Читать книгу "Паутина - Мерси Шелли"

О да, за прошедшие с тех пор годы ты отлично научился обманывать самого себя с помощью красивых интеллектуальных затычек! Особенно хороша в этом отношении твоя любимая литература: перенести все на бумагу, вроде бы даже очень откровенно, но все же чуть-чуть подправляя там и сям — и вот уже не помнишь, как было на самом деле, и все больше веришь в ту версию, которую сам придумал. Которая тебя устраивает.

Так и сейчас — только захоти, мол, хорошенько, все и сработает. Ишь, бля, боец невидимого фронта! А раздавит тебя точно так же, как любого другого. И никто даже не заметит, что там за жучок в колесо попал. Вот и весь твой Шервудский лес.

Так может, и не ждать колеса? Проиграл так проиграл: четыре маленьких ступеньки вверх на крышу, и еще одна очень большая ступенька — вниз. Или пойти допить те бутылочки, что в квартире остались? Там была еще одна «Столичная» с Сенной. Работает быстро, мужик и пальцем пошевелить не успел…

Но едва я подумал о пальце, как сознание мое — в который уж раз за сегодня — причудливо раздвоилось. Я-первое еще размышляло над красивыми сценами самоубийства, а я-второе уже расковыривало эту красоту грязным ногтем сарказма. Кончилось тем, что героический образ погибшего за спортивный интерес киллера трансформировался в Отца Тука.

Он был все в том же пляжном наряде, но вместо ракетки у него теперь имелся здоровенный металлический палец. Тук лежал в шезлонге, пялился на палец и подергивался всем остальным телом, как бы импровизируя на тему «пальцем пошевелить не успел». При этом Тук широко зевал, всем видом показывая, что тоже не прочь прыгнуть с крыши, но страшная лень, этот вечный двигатель прогресса, на дает ему сдвинуть с места даже палец.

«Ладно, ты прав», — сказал я второй половине сознания из первой, словно из соседней комнаты. Помирать — так не отходя от кассы. Этот человеко-машинный спрут много лет покупает нас тем, что с помощью Сети можно все. Но самоубийством с ее помощью как будто никто еще не кончал. Других убивали, да. Либо пользовались рецептами, которые получали через Сеть. Но опять же, во всех рецептах описываются лишь офлайновые средства. А вот чтобы прямо здесь, при наличии только лаптопа и доступа… Задачка для настоящего эстета! Про то, что через Сеть можно влюбиться, все уши прожужжали. Но любовь с последующей организацией семьи и детей должна только поощряться симбиотическим спрутом, тут ничего удивительного. А как насчет добровольной смерти без рационального повода? Или идеальная человеко-машинная система такого не предполагает?

Тук усмехнулся и пропал.

Я подсел к «соньке». Цифровая музыка, цифровой секс… Ну нет, мы говорим о самоубийстве, а не о пытках. Цифровые наркотики? А что, это ближе…

Я раззиповал старую адресную книжку и нашел адрес Чарли Хопфилда, от которого в свое время узнал историю появления так называемого «диоксида», «цифровой кислоты» или просто DA. Конечно, Чарли мог с тех пор сто раз сменить адрес…

Блин, да он ведь мог и умереть! Как же так вышло, что я столько лет с ним не общался?

И не только с ним. Все эти люди, свернутые в строчки цифр и букв, превращенные в несколько байт архиватором. Где они все, почему я так давно не пользовался этими кодами, открывающими целые миры? Почему я сам свернулся в своей ракушке, в этой маленькой «@» своего электронного адреса? Неужели это та самая свобода, к которой я бежал, с пулеметной частотой захлопывая за собой двери? Или это «темная сторона» моего Робина, который взламывал и декодировал мировоззрение других людей так же быстро, как свое собственное — и потому постоянно приходил к пустоте?

Чарли Хопфилд был не только жив, но и пьян. Не прошло и десятка секунд, как из динамика загремел голос старого англичанина:

— Ну и кому там не спится?!

— Привет, старый хрен. У тебя есть диоксид?

— Молодой человек!… — Чарли попытался напустить на себя солидности.

