Читать книгу "Буря столетия - Стивен Кинг"

Их лица выходят из кадра – да и все равно видели мы их лишьодин душераздирающий миг. А теперь это только две спины: хорошо одетый мужчинаи подросток, почти юноша, сворачивающие за угол. А там – куда угодно.

Майк стоит, как пораженный молнией, пакеты свисают с егорук. Рот его беззвучно открывается и закрывается… и наконец появляется шепот:

– Ра… Ра… Ральфи… Ральфи? РАЛЬФИ!

Линож и Ральфи уже миновали гастроном. Уже почти дошли доугла. Останавливаются. Оглядываются.

Майк, бросив на землю пакеты – что-то в них бьется – бежит кним.

– РАЛЬФИ!

Рот Ральфи раскрывается, и раздается змеиное шипение. Весьего симпатичный вид испарился в момент, из-за губ выглянули клыки. Глазатемнеют и становятся черными, подернутыми извивающимися красными нитями. Онподнимает руки – и это не руки, а когти хищной птицы, готовые распороть лицоМайка.

Линож кладет руку ему на плечи и (не отрывая взгляда отМайка) увлекает за собой. Они вместе уходят за угол.

Майк останавливается у гастронома, и лицо его полно отчаянияи болезненного ужаса. Пешеходы обтекают его с двух сторон, некоторыепоглядывают с любопытством, но Майк не замечает.

– Ральфи! – кричит он и бросается за угол.

Останавливается и ищет глазами.

Люди идут по тротуарам, перебегают улицу, подзывают такси,покупают газеты в автоматах. Человека в сером пальто нет. Мальчика в оклендскойкуртке – тоже.

– Он полюбит меня, – говорит голос Линожа. И добавляет:

– Он будет называть меня отцом.

Майк прислоняется к стенке и закрывает глаза. Из-подзакрытого века выкатывается слеза. Какая-то молодая женщина, вышедшая из-заугла, смотрит на него с осторожным сочувствием.

– Эй, мистер, что с вами?

– Ничего. – Майк не открывает глаз. – Через минуту пройдет.

– Вы свои пакеты уронили. Что-то уцелело, наверное, ночто-то могло разбиться.

Теперь Майк открывает глаза и изо всех сил стараетсяулыбнуться.

– А то как же. Разбилось. Я слышал.

– Что у вас за акцент? – улыбается молодая женщина.

– Так говорят на той стороне мира.

– А что случилось? Вы споткнулись?

– Показалось, что встретил одного человека, которого раньшезнал… и как-то вдруг выпал на секунду.

Он смотрит вдоль улицы еще раз. До угла он добежал, когдаЛинож и Ральфи только за него завернули, и они точно должны здесь быть, но ихнет… и на самом деле Майк не удивлен.

– Если хотите, я вам помогу собрать, что уцелело. Смотрите,вот что у меня есть!

Она показывает ему сложенную авоську. И протягивает ему,вопросительно улыбаясь.

– Очень любезно с вашей стороны, – отвечает Майк, и ониотходят за угол.

Мы смотрим с высоты, как они подходят к машине, крассыпанным продуктам… потом взлетаем еще выше, поворачиваемся и теряем их извиду. И видим мы теперь яркое голубое небо и воду залива Сан-Франциско, ипересекающий его, как во сне, мост, чуть тронутый ржавчиной на краях.

Парят и пикируют в воздухе чайки… и мы следим за одной изних… и кадр расплывается и снова фокусируется… на пикирующей чайке.

Мы следим за ней, и спускаемся вниз, и видимЛиттл-Толл-Айленд и его мэрию. У тротуара стоит машина. Из нее выходят трое иподходят к куполу, где мемориальные доски и колокол. Одна из фигур – этоженщина – идет впереди.

– Я мог бы написать Молли и рассказать, – говорит голосМайка. – Я об этом думал… я даже молился, чтобы решить, надо ли. Но когда обавыхода ранят, как выбрать из них верный? В общем, я промолчал. Иногда, особеннопоздно ночью, когда я не могу заснуть, мне кажется, что я был не прав. Но днемя понимаю лучше.

Молли приближается к куполу. Медленно. В руке у нее букетцветов. Лицо ее безмятежно, печально и очень красиво. За ней у края травы стоятХэтч и Пиппа, и рука Хэтча лежит на плечах его дочери.

Молли становится на колени у доски в память тех, кто погиб вБуре столетия. Кладет цветы у ее подножия. Теперь она слегка плачет. Она целуетпальцы и прижимает их к имени своего сына.

Молли встает и возвращается туда, где ждут ее Хэтч и Пиппа.Хэтч кладет руку ей на плечи и обнимает ее.

Долгий, долгий кадр Литтл-Толл-Айленда. День.

– Днем я понимаю лучше, – говорит голос Майка.

Затемнение.