Читать книгу "Наемник - Алекс Орлов"

«Хвастун. Жалкий и поганый хвастунишка», — подумал Глен Бенжамин, любуясь длинноногими девушками через пуленепробиваемое стекло.

Компания важных господ находилась на самой элитной зрительной площадке — в висячем стеклянном фонаре. Отсюда можно было рассматривать не только полуобнаженных красавиц, отплясывающих канкан, но и всех посетителей в зале.

В кармане у Торичелли зазвонил телефон.

— Прошу меня извинить, — сказал он, кивнув Бенжамину и Агато. Этот жест Зико подсмотрел у представителей местной аристократии.

— Алло, Торичелли у телефона.

— Босс, это Феоклис. Мы с Горбуном заметили в гардеробе четверых человек Солейн Гутиерос.

— Может быть, они пришли сюда поразвлечься?

— Да какие развлечения, босс? Вы мне платите приличные «бабки», и то я не хожу сюда развлекаться.

— Хорошо, приставь к ним наблюдателей, и пусть ходят за ними по пятам, а если что — звони.

— Понял, босс.

Торичелли убрал телефон в карман и улыбнулся своим собеседникам. Появление людей Солейн было совсем некстати, ведь именно в этот вечер Зико хотел обсудить вопрос о покупке части акций «Crape Холл».

С возрастом репутация крутого гангстера начинала ему мешать, и Зико хотелось стать тихим и неприметным бизнесменом, легализовать свой капитал и уехать туда, где его никто не знает. Ему уже не хотелось жирного куска наличных, Зико думал только об акциях и даже усиленно работал над изменением своего имиджа.

Свой серебристый смокинг он поменял на кремовый, а вместо пива на публике стал употреблять только шампанское.

Зико казалось, что какую-то часть пути он уже прошел и пора говорить с бизнесменами о деле, однако совершенно некстати появились молодчики Солейн.

— Посмотрите, наконец-то появилась Роза Бренстарк, — указав на сцену, заметил Тоцо Агато. — А говорили, что она больна

— Это все враки ее продюсера, — сказал Бенжамин. — Слухи распускаются только для того, чтобы увеличить посещаемость.

— По мне, так все равно, господа. Лишь бы ее груди были настоящими, — сказал свое слово Торичелли. — А то что это за дела? Самый дешевый билет стоит три сотни, а людям показывают мешки с ватой…

— Господин Торичелли, этот обман идет на пользу не только нам, но и вам тоже, — улыбнулся Агато. — И потом неизвестно, кто из танцовщиц пользовался услугами пластического хирурга, а кто нет.

— С кордебалетом — ладно, но прима могла бы быть подлинной, — не сдавался Зико. — О, у меня родилась идея!

— Надеюсь, в ней нет выстрелов и бандитских разборок? — сделав удивленные глаза, спросил Бенжамин.

«Ах ты сука», — подумал Зико, но вслух сказал:

— Нет, господа, это как раз чистая коммерция. Что, если нам создать публичный дом с девушками, которые были бы без всяких там доделок. Натуральные. Сделать рекламу — и вперед.

— Чушь, махнул рукой Бенжамин.

— А по-моему, мистер Торичелли говорит дело, — не согласился с Бенжамином Агато. — Давайте, Зико, вы и я — по пятьдесят процентов.

— Да что вы все о делах да о делах? — возмутился Бенжамин. — И потом, я бы тоже хотел войти в долю.

В этот момент прямо со своего места Зико увидел, как в зал вошли несколько громил.

Их проводили к свободному столику, и они заняли свои места. Официант получил заказ и ушел, а громилы стали рассматривать отплясывающих на сцене девушек.

«Даже если это люди Солейн, они безоружны. Могут устроить драку, но это не опасно», — решил Торичелли.

— Боюсь только, мадам Гутиерос не позволит нам устроить этот выгодный бизнес, — продолжал Бенжамин. — Ведь вы, мистер Торичелли, наступаете ей на все больные мозоли.

— Бабе не место в нашем бизнесе, господа. Я несколько раз предлагал ей хорошие деньги за все имущество ее покойного мужа, и что бы вы думали? Она отвечала отказом. Теперь я ее просто сожру по кусочкам…

Зико глотнул еще шампанского и, не удержавшись, рыгнул.

Снова зазвонил его телефон.

— Ну кто там опять? — недовольно спросил Зико.

— Это я, босс, Феоклис.

— Какие проблемы, парень?

— Кажется, они что-то затевают, босс. Мы насчитали уже шестнадцать этих поганцев.

— Но ведь у них нет оружия. Я прав?

— Да, босс, мы их всех проверили, но парни выглядят так, словно пришли на праздник. Это нехороший знак. Может, вывести их всех и шлепнуть на заднем дворе?

Зико задумался. С одной стороны, Феоклис говорил дело — шлепнуть шестнадцать солдат Солейн было бы неплохо, но, с другой стороны, едва ли они просто так выйдут из зала. Шестнадцать таких быков устроят дикую свалку, и могут пострадать солидные клиенты. А поскольку Торичелли уже чувствовал себя совладельцем «Старс Холла», он не мог допустить в заведении никакого безобразия.

— Это легко только на словах, Феоклис. Ты думаешь, эти ребята сами пойдут во двор?

— Тогда давайте уложим их прямо в зале, босс.

— Нет и еще раз нет! Собери людей и позвони Бонзанно, чтобы прислал автоматчиков. Возьмем их после шоу и выведем во двор.

— Хорошо, босс.

— Проблемы с охраной порядка, мистер Торичелли? — спросил Бенжамин, позволив себе ехидную улыбочку.

— Нет, господа, ваше заведение в полной безопасности. Просто среди клиентов есть несколько моих недоброжелателей, и я опасаюсь, что они начнут швыряться фруктовым салатом.

Глен Бенжамин поиграл бровями, но ничего не сказал, обратив свой взор на сцену, а Тоцо Агато смахнул с колена несуществующую пылинку и спросил:

— А что слышно о некоем Клаусе Ландере, мистер Торичелли?

— Вы слышали о Клаусе? — улыбнулся Зико. — Замечательный парень. Я даже звал его к себе на работу, хотя был уверен, что он не согласится.

— Ну так заплатили бы ему приличную цену, — сказал Бенжамин.

— Вы не знаете этих людей, — снисходительно улыбнулся Зико и, подняв бокал, посмотрел на Бенжамина сквозь пузырьки шампанского. — Он чокнутый ветеран, мальчишка-старик. Такие юнцы, попадая на войну, становятся лесными зверями-одиночками. Они все время начеку, и им постоянно кажется, что они все еще в окопах. И деньги не имеют для них никакого значения. Деньги — это что-то из другой жизни. Даже вернувшись домой, они никогда не возвращаются с войны полностью… Если бы у меня в команде был такой парень, я бы чувствовал себя значительно увереннее.

— Я слышал, у Солейн были с ним проблемы, — заметил Агато.

— Проблемы создала сама Солейн, глупая нимфоманка. Ей следовало подумать, прежде чем объявлять войну Клаусу. Да, она вынудила его покинуть Эль-Гео, но тем самым зарядила пистолет, который может выстрелить в нее в любую минуту.