Читать книгу "ХЗ. характер землянина - Оксана Демченко"

Наивность нам дается, чтобы мы знали: изжога не так и страшна… при сравнении ощущений. Порядочность прилагается к наивности в наборах, составленных с особым цинизмом. Я на эту комплексную хрень не истратила бы и сбойного эрга, но, кажется, наборчик мне всучили втихую. Иначе как объяснить, что я неагрессивно машу раскрытой ладонью, провожаю спасенных и не желаю им ничего… звучного. Еще и улыбаюсь, как умалишенная! Неблагодарные негуманоиды наконец улетают, вот спасибочки. Верю в лучшее, держу приветливый оскал, только бы не передумали… Последний стебель прошелестел мимо. Все? Ой-ой, оно остановилось. Боюсь дышать… Оно обернулось, взмахнуло цветными лепестками, похожими на юбку.

– Эй, молодая красивая, ты дала нам пользу, я отплачу, тебе не солгу, – шуршит оно, покачиваясь без всякого ветра. По спине мороз, эта травка мало того, что говорящая, она забористая, гипнотичная в высокой мере. – Беги домой, беги. Неминучая беда подъедает у тебя корни, иссохнешь. Беги, есть еще время, а только мало его, мало… И месту этому тихим быть. Беги! Не останавливайся, родничок, иссякнешь.

Уф, оно схлопнуло тычинки, заткнуло ими речевой канал и прошелестело в люк. Чпок! Овощной базар герметично законсервировался.

Я чихнула, перекрестилась, дико сердясь на приступ суеверности. Усилие воли – и я воздержалась от плевка через левое плечо, ведь пришлось бы мое смачное мракобесие прямо в бок другу Павру. Вы верите дешевым гадалкам в переходах метро и прорицателям из бесплатных газет? Ну, дело ваше. Я верю людям, которым верю. Вот такой парадокс, он же эмпатия типа «эмо». Так что я – утомленная овощным нашествием эмпатка, и никакая древесная зараза меня не запугает… Хотя чую: она и не пыталась.

Все. Корабль, похожий на кочан капусты, отстыковался от габа. Кочерыжкой целит в разгонную зону. Ощущение холода на спине слабеет. Они уходят! Теперь я знаю это наверняка. Могу отослать отчет Тьюитю, нашему славному габмургу. Он ждет. Потому что в данном случае и с этой расой слово эмпата важнее показаний приборов и клятв капитана, якобы готового иссушить ветви во имя истины.

Увы, и мои слова – запоздалая припарка габу Уги, полудохлому после всех погромов и загулов. Я эмпат! Должна была просечь на раз подлость незваных гостей, это ж было типичное – «Сами мы не местные, люди добрые»… Хотя звучало как: «Окислитель на исходе, на борту дети». Ага. Дети. У них то ли вообще нет полов, то ли более пяти, я не разобралась. Глобально если, то эти заразы и почкуются, и черенкуются и, не побоюсь так сказать, осеменяются. Всеми перечисленными методами они взялись азартно множиться в Уги, надышавшись на халяву сверхчистой углекислотой. Как же, на халяву… По факту овощи гуляли в счет моего строгого выговора.

– Как они пели, вибрируя стволами, – вздохнул рядом Павр.

– Сколько они пили, баобабы флейтистые! – надулась я. – Пробовали стырить мой цветочек аленький, который Тай подарил. У-у, цыгане большого космоса, чтоб им чашелистики скрючило! Чтоб их, сочненьких, дезориентированный трипс встретил на узкой тропе. Ну Сима, блин… повелась и открыла дверку в габ, как последняя овца из истории про семерых козлят. Или коза? А, все вместе плюс глупость по вкусу. Гос-споди, как они габ у меня не выцыганили с парой звездных систем в придачу!

– Обошлось, – отмахнулся добрейший сафаритянин, или как там его. – Приходи после работы, нацежу гринского сжиженного. Да не иссякнут кладези сафы!

