнок? – робко предположил я.

– С Кларком мы спали последний раз на тайном свидании за пару месяцев до нашей встречи, а в следующий раз уже полтора месяца спустя.

Блин, теперь уж точно не отмажешься. Была, конечно, мысль, что таким образом Кэрол решила меня развести. Либо она не беременна, либо беременная от Гейбла. С другой стороны, какая бы ей в этом была выгода? У неё более чем серьёзные отношения с Кларком, и если она от него беременна, то зачем это скрывать? Думаю, Гейбл был бы не против завести ребёнка. Кстати…

– А он… знает?

– Нет, пока я ничего ему не говорила. И, наверное, не скажу.

– Почему?

Она замолчала, отведя наполнившиеся слезами глаза в сторону. Предчувствие нехорошего заставило меня взяться пальцами за её подбородок и повернуть лицо к себе.

– Кэрол, что ты задумала?

– Фил, пойми, у меня нет выхода! – Она едва не сорвалась на крик. – Если Кларк узнает, что я беременна от другого мужчины, он меня бросит! А я этого не хочу!!!

– То есть ты решила избавиться от ребёнка?

Она всхлипнула, уже не скрывая слёз. Твою ж мать, ну я и скотина! Кэрол, конечно, тоже хороша, могла бы догадаться, чем может закончиться её мимолётное увлечение. В общем, влипли.

– Ладно, не плачь, успокойся, а то вон вся тушь расплылась. Иди умойся и приведи себя в порядок, я тебя здесь подожду.

Она вышла из туалета через десять минут, в течение которых мимо меня в мужскую уборную и обратно прошествовали два типа в смокингах. Теперь Кэрол выглядела посвежевшей и даже одарила меня улыбкой.

– Ну что, теперь лучше?

– Лучше. Но я всё же хочу знать, точно ли ты собираешься делать аборт?

– А ты как поступил бы на моём месте?

Сейчас передо мной вновь стояла уверенная в себе светская львица, звезда Голливуда, от её растерянности и страха не осталось и следа. Актриса, одним словом.

– Честно? Не знаю, Кэрол, всё это очень сложно… Ох-х! Но ведь можно же сказать Кларку, что это его ребёнок, который родился немного недоношенным или переношенным, не знаю, я в этом деле не большой специалист…

– Врач мне то же самое предлагал.

– А ты что?

– Сказала то же, что и тебе.

– А… А если ты на какое-то время исчезнешь?

– В смысле?

– В смысле, что твой растущий живот станет для всех секретом. Родишь в тайне, а…

– А потом сдам малютку в приют?

– Упаси боже! Я усыновлю… или удочерю, в общем, оставлю ребёнка себе.

– В таком случае логичнее подбросить новорождённого в приют, откуда ты уже и мог бы забрать младенца как приёмный отец. Иначе как ты объяснишь, кто мать твоего ребёнка?

Мы снова задумались, не обращая внимания на прошедших мимо двух дамочек в вечерних платьях. Наконец она решительно тряхнула своей белокурой головкой:

– Фил, я предлагаю положиться на волю Всевышнего! Если мне дадут статуэтку за лучшую женскую роль – я оставлю ребёнка, скажу Кларку, что это его сын или дочь, пусть даже и недоношенные. Думаю, он нормально к этому отнесётся. А если не дадут… Ну, ты понимаешь.

– То есть ты считаешь, что Господь способен допустить убийство дитя в чреве матери?

– Фил, я не могу больше ничего придумать, ты, похоже, тоже. И всё, покончим на этом! Там уже Кларк, наверное, с ума сходит.

Она дежурно чмокнула меня в щёку и, цокая шпильками, исчезла за поворотом. Мне не оставалось ничего другого, как после минутной паузы последовать за ней.

Место мне досталось в седьмом ряду, в окружении коллег по студии «Уорнер Бразерс», включая всех троих братьев Уорнер. Находясь в прострации, я всё же нашёл в себе силы отвечать на приветствия тех, с кем ещё сегодня не виделся. Вскоре погас свет, и в лучах софитов на сцене появился президент Гильдии режиссёров Америки, трижды лауреат главной кинопремии Фрэнк Капра. Хотя церемония проходила без официального ведущего, именно Капре было доверено объявлять победителей.