Читать книгу "Внеучебная Практика - Дарья Гусина"

Гудкова приблизилась к столику с напитками и взяла бокал. Отошла к стенду с ростовыми куклами, изображавшими императорскую чету: Государь и Государыня помоложе, чем сейчас, а Георгию лет пять.

А вот и оригинал. Наследник идеально одет и причесан. Остановился рядом с Джилиной и рассматривает кукольного себя, наклонив голову. Улыбается. Я подошла ближе и расслышала обрывок разговора:

— … вы тут милый. Просто ангел.

— Я был притворщиком. Всегда.

— Рада. Ненавижу гребаных ангелочков. Особенно людей, их из себя корчащих.

Я тихо отступила в толпу. Ничего себе! Эти двое давно общаются. В этом ничего удивительного, Гудковы вхожи во Дворец. И все же…

***

Богдан нашел Антона в «Бедном Водяном». Плюхнулся на лавку, принял у официанта стопку, отсалютовав картине, но пить не стал.

Тони тоже не пил. Сидел над стаканом виски, катал по дну жидкость с крошечной льдинкой. Вид имел меланхоличный. И явно переживал не только из-за предстоящей оперативной вылазки.

— Бабы? — сочувственно спросил Богдан.

— Девушка, — коротко бросил Олевский, отодвигая стакан с виски и отпивая из запотевшего бокала. «Лимонный бриз», безалкогольный коктейль, способствует усилению левого коловрата.

— И я даже знаю, кто.

— Мне от этого не легче.

— Ты извращенец.

— Я тоже так думал.

— А сейчас?

— Сейчас не думаю.

— Наверное, тяжело было спать по ночам, зная, что за стеной… Тянуло? Как сдержался?

— Говорю же, я не извращенец, испытывающий чувства к… нежити.

— Угу, ты их испытываешь лишь к прообразу. Хочешь сказать, вот так, внезапно, ледяной вендиго влюбился в самую непонятливую девицу на курсе… из-за непонятливости ее?

— Заткнись.

— Это так романтично. Хорошенькая дурочка, соглашусь. Сам попал… под чары, условные, разумеется.

— Заткнись, Райяр, пожалуйста, — с чувством попросил Тони. — Она не дурочка.

— Сам это говорил.

— Говорил. Потому что дурак – это я.

— Понял! — Богдан щелкнул пальцами. — Приворот! На големе Вектор Приворота! Хм… разве они на тебя действуют?

— Нет. Все намного проще и… сложнее.

— Все просто, Олевский, ты прав. Все меня попрекал, а вот получи-ка! Сам скоропостижно пал жертвой пары стройных ножек и голубых глазищ, ханжа, — Богдан откинулся на спинку диванчика, злорадствуя от всей души, наслаждаясь мелкой, но очень приятной местью.

— Ты видишь не всю картину.

— Отговорки. Или объясни, что это за картина такая.

— Позже. Когда удостоверюсь, что мои догадки верны. Идем, — Тони встал. — Заедем за Вележем. Мы будем одни, Отдел не захотел выделять людей без серьезных доказательств. Никаких лишних телодвижений. Снимаем верхний слой стазис-пространства. Выковыриваем ублюдка из его норы. Вызываем бригаду. А ты, Даня, в пекло не лезешь.

— Да куда мне? — Богдан пожал плечами.

— Не обижайся. Береги коловрат, всегда может оказаться, что кроме как на тебя рассчитывать будет не на кого.

— Опять каркаешь?

— Нет, у меня предчувствие, — Антон помолчал. — Не может быть, чтобы Козински не приготовил нам сюрприз.

***

Дом был кривоватым бунгало в районе Живописцев. Почему-то творческая богема Новой Арконы облюбовала именно этот район. Вероятно, из-за вида, открывавшегося с вершины Козьих Скал. Город лежал внизу, похожий на коробку конфет на скатерти моря: четвертинки бисквитных кварталов, шоколадные крыши, сахарная пудра дорог, монпансье парков.

Я поняла все, как только мы миновали прихожую. Поэтому и смогла приготовиться, внутренне – предупредить только никого не успела. Зеленые ставни. Полоски света на полу, выложенном неровными, но аккуратно подогнанными деревянными дощечками. Серые панели стен. Юэль очень точно передала ощущения… и призрака. Только тут он был не шерстяным, а вполне реальным.

Он вырос между нами и окном, подобно цветку, – сначала пол пробил темный, извивающийся стебель, затем на вершине его распустился бутон.

Скорее всего тот, кого мы искали, заложил под полом старые «каторжные» кости. От них самый сильный разрушительный эффект. Это сейчас всех преступников кремируют и хоронят в освященной земле. Лет двести назад были каторги, «исправительные» дома с сеансами экзорцизма… и в финале, как правило, жестокие казни. В наши дни найти такие захоронения сложно, но… можно. В газетах писали как раз о случае использования «злых» костей, о мужчине, убившем с их помощью свою магически пустую жену. Фантом несколько месяцев подряд пил ее силу. Ночью муж выпускал призрака «подкрепиться», а днем запирал в серебряной колбе, похожей на мою. Поэтому вызванные из «ССЗПВ» агенты ничего не могли найти, а частных реконструкторов не устраивала цена, предложенная несчастной домохозяйкой за раскрытие причин ее недомогания.

Призрак вполне мог украсить собой какой-нибудь средневековый замок, один из тех, что любят посещать туристы в поисках острых ощущений. Разумеется, там фантома посадили бы в векторную клетку или под кокон и ни в коем случае не дали слиться с другими призраками – теми, от которых он мог бы взять черный коловрат. А в нашем случае фантому было раздолье: костей явно было много. Однако из искаженных лиц в клубах черного коловрата выделялось одно, с самой ужасной гримасой. Кажется, у него… были выколоты глаза, что, впрочем, не помешало ему нас атаковать.

По протоколу осмотра предполагаемого укрытия преступника я, как служебная нежить, должна была идти впереди, но рядом почему-то оказался Олевский. Он словно ожидал, что нас атакуют, и сразу же оттеснил меня в сторону. Антон Макарович ударил изогнутым вектором, стараясь захватить как можно больше площади «цветка». Накрыть фантома не получалось. Вперед выступил Вележ. Его палочка растянула воздействие Олевского, но призрак развернулся на своем «стебле», мелькнув оскалами других умертвий, и порвал нити векторов. В следующую секунду рванувшийся вперед Райяр был отброшен назад, к стене. Его палочка отлетела мне под ноги.

Фантом был мощным. Настолько мощным, что пил наш коловрат большими глотками. Очень большими. Энергия во мне воспротивилась, хлынула в каналы. Будто бы почувствовав это, фантом еще шире раскрыл рот-пасть, все больше выпячиваясь из «цветка». Я очнулась от сковавшего меня гипнотического воздействия умертвия, подняла с пола палочку Райяра. Вот сейчас и проверим, что лучше: щепоть или «свеча». Олевский оказался прав – палочка свила коловрат в концентрированный луч, рукой бы я так сделать не смогла. У меня внезапно получилось то, что не давалось на уроках Боевой Магии. И я ударила. Изо всех сил. Просто бить – так велел Ленни.

Половина резерва. Целая половина! А фантом лишь отхлынул к окну своими лепестками-волнами и как ни в чем не бывало поплыл назад, метр за метром отвоевывая пространство. Несколько щупалец эктоплазмы впились в Олевского, в грудь и горло.