— От молодого человека слышу! — срезал я. — Думаешь, нализался, так сразу аристократ? Учти, это только у вас говорят «пьян как лорд». А у нас «как сапожник» или просто «в стельку».

— Хмм… А кто это, а? Неужели тот самый русский, который…

— Нет, Чарли, это совсем не тот, который всегда опаздывал на собрания преподавательского состава, даже на сетевые. И уж точно не тот, который звал тебя Гулливером из-за твоей нотингемширской бабушки. Это Робин Гуд. Слышал про такого?

Чарли несколько секунд переваривал информацию. Я почему-то надеялся, что пьяный мозг справится с этой задачкой быстрее: в нормальном состоянии он задавал бы лишние вопросы еще полчаса. Как ни странно, пьяный Чарли оправдал мое доверие и сразу вспомнил ту старую шутку, ключ к которой я ему подкинул.

— Да, бабушка у меня была… Такая… небольшая… — произнес он задумчиво. — А Робина кто же не знает у нас в Нотингемшире? Наслышан, наслышан. Как раз бабушка и рассказывала. Она еще вспоминала, что у него был такой жуткий акцент. Особенно когда он непроизносимое «h» произносил — точно подпиленное дерево на головы слушателей падало… Неужто все-таки научился?

— Брось, Гулливер. Где ты видел… хм-м… провинциала, который бы научился ваше дурацкое «h» произносить? У меня акцентный фильтр стоит. Скажи спасибо, что не через переводчик говорю. Помню еще ваш, самый морщинообразующий язык на свете.

— Да-да, Робин любил все делать сам, хоть и в капюшоне… А зачем тебе «цифровая кислота», Ви… великий Робин?

— Опыт один хочу поставить. Проверяю, все ли услуги человек может получить через Сеть, как в рекламных шутерах говорят. Только не лечи меня сейчас насчет вреда для здоровья.

— Не собираюсь. Твое личное дело. Но знаешь… дурная вещь этот диоксид, правда. Даже не в смысле что можно свихнуться, а вообще. Как дурная примета. Сам я никогда на нем не сидел, никому не давал, даже против него на лекциях агитировал. А из Университета меня все равно выгнали именно из-за диоксида.

— Серьезно? А нам преподнесли иначе. Дескать, ты, как всякий забугорный сноб, был невысокого мнения о нашем Университете, и когда тебе нашлась работа в Лондоне, ты сразу от нас умотал. Впрочем, в тот год из Университета ушло много старых препов. Только когда меня самого выставили, я заподозрил, что и ты ушел не по своей воле.

— Точно. Не по своей, а по королевской. Сейчас я тебе расскажу, как дело было. Только сначала налью себе еще… А может, вместе? Вспомним радость виртуальной попойки?

— Мне на сегодня хватит, — возразил я и перечислил напитки, выпитые из маленьких бутылочек.

Чарли неодобрительно покряхтел.

— У тебя по-прежнему никакой культуры пьянства, смешиваешь все подряд… Ладно, твое здоровье! Ух-х… Ну слушай. Ты ведь помнишь, что диоксид произошел от клеточных автоматов? Я сам этим немного увлекался в молодости. Не диоксидом конечно, а «Жизнью» и прочими такими игрушками. Особенно меня привлекали такие правила клеточной жизни, которые называются «обратимыми». Запускаешь такое, скажем, шагов на сто. Потом делаешь некий финт ушами — один шаг пропускаешь, если там чередование решеток, или битовые плоскости меняешь местами, если правило второго порядка… В общем, некую сбивку делаешь, после чего снова запускаешь то же клеточное правило, и картинка начинает обратно сворачиваться. И через 100 шагов возвращается в начальную конфигурацию. Я с этим много играл в студенческие годы. Хотел обратимую «Жизнь» сделать, или другое правило того же класса сложности, но с возможностью обратного хода. Потом все забросил и забыл — семья, работа… А как услышал про диоксид — вспомнил. И подумал: а что если найти такой алгоритм, который делал бы калейдоскоп «цифровой кислоты» обратимым?