Читать книгу "ХЗ. характер землянина - Оксана Демченко"

Я делал попытки внедрения через его спутницу, его инженерного клон-помощника и его собеседника. Трижды провал. Абсурдная ситуация, эти изделия способны предать куда менее, чем природные люди…

Объекты пришлось, конечно, списать. Я нашел этому логичное объяснение, однако вижу, что доверие к моим словам подорвано. Увы, заменить интмайра я не в силах, не подвергая систему рискам. Он врос в Интру буквально: главные узлы контроля данных встроены в его мобильную платформу. И, когда мы имели неприятный разговор о списании изделий, он впервые открыто пригрозил мне выходом в отставку. Мне! Как будто незаменимых нет.

Что ж, я строил систему с высочайшим потенциалом конкуренции управленцев и я занимаю высшее кресло не потому, что так сложилось, а потому, что я этого достоин. Он желает войны за влияние? Я готов. Я найду союзников и ресурсы, я подготовлю удар. Он ведь даже не с центральных планет империи происходит, этот жалкий выскочка. Он никогда не добирался до высот власти там, в империи. Он не строил логику общества Интры. Он никто.

И я желаю не просто раздавить его, но сделать это показательно.

Как говорили древние моей родной планеты, гигантского оргаха надо есть по кускам. Я буду резать влияние Олера тонкими ломтями. День за днем. Пока он не станет прозрачен и невесом.

Начну с запуска новых клон серий, удобных для поставленных задач слежений и физического воздействия».

История шестнадцатая. Оплаченный долг

– Выходите, – велел Хусс.

Корабль йорфа казался сухой змеиной шкурой, готовой рассыпаться от неосторожного движения. На раздраженный голос своего капитана корабль отреагировал вибрацией полумягких, складчатых стенок. Саид опасливо оперся локтями и ладонями, поднимаясь из кресла. Вроде, ничего не лопнуло. Но ощущение невероятной древности корабля усилилось. Пол пружинил и прогибался при каждом шаге. Гав щетинил черный в серебряных иглах мех – вероятно, опасался и не мог скрыть страха.

– Вы услышали вызов энгонов? – уточнил Бмыг, бережно, на полусогнутых, пробираясь к люку.

– Сигнал о помощи. – Сухо и быстро сказал Хусс.

– Мы никогда не наблюдали сознание, лишенное конечности бытия, – восторженно умилился Ика. – Вы подобны зеркалу, отражающему иное зеркало, множащее солидарные отражения. Мы потрясены безмерностью. Мы никогда не путешествовали столь интересно и насыщенно.

– Вы могли переслать сигнал бедствия далее или выслать корабль-автомат, – продолжил рассуждать Бмыг. – Вы могли отвезти нас туда, куда мы просили исходно. Вы…

– Прошу поспешить! – в голосе Хусса наметилось свистящее раздражение.

Гнев представителя старой расы казался Саиду ледяным, толстостенным и прочным. А еще хрупким. Хотелось пробить поверхность и нырнуть в то, что под ней. Гнев прикрывал сознание йорфа надежнее, чем вибрирующий, многозвучный свист мыслеотражающих змей в прическе Хусса. По гладкой поверхности ледяного гнева взгляд телепата скользил, не находя возможности зацепиться, остановиться, всмотреться…

Хусс выпрыгнул из корабля следом за теми, кого согласился подвезти. И это было уже окончательно странно. Сутки назад одно из редчайших во вселенной созданий – йорф, представитель расы, помнящей самих кэфов и тех, кто был до них, наверное, тоже – сам связался с паникующими энгонами и выразил готовность забрать пыра и его друзей, ведь их катер все еще пульсирует, то пропадая во вспышке зеленого света, то возникая снова. Тощие гении со слезами благодарности вмиг прочистили в ценном мусоре площадку, вымели дочиста. Коврик невесть откуда добыли и постелили для торжественности. Напитки какие-то соорудили, вспомнив обычай сафаров, связанный с приемом гостей. И долго махали длиннопалыми тощими руками вслед, шало улыбаясь и веря: уборки не будет еще полвека, пыр улетел.

