Читать книгу "Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - Андрей Венков"

– Ур-ра-а!..

И чеченцы навстречу с воем – в шашки…

Когда пушки подвезли, стрелять невозможно – в овраге рукопашная, все перемешались.

Человек 90 «кабардинцев» вынесли, а они все не расцепятся…

Бакланов в это время расставлял левую цепь. Вдруг скачет адъютант Кабардинского полка:

– Полковник! Спасайте Кабардинский полк. Нас рубят. Весь правый фланг в опасности.

Бакланов подхватил свой резерв, две сотни и ракетную команду, и – на правый фланг.

Скатились в овраг, установили станки. Казаки молодые, необстрелянные. Как и куда стрелять, не сообразят. А тут толпа дерущихся прямо на них накатывает. Яков Петрович выхватил из рук урядника ракету, наложил на станок. Скомандовал: «Батарея, пли!» – восемнадцать молний со страшным треском и шумом устремились в гущу свалки. И тут же две сотни 17-го полка, спешившись, бросились «в пики»…

Потери за день – 12 убитых и 77 раненых, все из пехоты.

10 августа собрали раненых и 98 заболевших (жара, лихорадка) и отправили транспорт в Хасав-Юрт.

Драгуны засобирались. Отзывали их на квартиры. Козловский обратился к начальству, просил драгун не забирать, так как у казаков лошади изнуренные, сено на них возили, и снова просил подкреплений. Один батальон в караулах, две роты в Куринском работают, готовят укрепление – вдруг Наследник пожалует, просеку рубить выходят шесть рот – две рубят, а четыре прикрывают. Чеченцев же подступает видимо-невидимо, среди них лезгины появились.

11 августа с рубки вернулись раньше обыкновенного. Драгуны пришли первыми и поставили лошадей на коновязи. Пехота колонной тоже к Куринскому спускаться начала. Чеченцы до этого особо не высовывались, но вдруг выкатили вслед за русскими на хребет пушки и ударили вдоль по просеке по уходящей пехоте. Молодцы-драгуны мигом поседлали и выскочили из крепости. Еще мгновение, и развернулись на просеке, а там – в карьер на пушки… Чеченцы не стали ждать, в тот же момент смотались, только их и видели.

Об участии баклановских казаков в этом столкновении сведений нет, но в послужном списке Ивана Захаровича Банникова указано, что находился он в отряде генерала Козловского 9 и 11 августа «в жарком бою с горцами».

12 августа, в воскресенье, когда работ не велось, чеченцы напали на скот, пасшийся у Куринского укрепления, но драгуны моментально выскочили за валы и быстро отогнали хищников. Это была их последняя стычка у Куринского. Вскоре они вернулись к себе на полковые квартиры.

Козловский своей волей перебросил из Воздвиженского к Куринскому один батальон, но 17 августа просьбы его дошли до начальства в Тифлисе, и оно распорядилось батальон вернуть и впредь не своевольничать. А если сил для рубки просеки недостаточно, то приказано было работы к 22 августа прекратить, отряд распустить и заняться благоустройством укреплений перед приездом Наследника Цесаревича.

И тут свое слово сказал полковник Слепцов. Послание от Козловского он получил еще 8 августа, но сразу чеченцев отвлекать, очертя голову, не бросился. Все рассчитал и ударил наверняка.

Раз чеченцы на Мичике собрались, значит, весь западный предел Чечни не прикрыт. Слепцов собрал отряд и, распустив значки, двинулся в сторону Малой Чечни, куда обычно и раньше хаживал. А затем, выждав немного, на рассвете 22 августа перешел Аргун и направился прямо к сердцу Большой Чечни, к Шалинскому окопу.

О Шалинском окопе речь особая. Чеченцы перегородили прорубленную русскими просеку щебнем с глиной, вал насыпали высотой в два с половиной аршина, перед ним вырыли ров в два аршина глубиной и в шесть аршин шириной. По завалу поставили башни с пятью амбразурами, а слева на краю леса – редут.

