Читать книгу "Возвращенец. "Элита пушечного мяса" - Вадим Полищук"

— Не встревай, ефрейтор!

Но в Вову уже вселился бес противоречия.

— Отвали от нее, козел!

Дормидонтов потянулся к висевшей на пузе кобуре, но рука замерла на половине пути сразу, как только щелкнул затвор ППСа.

— Она же немка, а ты из-за нее на кого оружие направил? На своего командира? На боевого товарища?

— Тамбовский волк тебе товарищ! Вон как ряху на солдатских харчах разожрал! Уйди, не доводи до греха!

Старшина уже понял, что прямо сейчас убивать его не будут, руку от кобуры убрал и в сторону отошел, прошипев что-то угрожающее. Вова повесил автомат на плечо, вытащил из кабины свой НЗ, подошел к немке и попробовал ее приподнять. Попытка удалась.

— Ну, все, все, успокойся.

Успокаивающие слова возымели обратное действие, немка зарыдала еще сильнее.

— Ну-ка, дай посмотрю. Ничего страшного, до свадьбы заживет.

А фингал-то будет знатным.

— На вот, возьми.

Вова сунул ей в руки мешок с НЗ.

— Все, иди отсюда, иди. Мне колесо менять надо.

Девчонка еще пыталась что-то лепетать, но Лопухов развернул ее и легким толчком в спину придал ускорение. Когда он вернулся к машине, в развалинах никого уже не было.

Дормидонтов всю дорогу молчал, в Вовину сторону даже не смотрел. Злоба просто переполняла его, даже капитаны на него голос не повышали, а тут какой-то ефрейторишка оружием угрожал. Прибыли в расположение, машину разгрузили. И все молча. После этого Лопухов отправился отдыхать, а на следующий день ему пришлось предстать перед темными очами майора Левинсона.

— Дормидонтов на тебя рапорт написал, что ты ему оружием угрожал.

— Этого никто не видел.

— Значит, сам факт ты не отрицаешь?

На этот вопрос Вова предпочел не отвечать, Левинсон сделал выводы сам.

— Тогда есть два варианта. Первый — дать делу официальный ход, и тогда для тебя все закончится штрафной ротой.

— А второй?

— Есть приказ направлять тыловиков для пополнения передовых частей.

— Водителей этот приказ не касается.

— Правильно, но можно пойти добровольно.

Размышлял Вова недолго.

— Можно бумагу и ручку, товарищ майор.

За все время пребывания здесь писать перьевой ручкой он до конца так и не научился. Нацарапав рапорт, он отдал его майору и вышел из штаба на улицу. Подумав, направился на склад к Ерофеичу, еще предстояло сдать сменщику машину, так что на фронт он попадет явно не завтра.

Проходя мимо приоткрытой двери хозяйственного сарайчика, Вова услышал оттуда характерные хлюпающие звуки. Вова заглянул в щель. Марта, нынешняя старшинская пассия что-то, не иначе Дормидонтовские подштаники, стирала в корыте. Лопухова заинтересовал мощный зад и белеющие из-под подола икры. Семь бед — один ответ. Вова просочился в сарай, женщина его не заметила. Подкрался сзади и толкнул Марту вперед, быстро задрав подол. Видимо, немка приняла его за самого Дормидонтова и покорно стояла в прежней позе, пока Вова путался в завязках кальсон, а потом освобождал ее от излишков белья.

Но не могла же Марта не понять, что сзади к ней пристроился не нынешний хахаль, а кто-то другой, в ходе самого процесса. Но то ли замена ее вполне устроила, то ли ей было все равно, но никакого неудовольствия она не выказала, скорее, наоборот, и звуки характерные издавала. На контрацепцию Вове было плевать, закончив, он натянул кальсоны с галифе и, оставив женщину приводить себя в порядок, вышел на солнечный свет.

Похоже, Вовиных подвигов никто не заметил, только Ерофеич ковырялся в дальнем углу двора, не обращая ни на кого внимания. Вова продолжил путь к нему.

— Ну что, отомстил?

— Кому? — удивился Вова.

— Дормидонтову. Или всем немцам в лице Марты. Этого, уж прости, я не знаю.

— Отомстил. Знаешь уже?

— Штаб слухами полнится. Куда тебя?

— В пехоту.

— Подожди.

Ерофеич скрылся в своем складе. Вышел, держа в руках несколько особо ценных в Вовином положении предметов. Противогазную сумку с гранатами Лопухов взял, от каски и второго подсумка с запасными магазинами попытался отказаться, но старшина его урезонил.

— Бери, патронов много не бывает. И голову береги.

В Вовины руки перекочевали несколько банок консервов, пара индивидуальных пакетов и еще кое-чего по мелочи.

— Возвращайся, — Ерофеич обнял Вову.

— Я постараюсь.

Еще два дня Лопухов ошивался в автороте, сдавая «студебеккер». Потом застрял на пересыльном пункте, но любому везению приходит когда-нибудь конец. Выцепили, в конце концов, и Вову.

— Давай на выход, там тебе и попутчик, кстати, нашелся.

Выбравшись с пересылки, Лопухов от удивления замер.

— А тебя за что?

От Дормидонтова осталась где-то половина. Кобура с ремня исчезла, вместо нее подсумки под винтовочные обоймы, даже живот вроде уменьшился. Да и с лица спал, бедненький. Шинель прежняя, а на голове пилотка, лямки сидора и ствол карабина над правым плечом. Но вид был совсем не геройский, не то что прежде.

— Да-а… Там комбриг…

Развивать данную тему старшине явно не хотелось, ну и хрен с ним. Бог шельму метит. Из штаба мотострелкового батальона обоих направили во вторую роту.

Командный пункт роты располагался в подвале углового дома, стоявшего на Т-образном перекрестке. Стены подвала были оштукатурены, и после недавнего артналета все, кто в нем находился, были словно присыпаны сероватой пудрой. На их фоне вновь прибывшие Дормидонтов и Лопухов сразу выделялись своей почти чистой формой и здоровым цветом лиц. Будущее низвергнутых с Олимпа почти полной безопасности тыловиков решал ротный. Капитан, на вид едва перевалил за двадцать, совсем мальчишка из взводных военного выпуска.

Старшину, однако, ротный раскусил сразу.

— Пэфээсник?

Быстро растерявший гонор тыловик, вздрогнув от далекого взрыва тяжелой мины, подтвердил:

— Так точно, товарищ капитан.

Ишь, как тянется товарищ старшина, а еще совсем недавно морду воротил.

— Пойдешь во взвод к Крылову.

Судя по ухмылкам окружающих, взвод веселый, и такому пополнению сил там здорово обрадуются.

— Проводи, — кивнул капитан белобрысому сержанту.

Тот легко поднялся, подхватив свой ППС.

— Пошли, только смотри в штаны по дороге не наложи.

Дормидонтов промолчал, бросил на Вову такой взгляд, будто хотел хоть от кого-то получить сочувствие, но не дождался, так и ушел.