Читать книгу "Думают... - Дэвид Лодж"

Разрешив для себя эту дилемму, я со страхом ждала его звонка. Когда же он сказал, что результаты пока неопределенные, я почувствовала некоторое облегчение от того, что новость не плохая, но в то же время разочарование, поскольку она не хорошая. Снова эта неопределенность. Конечно, я ничего не сказала ему о своих мучениях и выводах. Просто посочувствовала, что ему опять придется пребывать в неизвестности, и он ответил, что у него есть сейчас проблемы поважнее. Спросил, читала ли я сегодняшний выпуск «Кампуса», там должны были опубликовать его обращение. Ему и в голову не пришло, что я не могла выйти из дома, не дождавшись его звонка. Еще он сказал, что Би-би-си посылает на конференцию свою команду, чтобы отобрать видеоматериалы для документального фильма об искусственном интеллекте. Он очень доволен — это дополнительная реклама для Центра. А у меня отпало всякое желание выступать. Лучше бы я не соглашалась.

7.30 вечера. Пыталась отвлечься, писала характеристики на студентов для магистерского экзамена. Неужели это последняя учебная неделя семестра? Сегодня получила отчет от независимого экзаменатора. Его зовут Остин Осгуд, он поэт и пишет рассказы, ведет точно такой же семинар в Линкольнском университете. Как-то раз я встречалась с ним в Хэй-он-Уай, и он не произвел особого впечатления. У него слишком громкий, мальчишеский смех, который как-то не вяжется с его расчетливыми, близко посаженными глазами. Но ему понравились работы студентов, он всем поставил хорошие оценки — не ниже 4+. Отсылая рукописи, я попросила его обратить особенное внимание на работу Сандры Пикеринг, не объясняя причины. К моему удивлению, он поставил ей 5 — одну из самых высоких отметок. Что ж, по крайней мере, она не сможет жаловаться на предвзятое отношение. Надо отдать ей должное, она сделала все для того, чтобы ее «Шлак» больше не изводил меня. В двух главах, которые она написала за эти последние недели, ее история приняла неожиданный оборот, и Аластэра сменил другой герой-любовник. Завтра — моя последняя встреча с группой. Оглашать результаты я пока не имею права, но могу сообщить им, что все набрали проходной балл. Потом устрою им небольшую вечеринку. Жаль только, что настроение невеселое.

Купила «Кампус» и прочитала письмо Мессенджера о связях Центра с Министерством обороны. Статья толковая, как я и думала, только напечатали ее не очень заметно. На первой странице — статья об угрожающем повышении платы за проживание на кампусе. Кажется, руководство собиралось сообщить об этом во время каникул, когда студенты разъедутся, но редакторы газеты узнали эту новость раньше и призывали студентов к демонстрации в конце семестра. Все как в старые добрые времена.

Пятница, 30 мая. Мессенджер сейчас в пути. Поехал в Лондон увидеться с лучшим специалистом по печени. Моя печень тоже барахлит. Жуткое похмелье.

Вчерашний день был очень насыщенным. Все утро готовила закуски для вечеринки, потом обедала с Мессенджером. Я позвонила ему и напомнила, что мы не виделись уже целую неделю. Он вначале колебался, ссылаясь на большую занятость, но, в конце концов, согласился. Мы разыграли случайную встречу в учительском корпусе и пообедали в столовой. Вышло так, что мы сели за тот же столик, что и в первый раз. Я рассказала ему, как заметила его тогда и сделала вид, будто рассматриваю ужасные пейзажи, висевшие в холле, в надежде на то, что он меня заметит. А потом изобразила на лице притворное удивление, когда он меня окликнул. Ральф улыбнулся, но потом нахмурился. Наверное, считает себя мастером заводить знакомства, и ему неприятно узнавать, что сам попался на мою удочку. Он немного осунулся, видимо, после больничной диеты. Заказал себе жареную рыбу и брокколи без картошки, с рыбы осторожно снял жирную шкурку и положил на край тарелки.

Рассказал, как Кэрри часами сидела на телефоне, выстраивая цепочку из знакомых, которая протянулась до самой Калифорнии. В конце концов, она выяснила, что лучшим специалистом по болезням печени является некий Халиб. Кэрри чем-то подкупила или очаровала этого мистера Халиба и уговорила его принять Мессенджера завтра утром на Харлей-стрит. Они поедут утренним поездом и должны вернуться к началу конференции. Я сказала, что расписание очень напряженное, но Ральф ответил, что лучше уж съездить в Лондон, чем торчать все это время в больнице.

— Хотя, боюсь, мне этого так и так не избежать, — добавил он, криво улыбнувшись.

Обед был коротким — нас обоих ждали дела — и немного неловким, потому что вокруг были люди. Мы старались весело говорить на отвлеченные темы жизни и смерти и т. п. Мессенджер спросил о Люси, и я сказала, что совсем недавно получила письмо: она приедет домой в конце июня. Пол тоже собирался, но вначале хотел побывать в Мексике. Узнал, что у меня есть Интернет, и тоже написал несколько писем. Мессенджер спросил, часто ли я пользуюсь Интернетом, и я ответила, что редко, потому что никогда не могу найти то, что мне нужно. Один мой студент Гил Беверсток сказал, что на сайте Вайомингского колледжа есть страничка, посвященная моим книгам. Когда я попыталась найти ее и набрала свое имя в поисковой системе «Алтависта», то обнаружила около миллиона ссылок на различные странички. Я выбрала одну из них наугад и узнала о том, что я — молодая девушка, позирующая перед камерой с поднятой юбкой и без трусиков. Мессенджер засмеялся и сказал, что процесс поиска можно облегчить, и пообещал показать мне, каким образом. Потом спросил, сохранила ли я эти картинки на своем компьютере, и я сказала:

— Конечно, нет. — Тогда он спросил меня, смотрела ли я порно в сети, и я снова ответила отрицательно. Потом он сказал: мало кто знает о том, что все, что мы скачиваем из Интернета, остается на жестком диске даже после того, как мы удалим соответствующие файлы. Я сказала, что это похоже на ангела, записывающего грехи. — Совершенно верно, — подтвердил он. — Жесткий диск — ангел, записывающий наши грехи.

Когда нам принесли кофе, мы услышали за окном какие-то крики: сначала едва различимые, затем они постепенно усилились. Выглянув в окно, мы увидели процессию студентов с транспарантами, скандировавших лозунги. Они маршировали вокруг учительского корпуса. На верхнем этаже в это время дня обедали члены университетского совета — лучшие представители города, местные бизнесмены и проч. Они играют, как правило, символическую роль в общей структуре руководства университета, и вицеканцлер развлекал их сегодня за ланчем. Студенты воспользовались ситуацией, чтобы выразить протест против повышения платы за проживание на кампусе. Я сказала Мессенджеру, что ему повезло, ведь эта стихийная демонстрация отвлекла внимание от вопроса о Министерстве обороны.

— Дело не в везении, — сказал он. — Я сам передал в газету информацию о новых тарифах.

Я уставилась на него с разинутым ртом.

— А как ты о них узнал? — спросила я.

— Тише! Просто я состою в комитете, занимающемся разработкой путей и возможностей изыскания денежных средств. — Думаю, выражение моего лица было очень красноречивым, потому что он тут же добавил: — Кто-то доложил им о наших связях с Минобороны. Когда враги ведут себя нечестно, приходится делать то же самое.

— А кто твои враги? — спросила я.