Читать книгу "Мистика древних курганов - Евгений Яровой"

В свою очередь, истриане, известные своей борьбой против скифского царя Атея, соотносятся в научном мире с фракийскими гетскими племенами, проживавшими в низовьях Дуная. Ряд поражений скифов мог стать причиной того, что истриане в III веке до нашей эры распространили свое влияние до Днестра, где обнаружены их памятники этого времени. Таким образом, локализация истриан во второй половине III века до нашей эры на правом берегу Тираса подтверждается археологическими данными.

Косвенным аргументом в пользу пограничного положения Днестра в это время может служить керамика из погребений могильника. Здесь отмечено большое количество парадных и ритуальных фракийских форм (40 % всех лепных сосудов), резко контрастирующее с отсутствием фракийской погребальной традиции — кремации. Крупные лепные миски и разнообразные вазы-фруктовницы характерны для обширной территории к западу от Днестра и являются индикатором, отражающим фракийский компонент в населении данного памятника. Очевидно, что в кризисное время гетская посуда местного производства оказалась вполне конкурентоспособной с дорогой и труднодоступной античной продукцией.

Вряд ли эта керамика была получена в результате торгового обмена — уж очень больших размеров лепились эти изящные миски. Учитывая невысокое качество керамики, вряд ли их можно было перевозить на большие расстояния или продать привередливому покупателю. Скорее всего, эти вазы и миски изготавливались непосредственно на месте фракийскими женщинами, взятыми в жены воинственными пришельцами. Ведь внезапно появившаяся здесь орда состояла в основном из мужчин и небольших отрядов амазонок, поэтому естественно, что недостаток женщин вскоре стал восполняться за счет местных красавиц с противоположного берега реки. Показательно, что именно в этой посуде вместе с железным ножом на костяной рукоятке всегда находился большой кусок мяса для загробной жизни — обычно лопатка овцы иди козы.

С другой стороны, анализ материалов могильника показал устойчивое присутствие черт совсем не скифской культуры. Постепенно мы стали отмечать элементы, более типичные для сарматских племен. В первую очередь это северная ориентировка погребенных, их положение по диагонали гробницы, скрещенные ноги, курильницы специфической формы с гальками внутри. Все эти признаки традиционно считаются более характерными для сарматской культуры. Следы обжига на предметах инвентаря и многочисленные угольки имеют прямое отношение к культу огня, хотя многие специалисты полагают, что на территории Степной Скифии он видимого распространения не имел. Символом огня принято считать и мел, который в погребальной обрядности степных скифов широкой практики также не получил. В то же время меловая подсыпка особо характерна для раннесарматских древностей Южного Приуралья и Поволжья. Некоторые археологи отметили очень интересную деталь: меловой порошок в зоне распространения скифской культуры наиболее часто встречается именно в районе Тирасполя. Здесь же регулярно отмечается подмазка дна зеленой глиной под костяками лошадей и собак. Изредка подобная подмазка встречается под костяками зависимых лиц — рабов или наложниц, захороненных в подбоях рядом с катакомбами.

Так скифы ли это? Уже сейчас можно определенно сказать, что нет. Видимо, формирование Тираспольской группы произошло на обширной территории от Дона до Терека в достаточно короткое время, но ее погребальные традиции в окончательном виде сложились только на Нижнем Днестре. Анализ только керамики из могильника, отразившей скифское, фракийское и сарматское влияние, показал, что оставившее его население не было монолитным в этническом отношении.

Скорее всего, появление на берегах Днестра крупной кочевой орды в середине III века до нашей эры привело к некоторому межэтническому сближению номадов и местного населения — земледельцев и скотоводов. Этнически отличные от проживавших здесь ранее скифов и гетов, пришельцы включили определенную их часть в свой состав. Можно предположить, что это и были асиаки — одно из самых влиятельных в регионе раннесарматских объединений.

Не исключено, что пришельцам с ходу удалось преодолеть дунайский рубеж и подвергнуть разорению Северную Добруд-жу на территории современной Румынии. Катакомбы с аналогичными курильницами известны на двух могильниках в низовьях Дуная. Они могут отражать кратковременный успех номадов, стремящихся поставить под контроль «Дунайский замок». Для последующего периода характерно откатное движение Тираспольской группы за Днестр. Это отступление могло быть обусловлено активностью гетов (истриан) низовьев Дуная, сумевших довольно быстро стабилизировать положение на своих восточных границах.

Таким образом, на востоке границы Тираспольской группы проходили по реке Тилигул, получившей название Асиак, а освоение междуречья Днестра — Тилигула позволило асиакам сохранить возможность прорыва к Дунаю и под держивать отношения с ближайшими городами-колониями греков — Тирой и Ольвией. Вероятная принадлежность Тираспольской группы к асиакам может быть подтверждена редким совпадением данных письменных источников с археологическими реалиями Нижнего Днестра второй половины III века до нашей эры.

Проведенные нами раскопки показали, что эти мужчины не только воевали, но и охраняли и пасли стада, охотились на многочисленную и разнообразную степную дичь, иногда занимались рыбной ловлей. Женщины работали главным образом на стоянках, но в любой момент готовы были взять в руки оружие и оседлать боевого коня. Воин-всадник, вооруженный луком и стрелами, преимущественно с железными и изредка бронзовыми наконечниками, с железной секирой или копьем, восседающий на коне с уздой, украшенной бронзовыми бляхами, — таков суровый облик хозяина приднестровских земель в III–II веках до нашей эры. Именно таким он предстает перед нами после многолетних раскопок.

В то же время большинство погребенных здесь людей ушло из жизни не по своей воле. Слишком много в катакомбах оружия и слишком много отмеченных травм на сохранившихся костяках. Реки крови были пролиты этими людьми в различных районах европейских степей. Наверное, поэтому такая тяжелая аура витает над этим полем, внутри которого до сих пор «путешествует» во времени обоз завоевателей и кратковременных хозяев этой земли. В катакомбах-повозках спит вечным сном воинственный народ, впитавший в себя самые различные культурные традиции. До наших раскопок мы почти ничего не знали об этой сложной и загадочной эпохе. Сейчас же удалось рассмотреть в туманной исторической дымке размытые очертания суровых всадников в красочных одеждах. На это ушло десять лет напряженной и кропотливой работы. Но тяжелый и не всегда благодарный труд исследователей был вознагражден открытием ранее неизвестного народа. Ради этого и выезжают каждый год в поле тысячи археологов во всех районах нашего неспокойного мира.

ГЛАВА VI

МОГИЛЫ, ЗОЛОТО И ГРАБИТЕЛИ

Прекрасная амазонка из Буджакской степи

Здесь царство амазонок. Были дики

Их буйные забавы. Много дней

Звучали здесь их радостные клики

И ржанье купавшихся коней.

И. А. Бунин, 1897

Своеобразный угол — самую юго-западную часть Советского Союза когда-то занимала Буджакская степь. Сейчас это юго-западные регионы суверенной Украины и независимой Молдовы. Политическая карта Европы может и далее меняться, но Буджак всегда останется неизменной и составной частью огромного степного пояса, протянувшегося от равнин Калмыкии до предгорий Балканского полуострова. Что же мы знаем об этой территории? Находясь на границе земледельческого и скотоводческого миров, она была связующим звеном между различными народами Восточной Европы и сыграла особую роль в межплеменных контактах и миграциях древнейших племен. Поэтому многочисленные следы различных культур, многие из которых давно исчезли с исторической карты континента, в изобилии сохранились в этой суровой и, казалось бы, пустынной земле.