Он удалился, топорща хохолок на затылке. Вот блин, он сейчас назвал меня алкашкой? Или меня так достали мигрирующие через габ кочевники космоса, что я чую подвох за каждым словом. Отмахнувшись от этой идеи вяло, как от осы, уже покусавшей до нечувствительности, я побрела домой. Я – Серафима Жук, без полдоли цикла, то есть почти год по-нашему, служащая габа. Уже не новичок, пообвыкла. Живу там же, куда вселилась в день прибытия с Земли, на седьмом уровне служебного крыла габа Уги. Повышена в звании до габла, откуда много раз разжалована и куда снова поднята без радости к указанному неблагозвучному статусу. Список порицаний и поощрений в моей местной трудовой длинноват для неполного года ведения учета. Но тут уж надо смириться, со мной все время что-то происходит. Я атипична даже для атипичника, а это не всем нравится…

Что еще стоит упомянуть в отношении габ-служащей Симы? Худшее: я числюсь последние тридцать дней кандидатом в габрехты. Это правда плохо, очень. Если сотрудник, досрочно повышенный до ут-габрехта, огребает три порицания, ему ликвидируют статус. У меня пока что два порицания, до полного облома осталось одно. Последнее. Словлю – и придется улетать на родную Землю. А я не хочу, хотя травянистая цыганка меня послала… далеко.

Я тут, в большом универсуме, прижилась. Согласна еще год и даже дольше – то есть цикл – называться габлом, лишь бы меня не пихали в корабль миграционной службы и не отсылали домой. Год габло, два габло, и не страшно, я бы потерпела. Но Чаппа решил меня продвинуть из-за истории с кай-цветком. И не только с ним. Дрюккели своей самой прогрессивной частью расы полагают, что я – перспективная и помогу им наладить отношения с кэф-кораблями. Мне мнение по указанному вопросу не выясняется и не учитывается.

Имперский сун тэй Игль, человек нечестный уже по своей разведдолжности, подло поддержал дрюккелей. Не из солидарности, конечно. Игль лично и весь их хищный имперский тэй-корпус в целом полагают, что за сильного эмпата надо цепляться руками и ногами, оказывая знаки внимания и продвигая по службе. Кто им сказал, что я сильный эмпат? Кто соврал, что я хочу продвинуться? Найти бы сволочь и вдумчиво так – по печени… Не могу найти. Нету сил. Надо позвонить Иглю и признаться в бессилии. Пусть задумается, зараза. Он сун тэй, интриган-профессионал. Авось, сочтет меня своей ошибкой и пострадает, хотя бы морально.

Беда в том, что еще и пыры меня продвинули. Ну, эти от души. В итоге что имеем? Кругом добрейшие предатели. Даже трипсы в сговоре, они дали рекомендацию и тем сократили срок стажировки до сорока дней, лишив меня права пересдачи.

Не слабо, сорок дней, прям как поминки… по свободе. Что еще плохо? Габрехты имеют право носить оружие и даже применять против разумных. Эти самые габрехты обязаны писать отчеты и знать законы. Следовательно, я обречена зубрить, затем переваривать и глубоко осмысливать. Вот сейчас лягу, закрою глаза и оно само полезет в голову. Как фарш из электромясорубки – неудержимо, мелкими червячными колбасками… Знание неизбежно усвоится, возбуждая головную боль и портя сон.

«Расы, подпадающие в классификации под типы „рум“ и „був“ имеют право швартовки у причалов с первого по пятый, однако это относится лишь к последовательностям ранжирования правого габ-крыла, при обнаружении означенных кораблей у причалов левого крыла (относительно разгонной зоны, а вовсе не тормозной)…»

Я старательно потрясла головой. Зубреж перестал щекотать череп изнутри, но звон в ушах не сгинул. Пришлось открыть глаза и признать: кто-то домогается внимания недоученной Симы.