Читать книгу "Эпоха последних слов - Дмитрий Тихонов"

— Это опасно.

— Там, на другой стороне, везде опасно.

— Верно.

Рихард обернулся. Орк стоял, прислонившись плечом к каменному клыку, сложив на груди мускулистые руки. Поза его выражала уверенность и спокойствие. Ему уже нечего было бояться.

— Ты ведь не можешь вернуться туда? — спросил Рихард.

— Нет, — орк пожал плечами. — И не хочу.

— Почему?

— Здесь многое узнаешь. Многое понимаешь. Различаешь причины и основы. Видишь другие, далекие места. Там тоже живут, борются, страдают. За разные вещи. Чаще всего — за сущую ерунду.

— За власть и деньги? — грустно усмехнулся Рихард.

— Да. За добычу. А сюда ее с собой не забрать.

Рыцарь кивнул:

— Мы ничем не лучше. Помню, когда я был еще мальчишкой, нам с братом говорили, что богатство не утащить на темные тропы, а если и удастся, то, чем больше у тебя всяческого барахла, тем медленнее ты идешь, и тем больше шансов отстать от своих и заблудиться в вечной тьме. Но те же самые люди, что делились с нами этой мудростью, как собаки дрались друг с другом из-за наследства, судились с соседями из-за земельных наделов и в три шкуры драли с крестьян оброк.

— Жизнь кусает, да сразу пережевывает, — изрек орк. — Ладно, паладин. Тебе пора.

— Точно. Мост не рухнет подо мной?

— Не знаю, — оскалился орк. Из-за шрама на щеке получилось жутко. — В обратную сторону по нему не так уж часто ходят.

— Не поспоришь.

— Удачи тебе.

— Спасибо. И до встречи.

Рихард на мгновение зажмурился — не в страхе, а в восхищении, впитывая в себя ослепительную тишину этого места, — а потом шагнул на первую доску настила. Потемневшие от времени и влаги канаты заскрипели, натягиваясь. Вполне реальная пенька, вполне реальная плесень в узлах. Вполне реальные сотни локтей между ним и пестрящей бликами поверхностью воды внизу. Все вокруг выглядело слишком настоящим, чтобы просто исчезнуть, испариться. Далеко над головой пронзительно вскрикнул гриф. Ноздри ловили сырой, терпкий запах джунглей…

Однако когда он открыл глаза, вокруг была темнота.

* * *

— Награ, — пробормотал Скалогрыз, раскуривая трубку. — Что вообще за название такое?

— Понятия не имею, — честно ответил Вольфганг, вглядываясь в силуэт башни кафедрального собора, поднимающейся из утреннего тумана. — Сколько себя помню, ни разу подобного вопроса не возникло. Награ и Награ.

Он был расстроен. Разведывательный отряд, вернувшийся полтора часа назад, доложил, что город лежит в руинах. Среди пожарища и развалин не осталось живых. Видимо, все кому посчастливилось уцелеть во время Ночи Безумия, покинули Нагру давным-давно, и теперь рассчитывать на присоединение остатков местного гарнизона не приходилось.

— Странные вы… я имею в виду люди. Даете городу имя, живете себе дальше спокойно, а сами даже не знаете, почему место так называется. — Гном основательно затянулся, выпустил колечко ароматного дыма. — Вот у нас в горах ни один сталактит зря не поименуют. Только за дело. Например, помнится, рядом с пещерой, где я жил, находилась трещина под названием Розовые Полусферы Мадам Са…

— Вольф! — прервал рассказ голос Элли. — Вольф, ты где?!

— Здесь! — откликнулся рыцарь и пожал плечами в ответ на недоуменный взгляд Скалогрыза. — На краю обрыва мы!

Эльфийка вышла из-за скалы. За прошедшие дни волосы на ее голове отросли настолько, что сквозь них больше не просвечивала бледная кожа. Это лишало ее ореола нездешности, возвышенной загадочности, присущей большинству представительниц Старшего Народа. Хотя, может, они просто привыкли к ней. Может, на фоне множества других эльфиек, заносчивых и молчаливых, составлявших основу войска, она смотрелась наиболее человечной.

— Что стряслось? — спросил Вольфганг.

— Армия Торгорского Кряжа на подходе. Прибыл авангард. Просят аудиенции с тобой.

— Ну пойдем, раз так.

Они двинулись вслед за Элли. Гном заговорщицки подмигнул и прошептал:

— Напомни потом досказать про Розовые Полусферы.

Вольфганг кивнул, задумчиво улыбнувшись. На самом деле он с удовольствием остался бы на краю обрыва, смотрел бы на залитые туманом долины Фархейма, слушал бы гномьи байки, наслаждался приятной влажной прохладой раннего летнего утра. С тех пор как целую вечность назад они с Рихардом пережили ночь гибели Ордена, в его жизни было не так уж много спокойных мгновений. А после того, что случилось в Девятой цитадели Братства Алхимиков, они исчезли полностью. На его плечах теперь лежала ответственность, серьезнее и тяжелее которой невозможно себе представить. Он вел объединенные войска уцелевшего мира в поход на логово тьмы. Он должен был разгромить наиболее опасного врага из тех, с которыми сталкивались четыре народа за всю свою многовековую историю. Конечно, на его стороне выступали существа, могущество которых он до сих пор не мог до конца осознать. Конечно, на перевязи за плечом висел скипетр, выкованный Стальным Кузнецом из небесного металла, скипетр, способный уничтожать порождения Хаоса, какими бы неуязвимыми они ни казались. Конечно, рядом по-прежнему находился невозмутимый и глухой на одно ухо гном, которому он готов был без всяких сомнений доверить свою спину — несмотря даже на все возможные связи с Розовыми Полусферами и прочими странными артефактами. Конечно, его брат еще оставался где-то впереди, балансирующий на грани жизни и смерти. В последние дни его связь с Рихардом неожиданно укрепилась, усилилась. Возможно, дело было в том, что расстояние между ними стремительно сокращалось. Возможно — в том, что брат, как объяснил Аргус, выполнил важную часть своей миссии и теперь медленно возвращался в мир живых. Подробностей этой «миссии» Двуглавый Бог не объяснял, ссылаясь на то, что сам толком ничего не знает. Вольфганг ему не верил. Тот, кто сто с лишним лет мотался по миру в образе сказочника Синеуса, не должен испытывать проблем с тем, чтобы солгать. Но Рихард точно был жив. Жив и все ближе. С каждым днем, с каждым шагом. Все так.

Однако груз, который Вольфгангу приходилось теперь нести, оказался непривычно тяжелым. Он никогда не мечтал о том, чтобы стать полководцем, являя собой очевидное противоречие известной поговорке. Даже в юношестве, в период постоянного соперничества со всеми вокруг, его не тянуло командовать остальными, не манили высокие посты, не грезились золоченые доспехи, белые кони, ряды медалей и орденов, сплошным блестящим ковром покрывающие грудь. То есть сейчас ничего этого у него, разумеется, не было, но, как ни крути, он все-таки стал генералом. Причем генералом, который навсегда останется в истории, о котором будут слагать легенды и составлять жизнеописания. Само собой, если он победит. Они, все вместе — Элли, Скалогрыз, Вольфганг, и изувеченный, но уже идущий на поправку Костолом, даже Червяк — победят. Обязаны победить. Потому что если потерпят поражение, то слагать легенды будет некому и не для кого. Сказанные-во-Тьме, слова проклятия великого бога Кайракса, вряд ли проявят жалость к побежденным. Особенно теперь, после того, как старший из них, произнесенный первым, погиб.