Читать книгу "Куклу зовут Рейзл - Владимир Матлин"

— Это я, Валентина, соседка. Можно зайти?

Он опять что-то сказал, и Валентина ступила в кукуевское жилище. Она хотела было поздороваться, но в нос шибанул такой дух винного перегара и грязного тела, что она закашлялась.

— Чего тебе? — спросил хозяин тоном, лишённым всякого оттенка любезности, и отвернулся к стенке.

— Долг с вас причитается, три рубля. Не забыли? Мне бы сейчас очень кстати, Маше на молоко.

Он посопел и хрипло сказал:

— Я не отказываюсь, что должен. Но только нет у меня. Вон посмотри там на столе. Я вчера бутылок сдал на рубль с лишком, немного потратил, колбаски взял, но там еще осталось. Бери, сколько найдёшь, остальное будет за мной.

— Здесь пятьдесят пять копеек. — Валя смела монетки со стола и зажала в кулаке. — Два сорок пять за вами, не забывайте.

— Бери, бери. Остальное после как-нибудь отдам. Зато пока всё не отдам, просить снова в долг не буду. Тебе же выгодней…

Валя вернулась в свою комнату. Маша всё так же посапывала в кроватке. Рубль и шестьдесят шесть копеек, пересчитала Валентина. Да, не разгуляешься… Буханка хлеба — двадцать восемь копеек, две бутылки молока — шестьдесят восемь, картошки нужно — двадцать копеек, лук и морковка, в суп положить — ещё, считай, двадцать. Но ведь нужно для Васи хоть кусок колбасы пожарить, или пельменей пачку сварить… А манная каша для девочки! И это только на один день… Нет, четыре дня им не продержаться.

Валя выросла в деревне, в голодные послевоенные годы, и нищета, самая настоящая, когда в доме нет еды, не была для нее новостью. Но все-таки хотелось бы понять, как это у других получается, как это люди ухитряются прожить на зарплату? Ведь у Васи зарплата совсем не плохая, выше средней. Со сверхурочными выходит до ста семидесяти. Почти у всех, кого она знает, зарплаты меньше. Но дело в том, что работают в семье двое, муж и жена, две зарплаты. Она бы с готовностью пошла работать тоже, как-никак инженер-строитель со стажем, но с кем Машу оставить, вот проблема. У Василия на работе обещают место в детском саду, но очередь дойдет через полгода, не раньше. Тогда она начнет работать и жить станет легче… Да, но как пока дожить до зарплаты?

Валя села на кровать, подпёрла рукой голову и долгим взглядом посмотрела на нижний ящик комода. Вообще говоря, выход из этого положения был. Она старалась о нём не думать, а он всё время лез в голову, напоминал о себе: «Сделай так, сделай, ведь другого выхода у тебя нет». Там в комоде, в нижнем ящике лежали три мотка прекрасной, матово-синей мохеровой пряжи — подарок тети Раи. Сколько времени мечтала Валя о мохеровой кофте, да ведь разве осилишь! И даже наберёшь денег, всё равно не найдёшь в магазине, а только у кого-то с рук… А вот тетя Рая, добрая душа, дай ей Бог, достала.

Сколько можно взять? Пожалуй, рублей по двенадцать за моток. Тридцать шесть рублей, целое состояние! И до зарплаты дожить, и ещё на будущий месяц останется, ведь в будущем месяце та же беда придёт — опять до зарплаты не хватит. А синяя кофта… ладно, чего об этом плакать!

Приняв решение, Валя заторопилась. Она посмотрела на часы: два ровно. Маша проспит ещё час. Ну что ж, часа ей достаточно, тут недалеко. Она вынула из комода мотки мохера, аккуратно завернула их в газету и положила в сумку. Быстро одела пальто и выскользнула на лестницу.

Под мелким дождём Валя пересекла двор и выбежала на улицу. В этом новом районе, который предполагалось построить как образец современного городского планирования, торговый центр находился неподалёку, а на его территории имелся двухэтажный красивый универмаг, с широкими окнами и зеркалами, названный в честь первого космонавта «Гагаринским». Беда, однако, заключалась в том, что торговать там было нечем: какие-то унылые нитяные чулки, грубые, чуть ли не кирзовые ботинки и завал зубных щёток… Правда, иногда на прилавок «выбрасывали» венгерские кофточки или польские джинсы. Выстраивалась огромная очередь, и хватало не всем желающим.

Но это бывало редко, а в обычные дни в магазине наблюдалась активность другого рода. Дело в том, что со временем универмаг стал для окрестных жителей центром частной торговли «с рук». Тут у предприимчивых граждан можно было потихоньку купить и заграничный свитер, и капроновые колготки, и туфли на шпильке, и модную мужскую рубашку в талию… чего только не продавали! Конечно, это было опасно: кругом рыскала милиция, и если попадёшься, то запросто могли пришить дело о спекуляции. А это до семи лет тюрьмы… Так что следовало соблюдать большую осторожность.

Валентина всё это знала. Она как следует осмотрелась, потолкалась сначала на первом этаже в отделе готовой одежды, потом поднялась на второй этаж в отдел галантерейных товаров. Здесь тоже милиции вроде бы не было. Валя стала оглядываться в поисках покупателей, и тут к ней подошла женщина среднего возраста в приличном пальто. На бледном лице выделялся ярко накрашенный рот морковного цвета.

— Что у вас, женщина? — спросила она Валю шёпотом.

— Мохер, три мотка, — так же тихо ответила Валя. — По двенадцати рублей.

— Цвет?

— Синий. Не яркий, а такой… умеренный.

— Подойдёт, — кивнула незнакомка. — Давайте выйдем отсюда, мне посмотреть надо.

Они вышли на улицу, обогнули здание магазина, и здесь, за углом, Валя развернула один моток. Покупательница взяла его в руки, пощупала.

— Хорошо. Но мне три мотка мало. Может, ещё найдётся? С собой нет, понимаю, а дома есть? Я могу с вами сходить.

И тут неизвестно откуда появился милиционер.

— Торговля в неположенном месте! — Он крепко стиснул Валину руку повыше локтя.

У Вали перехватило дыхание и зашумело в висках.

— Ничего не торговля, — пролепетала она. — Вот встретила знакомую, показываю…

— Знакомую, — скривилась в усмешке морковная помада. — С каких пор мы знакомы? — И милиционеру: — Ты, Попов, за сумкой гляди, у ей там ещё два мотка. Смотри, чтоб не выкинула по дороге в отделение.

Валя поняла, что пропала. В отделении милиции, пока составляли протокол, она плакала, умоляла отпустить её хоть на полчаса — покормить ребёнка.

— Она сейчас проснётся, испугается, плакать будет…

Но её не отпускали, ждали, пока вернётся откуда-то следователь. Тогда она стала просить разрешения позвонить мужу на работу: может быть, он сможет приехать домой, покормить дочку. Но ей и этого не разрешили. Потом её долго допрашивал следователь, добивался, откуда она получает заграничный товар.

— Да какой товар? Тетка мужа подарила на кофту, а нам приспичило — до зарплаты не на что дожить.

— Все спекулянты так говорят, гражданка Рабочева, — невозмутимо ответствовал следователь. — Вот, подпишите протокол изъятия. «Три мотка пряжи синего цвета». Так? Подпишите здесь.

— Ничего я подписывать не буду! — крикнула Валя срывающимся голосом и отшвырнула от себя лист. — Говорю вам, у меня ребенок один дома, плачет, голодный. Что вы за звери такие!