Читать книгу "Помаши мне на прощанье - Руби Джексон"

Катя восторженно рассмеялась.

– Он думает, что один ангел говорит по-английски, но второй – безусловно, польский.

Все засмеялись, стали шутить, пока Конни не призвала к порядку. Громко:

– Этот бедняга в порядке? И что насчет того идиота, который хотел его линчевать? Поверить не могу, что англичанин захочет линчевать кого-то, даже немца.

– А он хотел. И, что всего хуже, вначале несколько человек были за него. Думаю, летчик обязан жизнью прекрасному польскому ангелу.

Грейс подождала, пока девушки перестанут кричать «ура» в честь Евы, которая казалась крайне смущенной. И спросила, сказала ли леди Элис что-то насчет состояния летчика или его лечения.

– Чудо, Грейс. У него только две сломанных кости и пара ран на голове и на других местах. Врачи хотят проверить его внутри и сделать швы. Завтра скажут больше. Леди Элис приедет завтра, когда мы рано пить чай, и спросит много вопросов, – с трудом, но объяснилась Ева.

Миссис Лав встала.

– Великолепно, девушки. А теперь я стану мыть посуду, а вы – по кроватям. Катя и Грейс устали, да и Ева тоже.

– Простите, миссис Лав, всего один вопрос.

– Да что тебе, Конни… – начала кухарка, которая тоже очень устала, но девушка не стала ждать.

– А он красивый?

Катя и Ева переглянулись, поговорили между собой и заулыбались.

– Матеуш очень хорош…

– Ну? Придется тянуть жребий, кому его навещать, – решила Лиз, и все потянулись наверх.

– Никаких шансов, – предупредила Ева. – У Матеуша нет английского, и он уже увидел два, нет, три ангела в униформе.

Глава 19

Как ей это удалось?

Леди Элис постучала в дверь комнаты Грейс до того, как звуки будильника разорвали ночную тишину. Она разбудила всех, и девушки стонали, бормотали проклятия и устало выбирались из постелей.

– Похоже, мы это уже проходили, Грейс. Можете натянуть одежду и спуститься со мной на кухню? Я заварю чай.

Грейс, гадая, как может хозяйка выглядеть такой свежей в начале пятого, что-то ответила. Должно быть, утвердительное, поскольку леди Элис спустилась вниз.

Девушка постаралась поторопиться и взяла у миссис Лав большую кружку крепкого горячего чая.

– Нельзя посадить в тюрьму за угрозу убийством. Боюсь, будет немного трудно доказать, что Арнольд говорил всерьез, когда с неба упал наш летчик. Он всем в округе известен, как болтун.

Грейс молча пыталась придумать, что сказать. Если она объяснит леди Элис, что Арнольд угрожал также и ей и приказывал другим убрать ее с дороги, будет это считаться преступным намерением? В прошлый раз из-за него ее отослали ради «собственного блага». Она не хотела, чтобы ее отослали снова. Уайтфилдз гораздо ближе к милому старому Дартфорду и в настоящее время – к Сэму, чем ферма в Ньюриггс.

– Вас никто не предупреждал, что вам не стоит работать ни на одну секретную службу, поскольку все, что творится в вашей хорошенькой головке, четко и большими буквами написано у вас на лице? Не волнуйтесь. Мы сделаем все, чтобы нога его больше не ступала на нашу землю.

Грейс опустила глаза при мысли о том, что сказал летчик о ней и Еве. Назвал ангелами в униформе. Она не позволит этому мерзкому Арнольду творить зло. Чего бы это ей ни стоило, нужно сказать правду.

– Этот подлый коротышка поднял мотыгу и ударил ею по голове беззащитного человека. Летчика, который сражался в ВВС, чтобы сохранить ему жизнь. Я стояла рядом с летчиком. У него не было времени среагировать, что-то сделать.

– Значит, вот как было дело. Доктора гадали, не ударило ли его каким-то обломком. Не представляю, почему он не погиб от удара: возможно, уберег ангел-хранитель. Слава богу, что на нем был летный шлем.

– Это все, леди Элис?

– Нет, не все. Вы уже научились водить?

– Нет, леди Элис.

– Жаль. Придется Конни развозить молоко сегодня. Я хотела дать Кате и Еве несколько свободных часов, чтобы они успели поговорить с Жаковски, если доктор разрешит. Боюсь, это означает лишнюю работу и ответственность для вас. Можете провести трехчасовую дойку?

Не дожидаясь ответа, она продолжила:

– Скоро дни будут длиннее, и мы сможем предоставить урожаю позаботиться о себе, пока Конни будет давать вам уроки вождения. Как жаль, что у Джека не было времени вас обучить.

Она немного помолчала. Грейс не знала, оставаться ли ей или идти на дойку.

– Ему паршиво приходится, – заметила она. – Надеюсь, вы ему больше не пишете?

– Пишу, леди Элис, но только как другу.

– Слава богу, что этим все ограничилось. Славный парень, не могу отрицать, и если уцелеет, станет великолепным доктором, но, откровенно говоря, жизнь с ним – сущий ад.

– Могу я спросить, что это значит, леди Элис?

– Боюсь, его принципы не всем приходятся по вкусу.

– Но благодаря этим принципам он выполняет труднейшую и опаснейшую работу, и нет, он никогда ничего мне не рассказывал, но я слушаю радио и читаю газеты, когда они попадают мне в руки, так что знаю, что в армии есть хамы и наглецы, как повсюду, и они любят угнетать беззащитных.

– Мы предлагали попытаться вернуть его из армии. Но он очень разозлился. Глупый мальчик. Все же я рада, что у вас нет к нему пылких чувств. Вы из тех, кто легко гнется. А Джек – один из тех, кто вообще отказывается гнуться. Невозможный союз.

Леди Элис шагнула было к двери, но обернулась:

– Кстати. Как поживает брат вашей старой подруги? Секунды свободной не было, чтобы спросить.

– Он… очень хорошо, спасибо, – пробормотала Грейс, с раздражением обнаружив, что по какой-то идиотской причине краснеет до корней волос.

– Значит, вот как обстоят дела? – спросила леди Элис, на этот раз уже определенно направляясь к двери. – Оставляем путь свободным для наших полек. Должен же наш Polskim pilotem завести себе друзей, верно?

Грейс молча смотрела, как за леди закрывается тяжелая дверь.

«Если я проживу тысячу лет, – подумала она, – никогда не смогу понять людей. Каждый раз, когда предполагаю одно, происходит что-то, отчего приходится думать совершенно противоположное. Благодарение господу за коров. Корми их, дои, пусти пастись на чудесном зеленом лужке, и они счастливы…»

Внизу никого, кроме нее, не было. Поэтому она сняла пальто, висевшее вместе с другими на внешней стороне кухонной двери, надела тяжелые ботинки и вышла в коровник. Там уже был старший дояр Уолтер Грин.

– Вот это сюрприз! А я ожидал польских девушек! Слышал, что с летчиком все в порядке.

– Левая рука сломана и еще один перелом, не знаю где, синяки и порезы.