Читать книгу "Думают... - Дэвид Лодж"

Раз, два, три, проверка… запись… диктофон работает… «Олимпус Перлкордер», купил в Хитроу в беспошлинном… по дороге… куда? Не помню, ну и ладно… Цель упражнения — аккуратно записать на пленку все приходящие в голову мысли, начиная с… 10.13 утра, воскресенье, 23 февраля, — ах да, Сан-Диего! Я купил его по дороге на конференцию в… Изабель Хочкисс. Конечно, Сан-Диего, «Зрение и Мозг». Конец восьмидесятых. Изабель Хочкисс. Я еще проверял там этот конденсаторный микрофон… да… На чем я остановился? В том-то и дело, что ни на чем. Я не собирался думать ни о чем конкретном, буду записывать случайные мысли, если, конечно, что-нибудь вообще случайно — случайные мысли, приходящие на ум человеку (хорошо, мне на ум) в случайно выбранный момент и в случайном месте. Нет, на самом деле, место не случайное — я же намеренно пришел сюда утром, зная, что в воскресенье здесь пусто, никто не будет отвлекать, стоять над душой, телефоны и факсы молчат, все компьютеры и принтеры в офисах и кабинетах в режиме ожидания. Тихонько тарахтит только наша ультрасовременная кофеварка в комнате отдыха, где я сделал себе капуччино с корицей и без сахара перед тем, как начать эксперимент — если это не слишком вычурно звучит… Предмет исследования — попытаться описать структуру, или, скорее, получить, так сказать, сырье для исследования, на основе которого уже можно начать описание структуры… мышления. «Потока», как говорил Уильям Джеймс, или, как он еще очень хорошо сказал, птица приземлится на мгновение и снова взлетает — эдакий полет со знаками препинания… а, кстати, как обозначит эти места машинистка? Придется инструктировать: к примеру, многоточие, если пауза короткая, точка — если длинная, а совсем длинную пусть обозначит красной строкой… Эта штука активируется голосом и останавливается, если ничего не говоришь около трех секунд. Но в этом случае в записи появятся слишком длинные паузы… Стильная безделушка… Изабель Хочкисс… Я как-то записал на пленку нас с ней в постели, хотелось проверить радиус действия микрофона, оставил его работать на стуле, в куче одежды, и не сказал ей. Она так шумно кончила, мне это в женщине нравится… У Кэрри такое бывает, только если мы одни в доме, что случается не очень… Боже мой, не могу же я продолжать в том же духе… невозможно…. Даже если послать это в агентство под псевдонимом, из почтового ящика в Челтнеме, и то рискованно… а если я скажу, что это — отрывок авангардной прозы, имена персонажей… всегда есть риск, что кто-нибудь узнает персонажей и пошлет в «Частную жизнь» или попытается меня шантажировать, вот черт! И я никак не могу изменять имена, это слишком проблематично, отвлекает. И еще. Придется переписывать всю эту хренотень на бумагу, а это такая тоска… Но все равно лучше, чем подсознательно обращаться мыслями к какой-нибудь секретарь-машинистке… В общем, я уже сделал это, когда впервые вспомнил об Изабель Хочкисс. В конце концов, неотъемлемая черта мысли — ее интимность, ее секрет, а осознание того, что кто-то другой, пусть даже анонимная машинистка, будет слушать твои мысли, может разрушить весь эксперимент, следовало бы над этим подумать… Но сама идея пришла ко мне только сегодня утром, в кровати, проснулся ни свет ни заря, спал плохо, несварение желудка — этот дрянной крабовый мусс или что там было у Марианны… Мне бы не мешало иметь специальную программу с распознаванием голоса, тогда можно диктовать сразу в компьютер, только боюсь, придется говорить слишком четко и медленно, а из-за этого исчезнет вся спонтанность, придется делать паузы… вот… так… между… словами…. Все равно стоит рассмотреть такой вариант, к тому же программное обеспечение постоянно совершенствуется… Так, на чем я остановился? Ни на чем не надо останавливаться. Но думал же я о чем-то интересном… Изабель Хочкисс, нет, не она, хотя она тоже интересная… У нее на лобке такие густые волосы, черные