Читать книгу "Ночь в гареме, или Тайна Золотых масок - Георг Борн"

Мансур был вооружен. Вокруг не видно было никого, кроме четырех Золотых Масок, так как изменник-кучер был уже далеко.

Мансур сделал шаг назад.

– Что это значит? – спросил он дрожащим от гнева голосом.

Он столько раз желал встретить Золотую Маску, и вот теперь эта встреча состоялась, и не он держал в своей власти Золотую Маску, а сам был в их власти.

– Сдайся нам, – раздался замогильный голос, – настал час расплаты за твои дела, Мансур-эфенди.

– Кто смеет требовать ответа от главы церкви? – вне себя вскричал Мансур. – Кто смеет употребить против меня силу?

– Тот, кто могущественнее и справедливее тебя, тот, кто происходит от Абассидов, – отвечал прежний голос.

– Последний потомок Абассидов умер.

– Он жив, – в один голос отвечали все четыре Золотые Маски.

– Следуй за нами. Сдайся, Мансур-эфенди, – обратился первый из Золотых Масок к изумленному Мансуру, хотя и отыскавшему в пирамиде записку «я жив», но считавшего эту записку старой. Ему даже не пришло в голову, что Альманзор, о смерти которого ему донесли, был еще жив.

– Что вам от меня надо? – сказал Мансур, побледнев. Он испытывал невыразимый страх, хотя и не желал этого выказать.

– Возьмите его, – приказал один из Масок, и в то же мгновение налицо Мансура накинули толстый платок, а руки и ноги крепко связали, так что он не мог ни крикнуть, ни пошевельнуться.

Он неожиданно очутился в руках Золотых Масок, и невольный ужас охватил его. Тогда Мансур решил подождать, что будет. Он надеялся, что случай откроет ему, в чьи руки он попал, и тогда он уничтожит этих людей, которых так долго ненавидел.

Наконец после долгого пути он был приведен в развалины, где на площадке башни находились семь камней; на них восседали Золотые Маски.

Мансура развязали, и при слабом лунном свете он увидел, что оказался среди семи закутанных фигур. Вся обстановка поневоле произвела на Мансура сильное впечатление, он понял, что находится перед строгими судьями, и в то же время внутренний голос говорил ему, что он во многом виноват, но не раскаяние и сожаление о совершенных преступлениях наполняло его душу – нет, она кипела гневом и мщением.

– Мансур-эфенди, – обратился к нему один из Масок, – настал день твоего суда, мера твоих преступлений переполнилась.

– Кто осмеливается судить меня? – вскричал Мансур. – Кто вы, преследующие ваши цели под покровом тайны? Что ответите вы мне, если я в свою очередь назову вашу цель преступной?

– Ты здесь для того, чтобы дать ответ за свои дела, а не для того, чтобы разговаривать.

– Кто дал вам право требовать от меня ответа? Этого права не имеет никто на свете. Что я сделал, то я сделал во имя служения вере, но ваша близорукость не видит этого.

– Потому-то ты и приведен сюда, что никто на свете не имеет права потребовать от тебя ответа за недостойные средства, употребляемые тобой для достижения своей цели, – сказал человек в маске строгим голосом. – Теперь молчи и слушай. Затем уже будешь защищаться. Твои обвинители бесчисленны. Мы приведем только самые тяжелые преступления, чтобы братья могли произнести свой приговор.

– Вы хотите судить меня? – спросил Мансур, с мрачной угрозой оглядываясь. – Хорошо. Но бойтесь моего наказания, оно найдет и постигнет вас. Кому вы служите?

– Аллаху и справедливости. Ты же стремишься только к власти, желаешь удовлетворить лишь одно свое честолюбие, и для достижения этой цели у тебя все средства хороши. Кровь и ужас обозначают твой путь, точно так же, как и шаги твоих приверженцев и слуг. Но мы поставили своей целью прекратить это. Ты будешь последним представителем такой тайной власти.

– Чего вы хотите? – насмешливо спросил Мансур. – Как уничтожите вы то, что существует сотни лет?

