Читать книгу "Пояс Ориона - Татьяна Устинова"

Герман зачем-то поддал его ногой, и он улетел в черноту.

– Са… Саша… – проговорила Тонечка, трясясь. – Это… ты?..

– Жива?

– Ка… кажется…

Кондрат Ермолаев подошёл, присел на корточки перед лежащим на цементном полу авторитетом и потрогал его шею. А потом посветил фонарём сначала в один, а потом в другой глаз.

– Ну чего?

– Нормально.

Герман подошёл и зачем-то уселся на топчан рядом с женой.

– А я тебе говорил, – сказал он Кондрату. – Ты стрелять должен. Какой из меня стрелок-то? Я сто лет без тренировок. А ты снайпером был, снайпером и остался.

Кондрат кивнул.

– Мужики, чего там у вас? – закричали издалека.

– Всё в порядке, товарищ подполковник! – прокричал в ответ Герман. – Заложница жива. Три трупа и один раненый.

– Ай, молодцы, – похвалил Мишаков, появляясь со стороны ворот. – Ай, красавцы! И этого в живых оставили! Вот это прям подарочный вариант!

Мишаков был в камуфляжной форме, бронежилет торчал за шеей горбом. Тонечкин муж и его друг Кондрат были в джинсах и футболках с длинными рукавами, одинаковых, чёрных.

Мишаков помахал рукой в сторону ворот и отступил. За его спиной в ангар стали въезжать полицейские машины.

– Как ты меня нашёл? – спросила Тонечка и привалилась к Герману плечом.

– Тебя товарищ подполковник нашёл, – ответил тот и потрепал её по голове. – Он все такие места в окрестностях наперечёт знает. Где Сутулый пасётся и свои вопросы решает. А мы с Кондратием только к финалу подключились.

– А как ты узнал, что я… что меня…

– Так позвонили мне, – Герман привычным движением отправил пистолет в кобуру. – Сказали, чтоб я Пояс Ориона искал. И обещали, что дадут с тобой поговорить. Классика жанра.

– Здрасти, Тоня, – сказал Кондрат Ермолаев и тоже сел на топчан с другой стороны от неё. – Перепугались?

Тонечка кивнула.

– Вы молодцом, – похвалил Кондрат.

– А вы… снайпер?

– Вам Саша всё расскажет.

– А Лена? Жива?

– Жива, жива. Передаёт вам привет.

Тонечка посмотрела на него:

– Вы всё знали, да? Где она прячется и от кого!

Кондрат вздохнул.

– Ну, конечно. Мы вместе придумали, как нам время потянуть. Её в музее спрятали, там Гриша служит, мой старый приятель. А меня на нары. Я сдуру Сашку не посвятил в наши планы, вот оно всё и завертелось…

– А мне директор музея сказал, что он вас терпеть не может, – не унималась Тонечка. – Вы Зосю увезли куда-то, а потом она умерла.

Герман и Кондрат поверх Тонечкиной головы посмотрели друг на друга.

– Это долгая история, – проговорил Герман, морщась. – Я тебе потом расскажу.

– Нет, – вдруг перебил Кондрат. – Нужно прямо сейчас, Сашка. Ты потом в подробностях, а сейчас только главное. Давай.

– Я не могу, – быстро сказал Герман.

– Брось ты.

По ангару ходили люди, перекликались, курили. Машины стучали двигателями. В распахнутые ворота тянуло сырым туманом.

Тонечка ничего не поняла.

– Саша, – она взяла мужа двумя руками за уши и повернула к себе его голову. – Что?.. Ведь хуже уже точно не будет!

Герман помедлил.

– Родион мой сын, – ответил он наконец. – Я и не знал. Восемнадцать лет назад у нас с Зосей был… роман. Я вернулся в отпуск на несколько дней, Кондрат остался в Сирии. И попросил меня съездить к его сестре. Я съездил и… получился Родион.

– Мы правда не знали, – подхватил Кондрат. – Мы здесь, в России, и не бывали почти. А она ничего не сказала и спряталась. Полячка, гордячка!.. Всю жизнь такая была. Я в прошлом году вернулся, стал её искать. И нашёл Родиона.

– Кондрат приехал ко мне в Москву, рассказал.

– Так вот зачем ему делали тест ДНК, – проговорила Тонечка.

Герман кивнул.

– Ты должен был всё мне рассказать, – сказала она грозно. – Сразу же! А не ждать год!

– Ну, вот не рассказал.

– Мужики! – издалека закричал Мишаков. – Мы тут закончим, поедем все ко мне! Я карасей в сметане сделаю! Карась, я считаю, такой же символ отечества, как и русская берёза!

Вся троица – Тонечка, Герман и Кондрат – молча сидела на топчане плечом к плечу.

– То есть, – продолжила Тонечка, – нам не нужно узнавать, есть ли художественное училище в Нижнем, потому что учиться Родион будет в Москве. И собака будет с нами! Он прямо помешался на этой собаке!

– Какое художественное училище? – спросил Кондрат.

– Какая собака? – спросил Герман.

– Эх вы, герои, особая разведгруппа! – усмехнулась Тонечка. – Таких простых вещей не знаете.

И обняла обоих за шеи.

– А я тебе говорил – расскажи, – сказал Кондрат. – А ты струсил.

– Поедем? – предложил Герман жене. – Там наши все на нервах.

И только тут она заплакала.

На лужайке играли в бадминтон, на террасе накрывали стол, возле сарая рубили дрова, из-под навеса тащили мангал.

И народу – не протолкнёшься.

Генерал Липницкий в подвёрнутых спортивных штанах и носовом платке, завязанном на четыре узла, на голове вогнал топор в колоду и скомандовал, чтоб Марина подала ему квасу – жарко.

– А что, у нас есть квас? – удивился Даня, который таскал дрова в дом.

– Полно, – не моргнув глазом, ответила Марина Тимофеевна, – я наварила, мы вчера на ледник отнесли.

– Тогда и мне, и мне квасу, – заныл Даня. – Что ж вы мне не сказали, что квас есть!

– Потому и не сказал, что ты его весь выдуешь, – парировал отец.

Настя бросила ракетку и сказала Родиону, что играть больше не может – жарко. Крохотная собаченция, метавшаяся между ними за воланом, тоже остановилась, встопорщила уши и вопросительно наклонила голову.

– Пить хочешь? – спросил Родион. – Сейчас принесу.

– Там квас есть! – прокричал Даня.

– Собаке квасу?!

– Почему собаке? Людям!..

– Да ну тебя.

Тонечка показалась на крыльце.

– Родька! – прокричала она. – Спроси дядю, где самовар! Нам бы его помыть!

– Дядю?

– Ах, господи, самовар.

– А он в доме!

– Самовар? – удивилась Тонечка.

– Дядя!

– Ах, господи.

Родион подхватил под мышки свою собаку, немного потряс, поцеловал в морду, спустил на траву, прямо к миске с водой.