Читать книгу "СМЕРШ в бою - Анатолий Терещенко"

– Александра Федоровна?

– Да!

– Ваш муж жив-здоров!!! – радостно вскрикнули вошедшие офицеры.

– Пра-вда-а-а, – растяжно от неожиданности проговорила женщина, и чуть было от такой радостной вести не потеряла сознание.

– Правда, правда, Александра, мы нашли вашего мужа, – заметил капитан. – А ну, Гриша, прочти.

Старший лейтенант достал из кармана вчетверо сложенный лист и стал читать:

«На ваш запрос №… от… 1945 года сообщаем, что подполковник Шурепов Александр Алексеевич… года рождения, с первых дней войны до победного конца находился на фронте и в настоящее время проходит службу в войсковой части полевая почта №…»

Словно неведомая мощная пружина бросила Александру Федоровну от стола в сторону Григория. Она обняла его горячими руками и, одновременно рыдая и смеясь, стала целовать офицера, приговаривая: «Я это чувствовала, я знала, что он герой, что он останется жить, и дождется меня. Я верила ему – ве-ри-ла-а-а!»

Коллеги мужа заверили ее, что они дадут срочное сообщение о ее местонахождении. Через неделю пришла телеграмма:

«Срочно выезжаю отпуск. Жди. Скоро буду. Твой Саня».

Прижав телеграмму к груди, она долго ходила по комнате. Вечером следующего дня она услышала шум автомашины. Птицей полетела к окну, она увидела старенький виллис, на котором приезжали к ней недавно офицеры и… вылезавшего из машины своего Саню…

Он вошел в коридор. Она бросилась к нему на шею. Обнялись, оба заплакали от радости встречи. Она в нем увидела возмужалого, обветренного бурями войны своего защитника, он в ней, исхудалой и уставшей, заметил в волосах не по годам появившиеся седые пряди.

Говорили и говорили всю ночь и никак не могли наговориться. И все же в круге разговоров присутствовала одна животрепещущая тема – судьба детей. За время отпуска отец и мать сделали много: выяснили круг приютов, домов-интернатов, куда могли попасть дети, отправили ориентировки и запросы о дочерях, опросили немало людей, могущих помочь в розыскных мероприятиях. Но никаких конкретных зацепок не было.

Однажды пришла ориентировка о существовании до недавних пор детского приюта, а фактически концлагеря для детей, под названием «Группа «Пляумфе». Эта группа была создана фашистами для выкачивания из детишек крови и вливания ее немецким офицерам и солдатам.

– Неужели Галя и Наташа оказались там? – всплакнула Александра.

– Не надо отчаиваться. Будем искать, – коллеги помогут, – успокаивал супругу Александр Алексеевич.

– Да, твои друзья живо откликнулись на наши беды.

– Общими усилиями выйдем на детей…

* * *

Быстро летело время – в службе у Александра, в работе у Александры в Гродненской области. В течение трех послевоенных лет в семье у Шуреповых появилось еще двое детей – сын Сергей и дочь Оля, а поиски Галины и Натальи мучительно продолжались. Родители чувствовали, что они в Германии. Но где? На запросы приходили иногда обнадеживающие ответы. Но однажды пришло письмо из советского посольства в ГДР, в котором сообщалось, что Галина и Наташа Шуреповы умерщвлены в группе «Пляумфе» в 1944 году. Это был шок, леденящий душу удар по результатам более чем трехлетнего розыска детей. Но опыт, интуиция, вера говорили, – не все потеряно. Надо искать и, если это так, найти хотя бы подтверждающие данные о гибели дочерей.

В ходе оперативной разработки группы «Пляумфе» Шуреповым было установлено, что из Мариямполе в Германию было отправлено 50 детей, – из них 28 установили и возвратили родителям. За эту работу Александр Алексеевич получил массу благодарных писем от счастливых родителей. Жаль, что государство никак не оценило этого гуманного подвига чекиста.

А тем временем контрразведчики в архивах докопались до важнейшей информации. Было установлено, что детей Шуреповых в составе группы сопровождала некая Анна Линк. Выйдя на ее родителей в Литве, вскоре нашли и ее, проживающую в предместье Мюнхена. Она сообщила, что дети живы…

Вскоре очередную группу советских детей переправили в Каунас. Шурепов выехал туда. Но в списках детей по своей фамилии он не обнаружил, но обратил внимание на двух девочек-сестер Шубертайте с именами Хелена и Алдона. Особенно его поразили даты рождения: 05.05.1939 и 10.10.1940. Эти даты были ему как отцу знакомы. Какая-то неведомая сила подбросила его со стула. Он вскочил, заволновался, достал фотографии дочерей и показал сотруднице приюта.

– Это они? – вскричал он.

– Да-да! – кивнула женщина. – Старшая девочка очень похожа…

– Прошло ведь восемь лет, как я их не видел…

И вот к нему привели двух девочек. Он их сразу узнал, а дети, естественно, не могли сразу в нем признать родителя. Но гены дали о себе знать, – зов родной крови, флюиды родственности душ, инстинкт самой природы, детская тоска о родителях толкнули их в руки отца. Они бросились к нему на шею. Галя что-то говорила на смешанном польско-немецком, а Наташа шептала: «Яя-яя, гут!»

Свой родной русский язык они не знали…

Александр забежал на почту и отправил телеграмму жене и матери:

«Дорогая, еду с нашими девочками. Не волнуйся. Все хорошо».

Когда Александр с дочерьми вошел в квартиру, дети бросились к матери со словами: «Мамите! Мамите!»

Плакали все, – слезы радости были сладкими.

* * *

Сослуживец героя очерка генерал-майор в отставке В. П. Дунаевский рассказал, что с семьей Шуреповых он познакомился в 1963 году по прибытии в Хабаровск на должность старшего оперуполномоченного 2-го отдела Управления КГБ СССР по Дальневосточному военному округу.

«Как положено, представившись, кому положено, мне необходимо было доложиться начальнику управления. Обычно в таких случаях кто-либо из начальства сопровождал новичков-назначенцев, но тут было сказано, что генерал предпочитает сам разговаривать с вновь прибывшими, без «переводчиков».

С определенной служебной напряженностью я вошел в большой кабинет начальника управления. Внимательно выслушав мой доклад о прибытии, из-за стола поднялся высоченного роста, с полысевшей седой головой генерал, медленно подошел ко мне и протянул свою большую, как лопата, натруженную руку.

Поздоровавшись, пригласил сесть за приставной стол и кратко расспросил обо всем необходимом. Без всяких назиданий обратил внимание на важные вопросы моей предстоящей службы. Не забыл сказать, что пока придется пожить в коммунальной квартире, но в дальнейшем появится возможность изменить это положение в лучшую сторону.

В дальнейшем приходилось не сразу, а лишь по отдельным эпизодам узнавать о семье Шуреповых… Сами они себя ни в чем не рекламировали, о прошлом не распространялись, жили скромно, сплоченно и активно… в любую погоду-непогоду делали во дворе зарядку.

В строю, говоря по-военному, непременно находились их послевоенные повзрослевшие дети: Сергей, Ольга и Андрей. А довоенные, – Галя и Наташа к тому времени успели вырасти, выучились и жили в других городах.