– Да, благодаря тому, что такой порядок вещей существует сотни лет, страна стремится к падению, и оно, увы, уже недалеко. Но в твоем лице умрет последний представитель тайного могущества ислама.

– Так ли я услышал? Вы говорите о моей смерти? – спросил, побледнев, Мансур.

– Твой приговор еще не произнесен. Выслушай сначала обвинение. Брат Оскар, начинай.

– Я обвиняю тебя в убийстве, – раздался голос Оскара, – потому что человек, заставляющий другого совершить убийство, сам убийца. Ты приказал убить Абдаллаха, сына толкователя Корана Альманзора, чтобы добыть бумаги последнего. Ты приказал умертвить самого Альманзора, чтобы добыть сокровища калифов. Абдаллах умер, но Альманзор жив, чтобы засвидетельствовать против тебя. Кровь за кровь. Я нахожу, что земля должна быть освобождена от тебя.

– Что скажешь ты на это, Мансур-эфенди? – спросил первый человек в золотой маске.

– То, что сделано, сделано во славу святого дела пророка! – вскричал Мансур. – Не для себя лично желал я сокровищ калифов, но для церкви правоверных.

– Брат Багира, начинай, – сказал первый в маске.

– Я обвиняю тебя в постыдной измене делу веры, – начал Багира. – Ты назвал дочь гадалки Кадиджи пророчицей, чтобы извлечь из этого выгоду. Затем ты преследовал несчастную, чтобы устранить ее, точно так же ты преследовал своей ненавистью Сади-пашу и его друзей, не тебе они обязаны тем, что еще живы. Я также говорю, что мера твоих преступлений переполнилась, ты – проклятие страны, и она должна быть освобождена от тебя.

– Что скажешь ты на это, Мансур-эфенди? – снова спросил первый человек в маске.

– Мне надоело отдавать вам отчет, а требовать его от меня никто не имеет права, – отвечал Мансур с презрительной гордостью. – То, что сделано, сделано потому, что такова была моя воля, и потому, что я считал это нужным и полезным.

– Брат Муталеб, начинай, – сказал прежний в маске.

– Я обвиняю тебя в том, что ты неслыханным образом злоупотреблял своей властью. Множество твоих жертв вопиет к небу о мщении. Кто сосчитал число этих жертв? Кто назовет их имена? Разве несчастная дочь Альманзора не томилась у тебя в темнице? Разве Ибам не умер мученической смертью? Мои взоры отворачиваются от твоих жестокостей. Произнесите ваш приговор, братья.

– Продолжай, брат Бену-Амер, – сказал первый в маске.

– Я обвиняю тебя в убийстве консулов в Салониках, – сказал Бену-Амер. – От наших глаз ничто не скрывается. Это убийство было твоим делом. Твоя воля умертвила консулов, чтобы вызвать войну за веру. Твои руки запятнаны кровью. Все старания нашего мудрого начальника Альманзора были тщетны: ты ослепил народ.

– А ты, брат Калеб? – спросил первый в маске, когда Бену-Амер замолчал.

– Взгляните на театр военных действий, братья, – сказал Калеб. – Там также видны ужасные последствия тайного могущества подсудимого. Бог есть любовь, говорим мы, все люди братья, вот истина, соединяющая нас. А ты? Разве ты не называешь себя тайным главой ислама? Кровь и кровь знаменует твое владычество. Аллах с гневом и отвращением отворачивается от тебя, потому что ты злоупотребляешь его именем и своим могуществом. Ты вызвал войну. Твои посланцы скитаются по вассальным землям. Все жестокости, в которых виновны солдаты, – твое дело. Горящие деревни, люди, взывающие к небу о мщении, – все это твое дело. Бойся того дня, когда предстанешь перед престолом высочайшего Судьи. Все грешники получат прощение, потому что в сравнении с тобой они безгрешны. Достаточно преступлений совершил ты на свете. Тот, кто остановит твои преступления, тот сделает угодное Аллаху дело. Теперь произносите приговор, братья, я все сказал.