Читать книгу "Когда палач придет домой - Александр Риттер"

– Он убил себя, потому что я его бросила, – Светлана прижалась ко мне, как ребенок.

«Нет, ты не простишь мне, если я скажу, кто действительно виноват в его смерти. Не сможешь простить. И я тебе никогда это не скажу», – подумал я и сказал:

– Если уж на то пошло, то я виноват не меньше тебя. Если бы я с тобой не познакомился, то ты бы не бросила его. На все воля божья. Бог дал, Бог взял.

Она ничего не ответила мне, только продолжала горько плакать, уткнувшись мне в грудь.

«Черт, плохой из меня психолог. Да и как успокоить человека, который потерял старого друга? Впрочем, почему друга? Возлюбленного!» – подумал я. Надо было что-то предпринять. Нельзя же давать ребенку плакать весь день, это негуманно. Кажется, мысленно я слегка улыбнулся этой мысли.

Я осторожно высвободился из ее объятий и пошел на кухню, где заставил автоповара налить в стакан двойную порцию виски и прихватил пузырек со снотворным.

Когда я вернулся в комнату, она сидела на том же диване, поджав под себя ноги, уткнувшись лицом в подлокотник и закрывая голову руками, словно от удара. Ее плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.

– Выпей вот это, – сказал я, протягивая ей стакан, – и тебе станет легче.

– Бен, ведь я убила его.

Я обнял ее и, как маленькую больную девочку лекарством, напоил содержимым стакана, а затем заставил принять три таблетки снотворного. Ей было необходимо сейчас поспать. Сон лечит многое. Человек после сна все воспринимает намного легче. А виски – не менее великий лекарь. Я бы даже попытался напоить ее до похмельного синдрома, в котором личность замыкается только на себя и абсолютно безразлична ко всему окружающему миру, но хватит и стакана. Время, виски и сон будут моими лекарями.

Потом я обнял ее и так сидел до тех пор, пока она не уснула. Она спала, как ребенок, тихо дыша во сне. Я чувствовал тепло ее тела и биение ее сердца. Мысли, нахлынувшие на меня в сквере, вновь одолели меня.

Я посидел еще немного, а потом осторожно уложил ее в кровать, накрыл одеялом и пошел на кухню. Она будет спать несколько часов, а когда проснется, ей будет намного легче. Бедный ребенок, попавший в сеть.

На кухне я закурил и задумался. Ей потребуется много человеческого тепла и участия, чтобы вновь стать прежней Светланой. Мне тоже потребуется немало времени и любви, чтобы вернуться к нормальной жизни. Хватит быть ангелом смерти.

Я посмотрел в окно. Уйти из бюро палачей? В принципе, такое вполне возможно. Подать прошение об отставке, сослаться на небоеспособность. Или получить какое-нибудь тяжелое увечье, скажем, в автокатастрофе, приобрести медицинское заключение о том, что я не пригоден более к выполнению своей работы, и прощай, сэр Найджел, Биллингем и вся ваша смертоносная кампания.

Я вновь посмотрел в окно, на спешащих по своим делам людей, которые отсюда, с высоты этажей, казались муравьями. Вот она, самая глубинная причина всех моих деяний. Я был невысоким, однако мне всегда хотелось быть самым высоким. Мания величия? Может быть. Именно это заставляло меня противиться родителям, учителям, уйти в армию. Командир группы коммандос при исполнении задания – последний абсолютный правитель. А потом служба палача. Чувство, что я распоряжаюсь жизнями всех окружающих тебя людей, приятное ощущение от знания того, что недоступно другим. Может, именно поэтому я так любил свою страшную работу?

Я покосился в сторону комнаты, в которой спала Светлана.

«Уйти с работы, которая давала мне все это? Выдержу ли я лишение этой власти над людьми, зная, что где-то есть такие же, как я, которые получат после моего ухода такую же власть и надо мной? Зная, что в любой момент могу быть ликвидирован, если меня сочтут слишком опасным свидетелем, чтобы оставить в живых. Хватит ли у меня сил перенести все это и вернуться к нормальной жизни обычного человека с его обычными проблемами?

Да! Хватит, потому что я научился не смотреть на людей как на кукол, потому что я научился любить, потому что у меня есть Светлана! Потому что мы нужны друг другу. Это будет моя новая жизнь, моя и Светланы. И мы наконец-то будем счастливы.

Наконец-то ты повзрослел, мой мальчик».

Я встал и пошел в комнату. Решение было принято, и ничто не заставит меня свернуть с этого пути. Моего пути, который я избрал себе сам.

ГЛАВА 31

Ты повернул глаза зрачками в душу,

А там повсюду пятна черноты,

И мне их нечем смыть.

Уильям Шекспир. «Гамлет»

Мы ни в чем не виноваты. Это не мы, это судьба.

Майкл Кейн

Светлана проснулась ближе к вечеру. Чувствовала себя она уже намного лучше, так что мое лекарство против шока смело можно было патентовать. Только покрасневшие глаза, на которые временами вновь накатывались слезы, выдавали ее состояние.

Я деликатно постарался обойти любые темы, которые могли хоть как-нибудь задеть больное место. Не найдя достаточно интересной, но не больной темы, я решил обойтись на первых порах молчанием.

Приготовленный мною обед легко трансформировался в ужин, который я молча подал на стол в зале.

Правда, перед тем как подать ужин, мне пришлось пережить маленький инцидент. Когда я вошел в комнату, по привычке ступая неслышно, как кошка, я застал Светлану за занятием, которого я сначала не понял, но которое секундой позже заставило меня ужаснуться.

Трясущимися руками она торопливо высыпала из флакончика таблетки снотворного. В ее ладони была уже целая пригоршня таблеток, однако она продолжала высыпать их. Я медленно и бесшумно подошел к ней со спины как раз в тот момент, когда она поднесла дрожащую руку с таблетками ко рту.

Быстро шагнув вперед, я схватил ее за запястье прежде, чем она успела высыпать их в рот. Светлана дико вскрикнула от испуга, а я тем временем быстро отобрал у нее все таблетки и полупустой пузырек, и сложил все это в свой карман. Дельце принимало совсем неожиданный для меня оборот. Даже в самых страшных снах я не мог предвидеть того, что убийство Эда вызовет такую реакцию у Светланы.

Придя в себя от испуга, она бросилась на меня, пытаясь вернуть обратно флакончик. Я предельно осторожно пресек в корне все ее попытки. Она опустилась без сил на пол и заплакала, что-то тихо бормоча себе под нос, а я медленно прошелся по комнате, забрав все, что можно было использовать для самоубийства. Потом изменил код электронных оконных замков. И только после этого вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Да, ну и ситуация. Мало того, что все закрутилось так, что я сам готов сойти с ума, так еще и любимая девушка, ради которой я готов на все, пытается покончить жизнь самоубийством. Кажется, смерть никак не хочет отпустить меня из своей свиты. Придется предпринять соответствующие меры, чтобы сохранить жизнь и себе, и любимой девушке. Не получишь ты нас, старуха. Будь ты проклята, но ты нас никогда не получишь!