Читать книгу "Город живых - Антон Ледовских"

Звуки ударов постепенно стали стихать. Видимо, существа поняли тщетность своих попыток. Теперь послышался скрежет когтей, но это уже было жестом отчаяния и бессильной злобы. Постепенно стих и он. Снаружи теперь доносился лишь тихий скрип снега, приминаемого как минимум шестью парами ног.

Обессиленно я сел на топчан. Рука автоматически потянулась в карман. Вытащив остатки боеприпасов, я разжал ладонь и тупо уставился на свой арсенал. Осталось только три патрона, причем один, судя по маркировке, был заряжен мелкой дробью, не способной принести существенного вреда мертвяку. Инстинктивно я понимал, что свалить существо можно только выстрелом в голову. Тяжело поднявшись, я подошел к двери и взял прислоненное к косяку ружье. Загнав в ствол патрон, я вернул «тулку» на место. Потом, подумав, вновь подхватил ее и поплелся обратно к лежанке. Устроившись на импровизированной кровати и укутавшись в оба найденных мною одеяла, я положил ружье рядом с собой.

Через полминуты я уже провалился в тяжелый беспокойный сон. Всю ночь мне поочередно снились знакомые мне умершие люди. Сначала мне явилась матушка, она была совсем не такой, какой я ее запомнил в последние дни. Выглядела она румяной и счастливой, такой она была, когда был жив отец. Матушка подошла ко мне, улыбнулась и поцеловала в щеку. Следующим за ней был мой папка. Веселый, сильный, уверенный в себе молодой мужчина легко потрепал меня по плечу. Он, как и матушка, ничего не говорил, а на прощание лишь крепко сжал мою руку.

Потом ко мне приходил дед Павло. Он хоть и грозил мне пальцем, показывая на ружье, взятое мною без спроса, но в его прищуренных глазах, обрамленных паутинкой морщин, сквозили доброта и гордость за меня.

Приходили и другие малознакомые мне люди. И все они улыбались и подбадривали меня. Наконец, поток иссяк. Я остался стоять один в непонятном месте, в котором не было ничего. Легкая дымка скрывала то, на чем я стоял, и не давала пробиться взгляду вверх и в сторону более чем на десяток метров. Я начал думать, что, наконец, посещения закончились, и я вскоре проснусь, но неожиданно ощутил легкое прикосновение к плечу. Я вздрогнул. Так осторожно и в то же время ласково меня касался только один человек на Земле – Дашенька. Я обернулся. Это действительно была она – моя маленькая сестренка.

– Не ругай себя, ты все сделал правильно. – Голос ее шелестел словно тихий ручеек.

– Что я сделал? За что мне себя ругать?

Она не отвечала, только печально качала головой.

– Даша, ты где? Что с тобой? – Мой голос сорвался на крик.

И вновь тишина. Неожиданно белесая дымка, до этого вяло струившаяся по ногам, взметнулась в стремительном вихре. Я бросился к сестре. Но за долю секунды до того, как я успел до нее дотронуться, белая пелена полностью окутала меня. Моя рука схватила пустоту. Я попытался бежать в ту сторону, в которой, по моему мнению, находилась сестренка. Туман моментально сгустился и сделал мои движения медленными и вялыми. Я рванулся что было сил и вдруг почувствовал, что падаю. К счастью, падение было недолгим. Я очнулся от этого кошмарного сна на полу, лежа, запутавшись в одеялах. Несмотря на довольно невысокую температуру внутри избушки, лоб мой был покрыт испариной.

Я вскочил на ноги и принялся с омерзением отряхиваться от мусора, смешанного с липкой кровью, в котором я сильно перепачкался, лежа на полу. Закончив с этими гигиеническими процедурами, я поднял с пола одеяла и закинул их обратно на кровать. Я все еще не пришел в себя, тело мое сотрясала сильная дрожь. Сообразив, что кроме нервного напряжения, она вызвана еще и холодом, я принялся растапливать печку. Дров было немного, но, по моим расчетам, дня на три должно было хватить, а если экономить, то, может, и больше. Закончив растопку, я на цыпочках подошел к входной двери. Приложив к доскам ухо, я внимательно вслушивался в происходящее на улице. Существа никуда не ушли, просто немного удалились от входа. Я отчетливо слышал хруст снега под их ногами и какое-то глухое ворчание, свойственное скорее животным, чем людям.

