Читать книгу "Сингомэйкеры - Юрий Никитин"

— Разве мы не должны заботиться о своих сотрудниках? Аотмщение — один из видов заботы.

Я пробормотал:

— Вообще-то ту сволочь надо в порошок стереть. Вовсяком случае, она не должна поганить своим существованием землю.

— Совершенно правильные слова, — произнес онспокойно, словно я предложил прибить муху. — Вы своей успешной работойспасаете миллионы жизней!.. И, помешав вам вовремя добраться до местаназначения, он, возможно, убил десяток или сотню тысяч человек.

Я чувствовал тепло в груди, Макгрегор не из тех, кторасточает пустые комплименты, но вот так просто взять и убить ту сволочь… гм…может быть, просто переломать ему все кости? Перебить обрезком водопроводнойтрубы колени и локти, но пусть живет?

— Ну как? — спросил он нетерпеливо.

Я пробормотал:

— Конечно, эту сволочь надо стереть в порошок… бы… да…

Он опустил ладонь на стол.

— Что-то слышу в вашем голосе неуверенность. Страннуюдля вас даже. Давайте поступим так… Завтра свяжитесь со мной и скажите, как выхотите, чтобы этого мерзавца ликвидировали. А пока займитесь проектом 12-В,что-то параллельная группа не только не вытянула его, но и завалила…

Я поднялся, понимая, что разговор закончен, в коридоревозликовал снова, представляя, как сотру в порошок этого мерзавца… хорошо бы,чтобы он меня видел перед смертью и понял, что это за то, что мурыжил меня,наслаждаясь властью, а вот теперь, сволочь, наслаждаюсь я. Отрубить тебе руки иноги, а потом только пустить пулю в лоб. Нет, вообще перебить битой ноги ируки, а то от потери крови снижается чувствительность к боли, а я хочу, чтобыэта сволочь испытала все по полной программе…

Позавтракал наскоро в отеле, через полчаса уже знакомился сситуацией на месте. Что-то перестало мне нравиться быть пожарником, хотя обычнонахожу хорошие решения проблем и даже горд этим. Но растет гордость, что моиглобальные проекты уходят наверх и не встречают особых возражений. Более того,есть косвенные данные, что рекомендации приняты и начинают оказывать наобщество влияние.

Пляжи забиты, по улицам разгуливают полуголые и оченьраскрепощенные девушки. Воздух пропитан чувственностью, пахнет жареным мясом,острыми специями, что так горячат кровь, и в мозгу помимо воли сразу начинаюткрутиться фривольные ролики.

Стискивая челюсти, я загрузил извилины по полной программе.Солнечная радиация, соленый привкус на губах от близости моря, другой часовойпояс — все взвинтило метаболизм, и к вечеру решение уже оформилось вчеткие параграфы, что, когда и в каком порядке делать. Более того, появились изапасные варианты на случай, если мое гениальное решение не покажется Макгрегоругениальным.

Поздно вечером я вылетел обратно, а утром вошел в офисвыспавшийся, свеженький, бодрый, полный злой нерастраченной энергии. В головеначал оформляться план, как заодно вытянуть еще и 12-В из дыры, куда проектпопал из-за неумелых действий разработчиков. Вот что значит набирать работниковпо пышным титулам, званиям и лауреатству.

По дороге вспомнил, что обещал сразу же зайти к Макгрегору исказать, что с той сволочью сделать, замедлил шаг, но раз обещал, надо идти,улыбнулся секретарше, референту и помощнику, проходя их кабинеты, наконецпереступил порог Макгрегора.

Он поднял голову от бумаг.

— А, Юджин, заходи, заходи!.. Садись.

Я садиться не стал, только подошел к столу и сказал снеловкостью:

— Да хрен с ней, той сволочью.

Он удивился, поднял голову.

— Что так?

— Да просто….

— Что, приступ милосердия?

Я помотал головой.

— Нет, просто подумал, что таких до черта. Одногоубить, а остальные будут жить? Но всех убивать — земля опустеет.

Он внимательно всматривался в мое лицо.

— Взрослеете, Юджин.

— Да я уже давно не мальчик, — возразил я.

— Да нет, мужаете. Матереете. Будь вы моложе… духом,сегодня бы подписали ему приговор. А так, гм, проявляете несвойственнуювозрасту мудрость.

Я отмахнулся.

— Да какая мудрость. Просто перегорело.

— Мужаете, — повторил он знающе. — Уметьотказаться от мести — признак взрослости. И понимания, что жизнь… воттакая. И что люди почти все такие. Но не убивать же их?

Я кивнул.

— Вот-вот. И я это говорю.

Он широко улыбнулся.

— Хорошо, идите. Вы правы: не убивать же их… сейчас.

Я вышел со странным чувством, что хотя Макгрегор вроде бы ипошутил в последней фразе, но что-то в ней прозвучало тревожно. И как бывсерьез. Вот это «сейчас». Странно, почему обычная шутка, пусть не совсемудачная, так засела, словно глубокая заноза…

По дороге я крутил фразу так и эдак, что-то в нейкоррелирует с наплевательским отношением к жизни человеческой, какпродемонстрировал шеф, абсолютно спокойно предложив «убрать» неприятногочеловека. Даже уточнил, как именно убрать: сбить машиной, удавить, утопить…

Возможно, он как раз и рассчитывал, предлагая мне непринимать решение сразу, что к утру я остыну? Наверное, так, это я погорячности не сразу врубился, но все мы обычно остываем, и шеф это прекраснопонимал. И уже знал, как по своему опыту, так и по всем-всем, что за ночьзлость выкипит, я отнесусь так, как отнесся. А реакции у меня вполне адекватныеситуациям мира, в котором живу.

И все-таки, все-таки витает ощущение, что если бы я все-такисказал, что хочу смерти того мерзавца, его бы в самом деле убили. Именно так,как я закажу. Большие корпорации безжалостны, для них ничего не стоят не толькожизни отдельных людей, население целых регионов иной раз стирается в пыль, еслитам ценные ископаемые или территория вдруг оказывается для корпорации чем-тоценной.

Да что там указывать на корпорации, если даже ведущаясверхдержава, постоянно рассуждающая о мире, вторгается в самую нефтеноснуюстрану и оккупирует ее, заботясь, как все прекрасно понимают, прежде всего освоем контроле над мировыми запасами нефти, а для этих тупых туземцев умелоразвязали гражданскую войну суннитов и шиитов, так что пусть убивают друг другав день хоть по сотне, хоть по тысяче: войска расставлены вокруг нефтяныхскважин да вдоль трубопровода с нефтью — наши интересы обеспечены!

Наша же корпорация, границ которой все еще не вижу,помогущественнее, как теперь с трепетом ощущаю, даже самих Штатов, не говоряуже про отдельные страны Европы или Азии. Так что для нее вполне по силамсмахнуть с карты, если понадобится, целые народы или нации, как, к примеру,каких-нибудь курдов, иракцев, югославов или белорусов.