Читать книгу "Буря столетия - Стивен Кинг"

Он идет к дверце водителя, но не успевает ее распахнуть, какХэтч касается его руки. Майк оборачивается с горящими глазами, как будтособирается двинуть ему в глаз, но Хэтч стоит, не шевельнувшись. Может быть, онсчитает, что этого заслужил.

– Ты нужен Молли. Ты видел, что с ней творится? Ты хотя бысмотрел?

– Посмотри ты за меня. О'кей? Хэтч опускает глаза.

– С Мелиндой тоже плохо. Она столько принимаеттранквилизаторов… боюсь, как бы она к ним не привыкла.

– Плохо, – отвечает Майк. – Но… по крайней мере у вас естьдочь. Может, вы не так хорошо спите, но можете зайти в ее комнату и посмотреть,как спит она. Верно?

– Ты все такой же уверенный в своей правоте. Смотришь на всетолько со своей точки зрения.

Майк садится за руль и смотрит на Хэтча ничего не выражающимвзглядом.

– Я никакой. Я пустой. Выскобленный, как ноябрьская тыква.

– Если бы ты хоть попытался понять…

– Я понимаю, что паром уходит в 11.10, и если я сейчас непоеду, то опоздаю. Счастливо оставаться, Хэтч. Надеюсь, ты снова обретешь сон.

Он хлопает дверцей, заводит мотор и выезжает на Мэйн-стрит.Хэтч беспомощно смотрит ему вслед.

Утро на газоне у мэрии.

Камера смотрит вниз по Мэйн-стрит и ловит в кадр машинуМайка, идущую к причалам, где стоит паром на материк, рокоча мотором. Мысмотрим ему вслед и отворачиваемся влево к мемориальному колоколу. Подмемориальной доской в память погибших на войне теперь еще одна. На ней надпись:

ЖЕРТВЫ БУРИ СТОЛЕТИЯ 1989 ГОДА.

Ниже идут имена:

МАРТА КЛАРЕНДОН,

ПИТЕР ГОДСО,

УИЛЬЯМ СОАМС,

ЛЛОЙД УИШМЕН,

КОРА СТЕНХОУП,

ДЖЕЙН КИНГСБЕРИ,

УИЛЬЯМ ТИММОНС,

ДЖОРДЖ КИРБИ…

И в самом низу:

РАЛЬФ АНДЕРСОН.

Молли в кабинете адвоката замолчала и только смотрит в окно.В глазах ее снова выступают слезы и катятся по щекам, но плачет она молча.

– Молли? – окликает ее адвокат.

– Он заблудился в белой мгле. Может быть, он был с БилломТиммонсом – который с насосной станции. Мне хочется так думать: тогда с нимкто-то был до конца. Наверное, они совсем потеряли направление и зашли в воду.Их двоих никогда не нашли.

– В этой истории, – говорит адвокат, – есть многое, чего тымне не сказала, правда? Молли молчит.

– Пока ты не расскажешь кому-нибудь, это будет болеть, какнарыв.

– Это будет болеть, что бы я ни делала, – отвечает Молли. –Есть раны, которые не заживают. Я не понимала этого раньше… но понимаю теперь.

– Почему твой муж так тебя ненавидит, Молли? – спрашиваетЛиза. – Что случилось с Ральфи на самом деле?

Камера наплывает на Молли. Молли все так же смотрит в окно.На улице солнечно, трава зелена, цветут цветы… но идет снег. Он валит густо,укрывая траву и дорожки, нависая на листьях и ветках.

Камера наплывает на Молли, наплывает до самого крупногоплана, а Молли смотрит на падающий снег.

– Он ушел и заблудился. Так бывает, ты знаешь. Людитеряются. Так случилось и с Ральфи. Он потерялся в белой мгле. Потерялся вбуре.

Кадр расплывается и фокусируется снова. На пароме.

Паром пыхтит через пролив. На кормовой палубе стоятавтомобили, и среди них машина Майка. Сам Майк стоит один у релинга, поднявлицо, и океанский бриз сдувает его волосы на затылок. Он почти умиротворен.

Голос Майка за кадром.

– Это было девять лет назад. Я заправил машину и уехалпаромом в 11.10. И никогда не возвращался.

И снова офис адвоката.

Разговор Молли с юристом окончен. Часы на стене показывают11.55. Молли стоит у стола адвоката, выписывая чек. Адвокат смотрит на нее стревогой, зная, что она еще раз потерпела поражение, а остров победил. Тайна –какова бы она ни была – осталась тайной.

И никто из них двоих не видит проплывающий на паромеавтомобиль Майка.

– Я не думал, куда я еду, – говорит голос Майка. – Сперва япросто ехал куда глаза глядят.

Майк едет в машине, сквозь ветровое стекло виден закат. Майкнадел темные очки, и в каждом из стекол отражается заходящее солнце.

– И единственное, о чем я думал – каждый вечер надеватьсолнечные очки, – говорит голос Майка. – И с каждой милей на спидометрестановился на милю дальше Литтл-Толл-Айленд.

Среднеамериканская пустыня в полдень. Тянется двухполоснаядорога по краю кадра. Появляется быстро идущий белый автомобиль, и камераследует за ним.

– Развод прошел без претензий, – слышится голос Майка. –Молли получила банковские счета, страховки, магазин, дом и клочок земли,который был у нас в Вэнсборо. Мне достались «тойота» и душевный мир… То, что отнего осталось.

Мост Золотых Ворот. Сумерки.

– Я доехал досюда, – продолжает голос. – Снова к воде.Ирония судьбы, что ли? Но на Тихом океане по-другому. Нет в нем того жесткогоблеска, когда дни начинают клониться к зиме. – Пауза. – И тех в??споминаний тоженет.

Небоскреб на Монтгомери-стрит в Сан-Франциско.

Выходит Майк – постаревший Майк, с сединой на висках иморщинами – но этот человек выглядит так, будто заключил мир с миром. Или самнашел себе мир. Он одет в костюм (не официальный, без галстука), в руке у негокейс. Майк и его спутник идут к стоящему у тротуара седану. Садятся в машину, иона выезжает в поток, обогнув вагон фуникулера. Голос Майка рассказывает:

– Я снова пошел учиться. Получил диплом поправоохранительным дисциплинам и диплом по бухгалтерскому учету. Подумал былоеще получить диплом юриста… но передумал. Начал с лавочки на острове упобережья штата Мэн и кончил маршалом федерального суда. Ничего себе?

Мы видим лицо Майка через окно машины. За рулем егонапарник, Майк сидит рядом, и глаза его не здесь. Он едет по долгой дорогепамяти. Мы слышим его голос:

– Иногда остров кажется мне очень далеким, и Андре Линож –всего лишь давним дурным сном. Иногда… когда я ночью просыпаюсь и стараюсьудержаться от крика… он совсем рядом. И, как я говорил в начале, я держу связь.