Читать книгу "Ветер над островами - Андрей Круз"

– А что, нормально, – кивнул я, попробовав спуск и приложившись к винтовке.

Действительно удобно, прикладисто, и спуск мягкий, внятный, такого у серийной военной винтовки по определению быть не может, и затвор тоже хоть куда, как по маслу ходит, легко и точно – опять же намек на очень высокое качество работы с металлом.

– Они все одинаковые, павловской мастерской, «павловками» зовем, – пропыхтел Иван. – Как закупили двадцать лет назад, так только их и выдаем. Будешь за нее ответственным. Или выкупить можешь, в рассрочку. Двадцать пять рублей в течение года.

– Выкуплю.

– Правильно, все так и делают, – кивнул он, тоже записывая меня в какую-то книгу. – Трояк давай сейчас, а потом по два приносить будешь.

Пришлось расстаться еще с тремя монетами. Что-то все расходы и расходы – когда же доходы-то попрут?

– Так, вот тебе двести патронов, – продолжал говорить Иван, выкладывая пачки из грубой бумаги, перевязанные нитками, – вот тебе обоймы, – пригоршня звякнувших железяк высыпалась на стол, – вот подсумки, повязки, вот рюкзак и вот тебе шлем.

Кучу добра завершила грубоватого вида брезентовая подвесная система с кожаными подсумками, простой с виду брезентовый же рюкзак и самый настоящий пробковый шлем, как на классических карикатурах про злодеев-колонизаторов, обтянутый парусиной и на удивление легкий. Повязки же оказались вроде как у дружинников, только не красные, а сине-белые, на оба рукава. Все верно – формы у нас нет, так хоть так.

– Все, – сказал Иван. – Добро теперь за тобой числится, вот тут распишись. И мне тебя в график дежурств внести надо. Как дальше на острове будешь? Плавания у тебя или что ожидается?

– В пятницу на Большой остров пойдем, – сказал я. – Недели на две, получается.

– Ага, тогда вернешься – и сразу ко мне, тогда и посчитаем дежурства, – поскреб пятерней в затылке Большой. – Сейчас никакого смыслу в этом, получается. Винтовку пристреляй, но патронов у тебя всегда должно быть двести, на любой момент, понял? Иона проверить может, так что не забывай. Все, гуляй покуда.

На этом и расстались. Собрал все имущество и понес домой. Лучше сразу отнесу, а потом уже в порт вернусь.

* * *

Жизнь текла спокойно и размеренно. Работы для меня было немного, по «канонирной части» все было в полном порядке, так что время больше с Верой проводил, всячески помогал ей с делами купеческими – знаний и навыков у меня для такого дела достаточно было, как выяснилось, – а заодно, когда посторонних рядом не было, расспрашивал ее обо всем, что в голову приходило. Естественно, не удержавшись, поинтересовался и бесконечно для меня загадочной версией местной «работорговли». Как же так – торговля есть, а рабов не видно?

Когда я эту беседу завел, мы с Верой ехали в двуколке от Бороды, куда заезжали рассчитаться за поставленное вино. Двуколкой, разобрав вожжи, управлял сейчас я, а Вера выступала в роли инструктора по вождению. Тоже ведь незнакомое для меня искусство, так сказать, учиться надо.

– А чего непонятного? – удивилась она моему вопросу. – Людей мало, земли и работы много. А в племенах люди пропадают, считай, в дикости живут и друг друга режут. Вот и выкупают их, а потом увозят как можно дальше от тех мест, где они раньше жили. Даже сами бегут из племен иногда, кому там жить невмоготу.

– Подожди… так если ты покупаешь где-то людей, то их что, у тебя Церковь выкупает? – уточнил я, удивившись.

– Ну да, – кивнула Вера. – Вожжи совсем не отпускай, подтяни немного.

– Хорошо, – кивнул я. – И что, из негров можно сразу сделать нормальных людей? В смысле тех, кто привык уже по другим законам жить?

– Нет, нельзя обычно! – аж замахала она руками. – Если только к старости многие совсем в новую жизнь вживаются. Они так, вроде как кандидаты в нормальные люди. Им и оружие продавать нельзя, а если по работе надо, так покупает работодатель и под свою ответственность выдает, ни голосовать они не могут, ни в ополчение входить.

– А смысл в чем? – уточнил я. – В их детях?

– Точно, – обрадовалась она, что я сообразил наконец. – Детей у них забирают почти сразу, с трех лет. Не насильно – могут и себе оставить, но тогда…

Вера затруднилась с подбором слов, и я предположил за нее:

– Им тогда ничего не светит в будущем?

– Точно! – повторила она. – Они тогда тоже будут жить в негритянском квартале, знать разве что грамоту и счет, и работать смогут… конюхами там или канавы копать, как родители. А если ребенка забирают в церковный интернат, то он получает образование и все прочее. Наш преподобный Савва из таких детей, например. Жена Ионы, полковника, тоже. Много таких. Церковная охрана из таких и вовсе полностью.

– Поэтому и негры для детей…

– Не все, сам понимаешь, – покачала головой Вера, предугадав, что я собирался сказать, – они разные бывают. Дураков среди них даже больше, чем нормальных людей. А как напиваются, так…

– И чем заканчивается?

– Каторгой обычно, чем же еще! – пожала она плечами. – То зарежет кто-то кого-то, то, бывает, жену так побьет, что доктора еле отходят. Они ведь прямо из племен, тут для них все другое. Но есть и нормальные.

– И у всех так?

– В смысле? – не поняла она вопроса.

– Ну у турок и франков?

– У франков похоже, а турки рабов держат по-настоящему, к ним лучше не попадаться, – ответила Вера. – Поэтому и стычки с ними часты – они рабов с христианской территории вывозят, а это у нас за набег считается.

Вот как. Разумный путь вообще-то. Негры-то здесь учебные, что называется: татуировку отмой – и никакой разницы с христианами не будет, разве что в башке. А вот дети их окончательно христианами станут, самыми обычными – не отличишь. Такие янычары наоборот.

– Да, на Большом острове долго будем?

– С неделю, наверное, – чуть подумав, ответила она. – Там ведь тоже товар взять надо, причем разный, по заказам – кому что.

Это понятно. Разных торговцев и на Большом Скате много, и снабжаются они вот так: как выяснят, какое судно ближайшее с грузом идет на Большой, – так купцу списки заказов и дают. А тому там побегать приходится, пока всем всего наберет.

– Заказ заказом, а нам бы под будущее товара запасти тоже надо.

– Инструмента? – уточнила она. – Обязательно.

Следующий рейс «Чайки» планировался на Резиновый остров, названный так забавно за то, что полностью был засажен гевеей, с которой собирали натуральный каучук. Там постоянно нуждались в хорошем инструменте, да и во многом другом, а взамен можно было загрузиться большими серыми шарами каучука, который был для местного промышленного центра в Кузнецке первейшим товаром. А инструмент выгодней всего было как раз в Кузнецке и брать, так что рейс обещал быть перспективным.