Читать книгу "Геймер. Книги 1-4 - Юлия Игоревна Андреева"

Японцы мнят себя великими телепатами, так почему бы им самостоятельно не раскусить хитрожопость кормчего? А если не раскусят? А если…»

— Можно подумать, что если я приведу ему корабли, он будет жить вечно. Подохнет, рано или поздно сам вспорет себе живот, или кто поможет. Кому здесь помогать? За кого стоять? Ведь они — убийца на убийце сидит и убийцей погоняет. Их дети с рождения убийцы. Их женщины — ну, против женщин я как раз ничего не имею. Шлюхи их женщины — все до единой профессионалки. Слышал, как называют суку-куртизанку? Госпожа! Да, если эта продажная тварь госпожа — то где же мы?..

Опомнись, Алекс, айда со мной. Я видел отряд «Акула» — пираты! Мало этого, новый вид пиратов, более опасных, неотвратимых. С такими ребятами, с такой техникой, я еще в гавани любой корабль возьму. Им же даже посудина никакая не нужна.

— Нет. Я так не могу… — Ал вдруг почувствовал желание встать и уйти, убежать подальше от этого кошмарного человека и его идей.

— А ты сразу не отказывайся. Я же дело говорю, — настаивал Адамс, — иди в мою команду — четверть добычи твоя. Это более чем щедро. Они тебе ничего такого не дадут. Ты думаешь, Токугава святой? Ты считаешь, что раз он назвал тебя самураем и хатамото, то тебе все теперь будет с рук сходить? Да ни боже мой! Да если хочешь знать, Токугава сына родного и любимого казнил. Ты бы смог вот так, свою кровинушку? А ему Токугаве, кровь, что вода. Ослушался — смерть. Так что — сегодня ты первый друг и любимый вассал, а завтра понадобится кому-нибудь твоя распрекрасная головушка, и нет тебя. Вдумайся — сына не пожалел. Где СЫН, а где ты?..

Глава 50

Один повар как-то, поспорив в пьяной компании, был вынужден защищаться и порубил несколько человек. Узнав об этом проступке, сюзерен сначала велел ему совершить самоубийство, но затем передумал, сказав следующее: «Императору и мне лично нужны смелые, умеющие постоять за себя люди.» После чего повар сделался личным телохранителем своего господина.

Из поучительных историй Тода Хиромацу

— Ну, как поживает мой сновидец? — весело приветствовал Ала Токугава, показывая ему жестом, чтобы лежал, не нарушая предписания личного врача даймё. По словам последнего, улучшение здоровья Андзин-сан могло нести временный характер. А Токугава меньше всего на свете хотел отправить на тот свет только что извлеченного оттуда чудесника.

Рядом с Токугавой, на предложенную Фудзико подушку, уселась Марико. Ее лицо было сказочно прекрасным.

— Боюсь, что как раз как сновидец я и не удался, — улыбнулся Ал, намекая на ловушку, в которую угодил.

— Думаю, на самом деле вы знали про то, что вас подстерегает в чайном домике. — Токугава сделался на минуту серьезным. — Думаю, вы предчувствовали и пленение, и пытки. Но пошли на все это, чтобы встряхнуть меня и заставить вспомнить о своем долге перед Буддой и перед моими союзниками. И я счастлив, что вы открыли мне глаза. Я родился заново благодаря вам, Андзин-сан. И я видел «Акулу» и «Сокола» — конечно, как части регулярной армии они не кажутся мне пригодными, зато в разведке… — Он прищелкнул языком. — Представляю, ночной полет над вражеским лагерем или доставка срочных донесений — с крылатыми самураями, мне же теперь не нужны почтовые голуби! — Токугава довольно хлопнул себя ладонью по коленке. — Вы снова спасли меня! Токугава Иэясу не забывает добра и поощряет преданность.

Он хотел что-то добавить, но Ал вдруг прервал его, отчего лицо Фудзико пошло пятнами, а Марико даже не сразу смогла начать переводить.

— Простите, господин Токугава. Я располагаю сведениями, которые, как мне кажется, могут быть полезными вам…

После он рассказал ему во всех подробностях о своей встрече с Осибой и Хидэё. Об ордене «Хэби», о котором Токугава, разумеется, слышал, но с которым не имел еще никаких отношений.

После рассказа Ала Токугава еще раз подробнейшим образом расспросил его о всех запомнившихся ему деталях и, поняв, что выудил у Андзин-сан все, что тот знал, остался очень довольным встречей.

«Теперь остается одно из двух, — размышлял про себя Токугава, забравшись в седло свого любимого скакуна, — либо Осиба постарается выйти на разговор, предъявив свои претензии и условия, либо она сделает все возможное, для того чтобы убить Андзин-сан. — Последнее расходилось с планами даймё. Но с другой стороны, Андзин-сан уже создал два небывалых в истории Японии отряда и, что немаловажно, подготовил достойных командиров».

Распрощавшись с Андзин-сан, Токугава направился в сторону берега, где, глядя на волны, ему легче думалось. Телохранителям было приказано отстать на пять шагов, что они без особого энтузиазма и проделали. Все-таки, с одной стороны, приказ даймё, а с другой стороны, попробуй, прокарауль пущенную кем-то стрелу. Хуже нет — охранять человека, который как раз от своей охраны и норовит улизнуть. Ему-то что, скользнет в великую пустоту, где его только и ждут, а тут простому самураю сразу же отхватят голову, да еще и лишат права на приличные реинкорнации. Поганое дело быть телохранителями.

Токугава чувствовал себя помолодевшим и вполне счастливым. Сразу же после того как он, не помня себя от неприличной самураю ярости, бросил свое войско на спасение Андзин-сан и развязал, таким образом, войну, он уже мысленно попрощался с сыном и матерью, когда (вот ведь подарок судьбы) выяснилось, что они и не были захвачены коварным Исидо. Чей блеф удалось наконец разгадать.

Оставалось еще невыясненным, кто украл фигурку коня с шахматной доски партии «серые против коричневых». Поэтому Токугава велел для верности казнить всю несущую службу в его покоях прислугу и нескольких самураев личной охраны. После чего он с чистой совестью отправился в Андзиро.

Семь занавесей, одна плотней другой,

семь внутренних стен возвел я,

чтобы в них раствориться, спрятаться,

дабы враги не прочли стихи моих тайн. —

тихо произнес он. Заслоняя губы перчаткой для соколиной охоты, опасаясь, как бы кто-нибудь из охраны не прочел по губам.

Теперь, когда он сумел убедить даже себя в том, что совершил безумный поступок, ему должны были поверить и другие.

На самом же деле великий даймё никогда не впадал в уныние и, естественно, не совершал опрометчивых поступков. Разумеется, он не полез бы в пекло спасать своего вассала, никто из находящихся в трезвом уме и памяти не стал бы делать такого. Но тут все сложилось на редкость удачно, и Токугава мастерски разыграл неистовство