Читать книгу "Приди в мои сны - Татьяна Корсакова"

Теперь в серебряных зеркалах отражался только холодный лунный свет. Луна любит заглядывать в зеркала, а ему Игнат не велел. На полу прямо у его ног что-то лежало. Нож с костяной рукоятью и серебряное кольцо Тайбека, прощальный подарок. Августу кольцо пришлось впору.

Он доставал серебряные зеркала из креплений на ощупь, отвернувшись, глядя на лунные блики на свинцовой глади озера. Когда в руках у него оказалось последнее зеркало, он не выдержал. Что ему терять? Чего бояться?

Август всматривался в свое отражение очень внимательно. Сначала в свое, потом в сотни и тысячи иных отражений. Когда он наконец отвел взгляд, наступил рассвет…

…Настю разбудил Тео, ткнулся холодным носом в шею, засопел требовательно. Тео хотел на прогулку, и гулять желал исключительно с Настей. Такая уж у них сложилась традиция. Летом гулять с Теодором было легко и приятно, но попробуй проснись в такую рань, когда за окном темно и промозгло.

– Тео, погуляй сам. Пусть Ксюша тебя выпустит.

Настя попыталась с головой укрыться одеялом, но Тео уже тащил его вниз, на пол. Пришлось вставать и открывать глаза.

Вокруг Насти была темнота, но не та, к которой девушка уже почти привыкла, а иная, сотканная из мельчайших оттенков, неровная. В собственной комнате она ориентировалась очень хорошо, знала каждый уголок, каждый выступ, и к окну шагнула смело, подчиняясь неожиданному порыву, отдернула портьеры и увидела зарождающийся рассвет. Солнечные блики на плотном сером покрывале тумана и черное перышко на белом подоконнике.

Увидела…

– Тео, – позвала она, вцепившись в подоконник, не отводя взгляда от перышка. Сейчас оно стало для нее путеводным светом маяка. – Теодор, иди сюда.

Пес – огромный, угольно-черный, с по-человечески умными глазами, ткнулся головой в дрожащие Настины коленки, а потом метнулся в сумрак комнаты, чтобы вернуться с тростью в зубах.

Все-таки не удержалась она на ногах, обхватив Тео за шею, опустилась на холодный пол и тут же увидела узор и трещинки на дубовой половице.

Увидела…

На глаза навернулись слезы, но Настя решительно стерла их ладонями, испугалась, что из-за слез снова может потерять зрение. Сидела, дышала открытым ртом и не смела моргнуть, пока на полу возле кровати не увидела серебряный браслет своего брата, пока не осознала, что минувшей ночью случилось что-то одновременно прекрасное и печальное. И осознав необратимость случившегося, все-таки заплакала, уткнувшись лицом в густую шерсть Теодора…

* * *

О том, что у Игната все получилось, что он нашел и свою Айви и выход, Виктору рассказал Август. Впрочем, рассказал – это громко сказано. Архитектор был молчалив и сосредоточен, каждое слово из него приходилось тянуть клещами, и голову от своих набросков он поднял лишь однажды, чтобы протянуть один из них.

– Смотри, – сказал и улыбнулся. – Вот такой она будет. Такой я ее видел этой ночью.

На рисунке была Евдокия. Она стояла, скрестив на груди руки, смотрела куда-то вдаль. На губах ее играла улыбка, заметить которую могли лишь те, кто знал Евдокию очень хорошо, кого она любила.

– Вот таким будет памятник. Я поставлю его здесь, рядом с маяком. Так она хотела.

– Очень хорошо и очень красиво, мастер Берг. – Виктор вернул рисунок Августу. Взгляд его остановился на простом серебряном кольце.

– Прощальный подарок Тайбека. – Ногтем Август поскреб тусклый металл. – Знаешь, с этим кольцом я снова почувствовал себя сильным, на башню поднялся совсем без одышки. Ты чувствуешь? – Он вдруг насторожился, невидящим взглядом вперился в пустоту перед собой.