и пружинистые, спутанные, как птичье гнездо, я б не удивился, найдя там маленькое белое яйцо, согретое у нее между губ… Джеймс, ах да, Уильям Джеймс и поток сознания, птица сознания, вот о чем я думал… Интересно, где пленка, я ее, случайно, не стер? Не хотелось бы, чтоб Кэрри нашла. Отшила меня вчера ночью, по ее словам, я хулиганил, так и сказала: «хулиганил», — по мне, так просто спорил или огрызался вчера за ужином с Летицией, боже мой, вот это имя — Летиция, и Лэтти не лучше, Летиция Гловер — чушь, которую она несла об индейцах, земле и вожде Сиэттле…. В ту среду вкусный был стейк… какой смысл есть стейк в ресторане, хоть это и «Савой Гриль», они там берут лучшее мясо… надо признаться, глупо отказываться от мяса дома, а потом все равно есть его в ресторане… но ведь дома нет меню, а значит, и соблазна…. Как я люблю сочный бифштекс, не сильно зажаренный, со следами от решетки сверху и розовый, немного крови внутри… [вздох] губчатый энцефалит портит мне все удовольствие… да еще СПИД. Две главные радости в жизни — свежая говядина и дикая киска под юбкой — две возможности кошмарной смерти… грустно. Даже домашняя киска уже не та, с тех пор как мы… Интересно, она перестала принимать таблетки ради собственного здоровья или чтобы я пользовался презервативами? Проблема в том, что, если я скажу ей, что перестал спать с другими, это будет неправдой… конечно, она догадывается, что я не был на сто процентов ей верен все эти годы, но у нас с ней молчаливый договор: она не станет поднимать шума, пока я буду делать это за пределами ее среды обитания, так, чтобы она не знала. Когда она спросила, что я ел за ужином с издателем, я сказал — цыпленка, затем она спросила: «Какого цыпленка?» — «По-киевски», — ответил я наобум. Не совсем типично для такого ресторана, как «Савой Гриль», Кэрри, скорее всего, тоже так показалось, к тому же от меня не пахло чесноком, вероятно, она подумала, что я с кем-то загулял в Лондоне и придумал эту историю с издателем… Такие дела… Возможно, в вегетарианском будущем люди, наоборот, будут использовать прелюбодеяние как алиби для мясоедения. Трахаться у всех на глазах, а потом линять в обветшалые отели, где можно будет снимать на время отдельную столовую с мясными блюдами. С чего это я о мясе? Я думал о… об Уильяме Джеймсе и сознании как потоке или как птице, летящей и приземляющейся… интересно, эти остановки, или паузы, мысли, пробелы — или, скорее, заполненные паузы — ведь и в эти паузы работа мозга продолжается, иначе мы бы умерли… Следовательно, изречение я мыслю, следовательно, существую, в определенном смысле, верно…. Возможно, это лучшее высказывание в истории философии. А на втором месте? Мысль непрерывна и неизбежна? Или, как кто-то ответил Декарту, «Иногда я мыслю, а иногда — просто существую». А могу ли я просто быть, без мыслей? Глагол «быть»… Я есть, ты есть, он есть, она есть, они есть, — это значит просто быть, не думать. Но думать — то же самое, что находиться в сознании, нет… есть ведь пассивное сознание, восприятие, способность к различению сигналов органов чувств, осознание того, что ты жив, не спишь, реагируешь на раздражители… значит, не такое уж пассивное… и есть возможность сформулировать логическую и связную мысль. Тогда это не отличие, а непрерывная связь с почти что вегетативным состоянием, ведь растения не обладают сознанием, сколько бы принц Чарльз ни трепался со своими геранями… Скажем так, есть постоянная связь между простой переработкой информации — мне жарко, мне холодно, я чешусь, с одной стороны, и абстрактным философским мышлением — с другой, а между ними еще несколько последовательных этапов… Да, и оба процесса могут проходить одновременно, например, можно вести машину механически, нажимать на тормоз, увеличивать скорость и так далее, вполне эффективно и безопасно, и в то же время думать о чем-нибудь абсолютно постороннем, о сознании, например. Так, идем дальше…