Приняв гостей на борт невесомого, полупрозрачного корабля, Хусс выслушал их и наотрез отказался лететь к габу Уги. Затем также упрямо отказался разрешать пользоваться системами связи и вызвать ближний корабль пыров. Не расслышал предложения «докинуть до ближнего габ-узла». Сощурился на Саида: «Вы что-то говорили о нашей звезде?»… Почти сразу корабль нырнул в иной слой пространства, чуть сжался и зашуршал чешуйчатой обшивкой о неведомое. Саид остался сидеть и моргать, помня гипнотически-пристальный взгляд змеиных глаз Хусса, цепляясь за подлокотники потными ладонями. Отравленное сознание болело, страдало зябким полузабытьем, туманным, не позволяющим найти ответ на очень вроде бы простой вопрос: а говорил Саид ли при йорфе хоть что-то о звезде Йотта?

Из корабля Саид вышел, подталкиваемый под локоть Хуссом. В какой-то момент он ощущал редкие, мелкие выдохи йорфа у самой шеи и заспешил к люку, желая отодвинуться, отстраниться… Покинув корабль и потоптавшись на твердой, надежной поверхности, Саид начал дышать воздухом из запасов костюма, постепенно забывая сладковатый привкус корабельной атмосферы. Сознание взбодрилось. Мысль о странностях разговора окрепла. А вот телепатия, этот генератор шума в голове, еще дремала и не спешила очнуться.

– Йотта, – торжественно выговорил Хусс и поклонился родной звезде, встающей из слабого зарева рассвета. – Мои предки воспевали ее красоту. Горячая звезда, способная раскалить добела пески родины.

Саид вздрогнул от шепота йорфа, встрепенулся и украдкой прикусил губу, желая избавиться от влияния. Никаких песков вокруг не было, хотя мгновение назад они явились мысленному взору во всем своем забытом величии, понятном лишь настоящему йорфу. Но – нет тех песков. Кругом, куда ни глянь, ровная, как пол бального зала, поверхность с узором змеиной шкуры. Каждая чешуйка в поперечине три шага. Окантована матово поблескивающей рамкой. В основании рамки змеится, пробегает искрой надпись, чтобы погаснуть и повторить свой путь, и снова погаснуть, и опять явиться. Имена. Йорфы не хоронят покойных, но с незапамятных времен, когда их древняя планета остыла, наносят на мертвое, красиво обточенное ее тело надписи о великих своей расы.

– Сима как-то сказала моему воспитаннику, что ты пилот от бога, – прошипел Хусс в самое ухо. – Воспитанник сперва опасался ее, а затем научился уважать. С ней интересно. Шумно, но интересно.

Вздрогнув, Саид будто очнулся от полусна. В сознание лавиной рухнули знания, накрыв с головой и оглушив. Пока телепат моргал и пробовал рассортировать нежданные подарки, Хусс крадучись двигался по кромкам плиток, читая надписи.

– Ика, у вас какая автономность костюма? – негромко уточнил Бмыг. Вздохнул и добавил: – Отсюда до любого обжитого места далековато.

Шипение помешало идянину ответить. Все обернулись на звук и успели заметить: тело Хусса мелко завибрировало, вытянулось, невероятно ловко скользнуло в щель, возникшую на месте очередной надписи. Часть рамки, окаймляющей плитки, вернулась на свое место.

– Что… – начал вслух Бмыг и додумал прочее без слов.

Саид, плотно жмурясь, упал на колени, уткнулся лбом в полированную поверхность. Сознание едва справлялось, отслеживая совсем чужое для гуманоида. Хусс был куда более змеем, чем прежде представлялось. Сейчас он вился, изворачивался, втискивался в невероятно старые, узкие ходы. Оказывается, его череп способен менять форму, сплющиваясь. Оказывается, его руки имеют семь суставов и не мешают гибкому телу в скольжении. А ноги и вовсе иллюзия – просто хвост так сложен, обманывая гуманоидов. Змей скользил все дальше и увереннее. Он чуял тепло и стремился к источнику. Он был зол, но вовсе не на пассажиров своего корабля. Скорее Хусс клял себя, не находя оправдания какой-то ошибке.