Читать книгу "История службы государственной безопасности. От Хрущёва до Путина - Олег Хлобустов"

Разрушительными для единства Союза ССР и общества являются эскалация развязанной антикоммунистами пропагандистской войны против собственного народа и расширившиеся материальные возможности для ее ведения, в том числе с привлечением теневого капитала. Происходит завоевание одного пропагандистского органа за другим, а когда это не удается — создаются новые… К их деятельности привлекаются западные специалисты в области психологической войны (радио „Свобода“, издательство НТС „Посев“ и так далее).

Официальная советская пропаганда неоправданно тянет с развертыванием мощного пропагандистского наступления. Наиболее наглядно дисбаланс в противоборстве в пропагандистской сфере проявляется в вопросе о подготовке Всесоюзного референдума о сохранении Союза ССР».

Напомним, что всесоюзный референдум, на котором должна была определиться дальнейшая судьба СССР, был назначен на 17 марта 1991 года.

Литва, Латвия, Эстония, Армения, Грузия и Молдавия заявили об отказе проводить его на своей территории. Но, похоже, выпускник юридического факультета МГУ М. С. Горбачёв не понимал (или делал вид, что не понимает), какие последствия влекут за собой эти антиконституционные решения правительств перечисленных республик. Союзные правоохранительные органы по указке президента СССР проявили в этом вопросе вопиющую непоследовательность и полное бездействие, что фактически предрешило развал Советского Союза.

Вернемся, однако, к цитируемому докладу председателя КГБ М. С. Горбачёву:

«В то время как „демократическая пресса“ принялась шельмовать референдум уже с момента его объявления, со стороны центральных и партийных средств массовой информации серьезные выступления в его пользу практически отсутствуют.

Интересы защиты советского конституционного строя настоятельно диктуют поддержание необходимого государственного контроля над средствами массовой информации, недопущения их кадрового размывания и тем более превращения в рупор антисоциалистических сил.

Анализ сложившейся ситуации требует серьезного критического осмысления того, насколько адекватны сформулированные почти шесть лет назад понятия демократизации и гласности их нынешнему практическому воплощению. Нельзя не видеть, что на определенном этапе антисоциалистические круги осуществили подмену их содержания, навязывают обществу видение перестройки не как обновления социализма, а как неизбежного возвращения в „русло мировой цивилизации“ — капитализм. Гальванизируется тезис о „незаконности Октябрьской революции“. Демократизация и гласность трактуются как устранение любых преград для политических инсинуаций и разнузданной клеветы под флагом „свободы слова“. Циничное манипулирование общественным мнением особенно ярко проявляется в утвердившемся „двойном стандарте“, согласно которому безоговорочно оправдываются или замалчиваются любые, даже преступные деяния „демократических руководителей“ (вплоть до применения с их стороны кровавого насилия в Литве, Латвии, Грузии), а действия властей по восстановлению правопорядка и конституционных норм огульно объявляются противозаконными и диктаторскими…

По поступающим данным, в обществе укрепляются ростки понимания того, какие тяжелые последствия для страны имеет затянувшийся кризис в КПСС. Ясно, что ослабление идеологической работы по защите социалистического идеала не может быть восполнено никакой другой политической силой. В то время как оппозиция умело играет на близких простому человеку интересах, партийная пропаганда по-прежнему лишь нащупывает подходы к массовой агитационной работе.

Провалы ряда недавних провокационных акций оппозиции, в первую очередь так называемой всесоюзной политической стачки, демонстрируют, что она еще не располагает достаточно надежной опорой среди широких слоев населения. Политическая сдержанность „молчаливого большинства“ сохраняет для партии возможность использовать ее бесспорные преимущества перед оппозицией в виде разветвленной организационной структуры, пропагандистского аппарата, высокого интеллектуального потенциала.

При всем драматизме ситуации сегодня она еще может быть переломлена, учитывая невостребованный арсенал конституционных мер. Пространство для маневра невелико, но оно есть. Нельзя не считаться с тем, что, как повсеместно отмечают, народ устал от трудностей быта, стрессов, социальных коллизий, теряет веру в способность руководства навести порядок. Возникает опасность, что люди пойдут за теми, кто возьмет на себя инициативу по наведению порядка.

Существенную роль в поисках выхода из сложившегося кризиса могут и должны сыграть Верховный Совет и Съезд народных депутатов СССР как наиболее конструктивные политические структуры. Это требует оберегать от нападок, активизировать деятельность, усиливать созидательный потенциал этих органов народовластия.

Вместе с тем, учитывая глубину кризиса и вероятность резкого осложнения обстановки, нельзя исключать возможность образования в соответствующий момент временных структур в рамках осуществления чрезвычайных мер, предоставленных Президенту Верховным Советом СССР.

Такой шаг потребовал бы мощной пропагандистской поддержки, прямого обращения к народу с призывом объединиться для сохранения Союза ССР, защиты общественного строя».

Напомним, что документ этот был доставлен президенту 7 февраля 1991 года, однако каких-либо следов его обсуждения в Совете безопасности СССР нам обнаружить не удалось. Длительное бездействие «гаранта конституционного порядка и Конституции СССР» Горбачёва привело в действие механизм развала великой державы. В ходе проведенных опроса в Латвии и референдума в Эстонии за независимость этих республик высказались, соответственно, 73,6 % и 71 % их участников.

Девятнадцатого февраля 1991 года председатель Верховного Совета РСФСР Ельцин выступил по центральному телевидению с требованием отставки Горбачёва, а 23 и 24 февраля в Москве и других городах Российской Федерации прошли массовые митинги в поддержку этого требования. Президент СССР, полностью утративший свое влияние «за пределами Садового кольца», стал заложником и легкой добычей своего мстительного оппонента.

Во Всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года участвовало около 80 % избирателей, причем 76 % из них проголосовали за сохранение Союза ССР.

В крупнейших союзных республиках эти цифры были, соответственно, такими: РСФСР — 75 % и 71 %, Украинская ССР — 83 % и 70 %, Белорусская ССР — 83 % и 83 %. Во время референдума обсуждался также вопрос о введении поста Президента России, и 70 % респондентов высказались «за».

Несмотря на развязанный моральный террор против сторонников сохранения СССР, к урнам для голосования в Латвии пришли свыше 500 тысяч избирателей; в Литве — более 600 тысяч, в Молдове — более 800 тысяч…

«Казалось бы, что еще нужно было политическим руководителям для сохранения СССР? — писал Н. С. Леонов. — Высшая воля народов была высказана ясно и недвусмысленно. Оставалась самая малость: отлить результаты референдума в законы, запрещающие проповедь сепаратистских взглядов, квалифицирующие как антинародные действия, ведущие к развалу Советского Союза. Ничего этого не было сделано»[47].