35-летний полковник Слепцов, командир Сунженского полка, с этим окопом расправился по-наполеоновски. Взял он с собой три роты пехоты – одну Куринского полка и две линейного № 9 батальона, – две сотни своих сунженцев, сотню дунайских казаков, взвод донской артиллерии и местной милиции несколько сотен. Чеченцы такой дерзости от него не ожидали, тревогу подняли поздно. Над окопом виднелись всего два значка – Талгика и Лабазана. Приближаясь, бросил Слепцов вперед милицию. Подскакала она к валу, стрельнула, отскочила, подняла всех на ноги. Началась стрельба, окоп окутался дымом. Пехоту Слепцов свел с просеки и лесом по-над опушкой направил на правую оконечность окопа, а с казаками сам подскакал к редуту и стал перед ним наездничать, развлекая неприятеля.

Оказались чеченцы скованы малыми силами по всей протяженности окопа. Повсюду стрельба, повсюду опасность. А пехота, поддерживаясь стрельбой, вышла прямо к укреплению, солдаты скатились в ров и, подсаживая друг друга, взлетели на вал. Одна рота осталась на месте, остальные по банкету бросились вдоль укрепления к редуту. Тут по команде общая атака конницей с фронта. Классика! Прямо Эпоминонд, воитель древности.

У чеченцев, естественно, переполох начался. Понеслись гонцы туда и обратно. И от Мичика хлынули толпища под значками. Но и к Слепцову вовремя подоспело подкрепление, генерал Меллер-Закомельский привел еще 6 рот и сводную сотню донских казаков из полков № 16 и 39.

Чеченцы не торопились, ждали, когда русские отступать начнут, чтоб насесть по обычаю, проводить с почестями. Не на того напали. Пока Меллер распоряжался разрушением окопа, Слепцов вывел конницу за укрепление в поле, поставил меж казаками несколько егерских рот, а позади – орудие, и приказал атаковать чеченцев. Казаки пошли сначала тихой рысью, коней сдерживали, чтоб егеря не отстали, сзади орудие громыхало, на кочках подпрыгивало. А вблизи дали во весь мах, опрокинули ближних, нагнали на дальних и помели всю ораву по чистому месту до первого перелеска. У перелеска пытались чеченцы зацепиться, но тут орудие подлетело и обдало картечью. И егеря не позволили на опушке засесть, дальше в лес загнали. Сам Талгик в этом бою ранение получил. В общем, когда возвращались русские с Шалинской поляны, разрушив окоп, преследовали их единицы.

Потери оказались сравнительно невелики. Убитых и смертельно раненных – 16, раненых – 36 (1 офицер), контуженых – 11. Лошадей убитых и смертельно раненных – 19, раненых – 16.

Настолько дело лихое и славное вышло, что старшины двух чеченских немирных обществ на обратной дороге к отряду вышли и Слепцова с победой поздравляли. А Воронцов представил Слепцова к чину генерал-майора и к «Георгию» 3-й степени.

И под Куринским, естественно, это дело не прошло незамеченным.

В Куринском 22 августа отмечали годовщину коронации Его Величества, а заодно расслабились, готовясь распустить отряд и прекратить рубку. На квартире у Козловского обедали. Обед – одно название. Лук, водка, соленая кабанина, кизлярское вино и портер. И тут курьер привозит известие, что Слепцов в 10 утра взял знаменитый чеченский редут на Шалинской поляне.

Слава Слепцова гремела по всему Кавказу. Из русских, учился в юнкерской школе вместе с Лермонтовым. Юноша скромный, но впечатлительный и нервный. Отличался безоглядной отвагой. 19 января 1845 года получил чин майора и Сунженский казачий полк в командование. Говорили, что Слепцов наново создал этот полк и создал всю Сунженскую линию. На нем, как на чудо-богатыре, она держалась. Все это обедающие сразу вспомнили и друг другу напомнили.