Читать книгу "Слабое утешение - Эдвин Хилл"

– Все было не так уж и плохо, – сказала она. Морган тоже хотел прийти на слушание, но Эстер велела ему идти работать. Он здорово поддержал. Правда здорово. Так здорово, что кувалдой разнес стену между квартирами – там, где прежде была собачья дверца.

– Должен быть второй выход, – сказал он, присаживаясь на пол в шкафу и переводя дух. Интересно, думала Эстер, Морган поверил в истории, на которые намекала пресса, в эти жуткие истории о сексе и заговоре? Она все еще боялась, что эта вера может перегнить и превратиться во что-нибудь большее и опасное, что будет уже не так просто извести, но с этим она разберется потом, если придется.

– Почему мне так плохо? – спросила она у Джейми. – Мне ведь положено ненавидеть Гейба.

– Нам много кого положено ненавидеть, – ответил Джейми.

– Кого ненавидишь ты?

Джейми на какое-то время задумался. Насколько Эстер знала, ему было из кого выбирать: полиция, афганцы, Гейб и Сэм, даже она в какой-то степени.

– Да никого, – ответил он наконец.

– Ты куда лучше меня.

– Неправда.

К ним подбежала Кейт.

Эстер усадила девочку рядом с собой на скамейку, и тут у нее завибрировал телефон. Пришло сообщение от Вэнди Ричардс, она спрашивала, как прошло слушание. Расстроенная смертью «Аарона», Вэнди пришла навестить Эстер в больнице, и они как-то незаметно сдружились. Ее забота пришлась как нельзя кстати, особенно в самый разгар того, что устроила пресса. Эстер не просто испытывала к Вэнди благодарность, но прониклась к ней симпатией.

Эстер набрала ответ и вслух прочитала его Джейми:

– Все хорошо.

– Все хорошо, – повторил он.

– Все хаасо, – повторила Кейт.

Эстер посадила ее к себе на колени, а потом подняла в воздух, к небу цвета дельфиниумов. Было тяжело оставлять ее, тяжело убеждать себя, что ничего дурного не случится с девочкой без ее присмотра. Однако куда важнее было для Эстер пересилить себя, снова начать доверять. Сделав глубокий вдох, она обратилась к Джейми:

– Окажешь услугу? Посидишь денек с Кейт? Мне надо кое-что уладить.

Цепь, висевшую поперек подъездной дорожки, убрали, заросшую тропинку расчистили. Табличка на стволе дерева сообщала, что собственность продана. Эстер свернула с дороги и поехала в лес. На березах набухали почки, а сквозь тающий снег на душистых прогалинах проглядывал папоротник. Спускаясь с холма к берегу озера, Эстер едва узнала «Уютный уголок». Еще меньше она узнала, когда спустилась к неглубокому каменному основанию и груде сосновых досок – от старой хижины больше ничего не осталось. Выбираясь из пикапа, Эстер сама удивилась, какую слабую связь ощущает с этим местом, хотя зима, холод, запах дыма, который, казалось, навсегда пристал к коже, и ужас и правда с ним не вязались. Не вязались они и с этим днем. Тот кошмар остался в далеком прошлом и когда-нибудь сам собой рассосется.

Встав на берегу, Эстер посмотрела на озеро. Вода вскрылась две недели назад, но, зажмурившись, Эстер увидела серый панцирь льда до самого горизонта. На мгновение ощутила пронизывающий до костей холод. Эстер открыла глаза и посмотрела на спокойную синюю воду, на зеленовато-желтые цветущие деревья, вслушалась в голоса певчих птиц. Весна несла надежду. Ощущая на лице тепло солнца, Эстер подумала, что в конце концов она запомнит именно этот день, эти образы. Когда-нибудь так и будет.

Позади треснула ветка.

– Ребенка не прихватила? – спросила Лайла.

– Нет, – ответила Эстер. – Урок усвоен. Больше она со мной на работу не пойдет. Опасных людей так сразу не опознаешь, верно?

– Иногда их видно с первого взгляда.

Лайла сидела на каменном выступе. Рукав ее куртки на месте ампутированной левой руки был подвернут.

– Как поживаешь? – спросила Эстер.

– Ты про это? – спросила Лайла, показывая культю. – Врать не стану, пока не привыкла. Есть протез, но порой проще без него. Сама-то как?

Эстер пожала плечами. Ее шрамы были невидимы.

– Кейт начала произносить местоимения.

Лайла рассмеялась.

– Вроде ждала-ждала этого, а все равно неожиданно. В жизни столько всего случается в первый раз, и все это так возбуждает, но что-то бывает и в последний. Почему никто не предупредил, что перемены такие болезненные? – Эстер наконец перевела взгляд на сидевшую рядом женщину. – Странно, что ты не пришла сегодня в суд.

– Следила за процессом в Интернете. Лично прийти не хватило духу. Или отваги.

– Все кончено. По большей части.

– Конченее уже не будет. Ты поэтому приехала?

– В некотором смысле. Думаю, хотела повидать напоследок хижину, пока еще что-то от нее есть. Хотела попрощаться с зимой.

– Хороший день выбрала, хотя летом тут еще лучше. Когда прилетают бакланы, когда вода теплая и можно купаться.

Эстер смахнула со штанин джинсов сухой лишайник и сосновые иголки. Присела у кромки озера на корточки и зачерпнула прозрачной, как джин, воды, попробовала капельку на вкус. Для купания было еще холодно, но Эстер все равно принялась раздеваться. Стянула с себя одежду и бросила ее на землю. Вошла в воду и нырнула. От холода в груди свело, словно из нее выдавливали воздух, но, вынырнув, Эстер ощутила себя чистой. Она снова погрузилась – в тишину, в другой мир – и поплыла вперед, пока не стало казаться, что легкие вот-вот разорвутся.

Эстер снова всплыла и посмотрела на небо.

На берегу она, дрожа, обтерлась футболкой и кое-как оделась.

– Сумасшедшая, – улыбнулась Лайла. – Я уже не могу узнать это место. Неделю назад продала его, так что нас тут и быть не должно. Мне «Уюта» будет не хватать. Очень.

Эстер достала из кармана ключи от машины. Пора было ехать.

– Правда? – спросила она.

– Конечно. Я же тут выросла.

– Куда отправишься?

– Не знаю. Куда-нибудь. Может, в Северную Каролину или в Сиэтл. – Лайла закусила нижнюю губу, чтобы задавить улыбку. – Я пока еще не привыкла к мысли, что могу отправиться куда угодно. Куда захочу.

– Сколько выручила? – спросила Эстер, хотя уже знала ответ. Продажа собственности всегда фиксируется, и данные лежат в открытом доступе. Лайла продала собственность за два с лишним миллиона. Незастроенные участки на озере продавались редко, и купивший у Лайлы участок бостонский инвестиционный банкир уже уладил все бюрократические проволочки, чтобы заменить хижину особняком.

Завещания тоже хранятся в общественном доступе.

– Я читала завещание твоих родителей, – сообщила Эстер. – Хотя надо было сделать это после первой же нашей встречи. Собственность осталась тебе и Сэму, и для продажи нужны были обе ваши подписи.

– Я же так и сказала, прямым текстом, – напомнила Лайла.