Пожав плечами, я вернулся к печке. Ничего другого, как только ждать, мне не оставалось. Сев почти вплотную к огню, я вытянул вперед озябшие руки. Пальцы слушались меня с большим трудом. Немного отогревшись, я почувствовал, что сильно проголодался. Немудрено, за последние два дня я съел только небольшой ломтик хлеба и кусочек окорока, подаренного Варварой. Убитого мною зайца я потерял во время бегства. Возможно, тушка и лежала до сих пор в снегу, хотя, скорее всего, мертвяки не побрезговали и схарчили косого. В животе противно забурчало. Чтобы хоть как-нибудь перебить чувство голода, я подогрел себе кружку воды и размочил в ней несколько грибов из оставшейся нетронутой низанки. Импровизированный супчик притупил голод, хотя я отлично понимал, что наесться им невозможно.

Чтобы не изнурять себя бесцельным времяпрепровождением, я решил посвятить время сну. Но перед тем, как завалиться на боковую, мне пришлось выполнить еще одну неприятную работу. А именно, перетащить оба тела поближе к двери, туда, где тепло печки не ускорило бы процесс разложения. Едва сдерживая рвотные позывы, я кое-как справился с этой задачей. Вчера, когда нервы мои были на пределе и инстинкт самосохранения с избытком снабдил мою кровь адреналином, вид мертвых тел не вызывал такого отвращения. Сегодня же мне не хотелось лишний раз видеть эти две груды мяса и костей, не говоря о том, чтобы к ним притрагиваться.

Истратив последние остатки сил, я рухнул на кровать и погрузился в забытье. На этот раз кошмары меня не мучили.

Проснулся я, когда за окном уже стояла полная темнота. В доме опять было холодно. Прогоревшая печь успела остыть. Полежав немного, я решил, что стоит пока поберечь остатки дров. Я остался лежать на кровати с открытыми глазами, бессмысленно таращась в темноту. Через некоторый отрезок времени мне стало вдруг очень жутко. Поскольку тьма в избушке стояла непроглядная и я не мог видеть, что происходит около двери, там, где лежали тела, воображение стало рисовать мне ужасные картины. Мне казалось, что мертвецы медленно подбираются к кровати и в любой момент могут вцепиться в меня. Чтобы рассеять свои страхи, я решился зажечь керосинку, тем более что терпеть волны накатывающего на меня страха я больше не мог. Поднявшись с кровати, я запалил лампу. Тусклый свет озарил комнату. Против ожидания, большого облегчения мне это не принесло. А тут еще, как назло, за окном послышался долгий тоскливый вой. Хоть он и был сильно похож на волчий, я отчетливо понимал, что издают его мертвецы. Повинуясь непонятному порыву, я подскочил к окну, чтобы убедиться в своих подозрениях. Лучше бы я этого не делал. Через замерзшее оконное стекло на меня в упор смотрела пара водянистых мертвячьих глаз. Я рывком отскочил от окна. Сердце стучало с силой парового молота и буквально вырывалось из груди. Потушив лампу, я забился в угол кровати и с головой спрятался под одеяло. Зажимая уши обеими руками, я пытался заглушить этот проклятый вой. Но он все равно пробивался сквозь стены и, наполняя собой избушку, холодил кровь. Я начал напевать какую-то песню, если быть честным, я просто орал без разбору все, что приходило в голову. Как я дожил до утра и не сошел с ума, я сам не представляю. Вой стих только с первыми проблесками солнца. Опустошенный и доведенный до предела кошмарами этой ужасной ночи, я откинулся на подушку и провалился в сон.