Сказать по правде, Виктор не чувствовал ничего. А ведь должен был! Полнолуние уже этой ночью.

– Остров больше не дрожит, – прошептал Август. – Это значит, что сердце…

– Больше не бьется, – закончил за него Виктор.

– И мы с тобой не станем проверять, живое оно или нет. – Август поднес к губам указательный палец, будто боялся разбудить кого-то невидимого. – Мы замуруем вход в пещеру. Сегодня же.

Они проработали до самого обеда, но дело сделали. Август и в самом деле казался двужильным, работал так, что Виктор едва за ним успевал.

– Вот и все, – сказал Берг удовлетворенно, когда они закончили. – Вот и хорошо.

– А как быть со второй пещерой? – спросил Виктор.

– Не сейчас, я решу позже. А ты иди уже, уплывай с острова, Витя. Мне кажется, тебя ждут.

Его и в самом деле ждали. Стоило только сойти с лодки, как он увидел Настю и Тео. Тео привычно сорвался с места, помчался к Виктору здороваться. А Настя шла следом, медленно и уверенно. Она шла и не сводила с Виктора глаз, смотрела так, словно видела его впервые.

Смотрела…

Видела…

– Настя. – Он обнял ее за плечи, притянул к себе, поцеловал в губы. А она отстранилась, но лишь затем, чтобы коснуться его лица замерзшими пальцами, взъерошить его и без того растрепанные волосы.

– И вправду черные, – сказала с улыбкой. – Ксюша говорила, что у тебя волосы черные как смоль, а глаза как янтарь. Она была права… Витя, я проснулась сегодня утром и поняла, что вижу, – заговорила она скороговоркой, словно боялась, что он ее остановит. – Вижу, что рассвет серый, а Тео черный, что у Анечки волосы с рыжинкой, а у Венечки щечки румяные, как яблоки. Я вижу, Витя! – Она прижалась щекой к его груди, затаилась, но ненадолго. Переполнявшие девушку чувства рвались на волю, не позволяли долго молчать. – Сначала было слишком ярко, даже больно, а потом я привыкла. Представляешь, Витя, оказывается, к нормальной жизни тоже нужно привыкать. Это же все он, да? Это Федя сделал? Мне Кайсы рассказывал, что он мог вот так… А я думала, сказки все или совпадение просто. А теперь знаю, что он. Только не понимаю, как. – Она замолчала, посмотрела Виктору в глаза долгим, внимательным взглядом. – Его больше нет с нами, да? Это был его прощальный подарок?

– Он ушел, Настя. Нашел свою Айви, и они ушли вдвоем. Осталась Анечка, но они знают, что все мы ее любим, что присмотрим и защитим, если потребуется. Я буду вас защищать. Всех.

– Бабушка тоже так сказала. – Настя улыбнулась. – Она сказала, что Федя всегда был упрямым и своего добивался. Добился?

– Добился. – Он поцеловал ее в кончик носа.

– А тебе он тоже оставил подарок. Мне кажется, это тебе.

На ее раскрытой ладони лежал серебряный браслет. Игнат не расставался с ним никогда, и если уж расстался, значит, он ему больше не нужен. Не от кого ему больше защищаться. И может, их с Тайбеком жертва защитит тех, чьи судьбы теперь связаны со Стражевым Камнем. Может быть, она их уже защитила.

Эпилог

Человек сдержал слово и гребень ее вернул.

Гребень скользил по белым волосам гладко, разбирал на пряди, ласкал, успокаивал, уговаривал забыть, но она все вспомнила, даже то, что забыла за эти столетия. Она вспомнила даже свое имя. Кайна – вот как ее звали когда-то давным-давно. Не демон, не албасты – Кайна! Самая красивая девушка в деревне, самая желанная невеста. Многие к ней сватались, только она никого не хотела, никого не любила, ждала одного-единственного.