Читать книгу "Тьма - Алексей Атеев"

– Ну, прям пионерский лагерь, – хохотал он. – А я вот сроду не чистил зубов и чистить не собираюсь. Я только хаты чищу.

Он настолько открыто издевался над гигиеническими традициями тюрьмы, что привлек к себе внимание начальника. Суд и расправа последовали незамедлительно. На первый раз Савик получил трое суток «шизо», другими словами, карцера. Однако карцер не сломил Савика. По выходе он продолжал игнорировать чистоту зубов, за что во второй раз отправился в штрафной изолятор, на этот раз на пять суток. Отсидев положенное, Савик, однако, не одумался, а вместо этого зашил себе рот суровыми нитками. Последовал новый виток пребывания в изоляторе.

Тут нужно заметить, что именно в связи с зашитым ртом Савика состоялось знакомство Зубной щетки и мадам Плацекиной. Тюремный врач был в тот момент в отпуске. Для вскрытия рта Савика пришлось пригласить специалиста из городской больницы. Таковым оказалась Людмила Сергеевна.

Зубная щетка – Пантелеев, кроме своего маниакального пристрастия к личной гигиене, отличался еще и старомодной, рыцарской галантностью. При знакомстве с любой представительницей женского пола, начиная от посудомойки и кончая женой генерала, начальника регионального ГУИНа, он обязательно целовал даме ручку. Дальше Пантелеев действовал по обстоятельствам, но обычно, незамедлительно, по-гусарски, переходил в стремительную атаку. И, нужно сказать, частенько добивался победы. Если же предмет атаки оказывался более стоек, чем ожидал Зубная щетка, Пантелеев, как и следовало гусару, не особо расстраивался и принимался искать новый объект удовлетворения своих вожделений. Узрев пышные формы мадам Плацекиной, подполковник немедленно «сделал стойку». Людмиле Сергеевне тоже нравились галантные мужчины при погонах, и она охотно откликнулась на заигрывания Зубной щетки. Однако настоящего романа не получилось. После двух встреч, которые состоялись тут же в тюрьме, в «комнате для свиданий», интрижка тихо умерла к обоюдному удовлетворению обеих сторон. Людмила Сергеевна посчитала, что дальнейшая связь ей ни к чему, да и как мужчина Зубная щетка не представляет особого интереса, поскольку в постели ведет себя, против ожиданий, скованно, к тому же сильно потеет. (Не отсюда ли его маниакальная приверженность к личной гигиене?) Подполковник же, узрев в натуре роскошные телеса Плацекиной, тоже оказался разочарован. Одетой она выглядела намного аппетитнее. Однако расстались они вполне мирно, а теперь даже изредка перезванивались. Вот к нему-то, к Пантелееву, Людмила Сергеевна и решила обратиться за помощью.

Тут нужно заметить, что Плацекина была, возможно, одним из немногих, если не единственным человеком, который не поддался всеобщей эйфории стихийного разгула. Вид бесцельно слоняющихся толп привел ее в ужас. Народ резвился напропалую, забыв о работе, забыв о доме, в конце концов! Нечто подобное происходит в Рио-де-Жанейро, во время карнавала, но карнавал тщательно организован, а здесь налицо полнейший хаос и анархия. В народ словно бес вселился. Людмила Сергеевна походила по улицам, понаблюдала за происходящим и пришла к выводу: если это безобразие продолжится еще некоторое время, ее дни в качестве главы города сочтены.

Несложно было дознаться, откуда исходит анархия. Конечно, у ее истоков стоял все тот же шизоидный молодец, именуемый Шуриком. Он продолжал мутить народ все с той же последовательной беззастенчивостью.

Плацекиной доложили: началом массовых беспорядков явился поджог священником Всесвятской церкви отцом Владимиром дома Картошкиных. Поджог не удался. Поп будто бы сам сгорел, однако потом ожил. Это было дико и непонятно, но в последнее время в городе случилось много странных событий. Кстати, ее восхождение на руководящий Олимп стояло в ряду этих событий одним из первых. Но сейчас у Людмилы Сергеевны не было времени и желания раздумывать над зигзагами собственной судьбы. Ей хотелось руководить. И руководить хорошо! И чтобы все встало на свои места, нужно, как она полагала, уничтожить источник смуты, а именно странного типа, обитающего в доме Картошкиных. Кто мог это сделать?

Милиция в лице ее муженька практически устранилась от поддержания правопорядка в городе. Людмила Сергеевна сегодня видела, как все эти сержанты, лейтенанты и капитаны, даже не сняв формы, орут на улицах песни непотребного содержания, прилюдно лакают водку и пиво и всем своим видом демонстрируют полное небрежение дисциплиной и субординацией.

Казаки? Ее предшественник Костя Тимохин попытался навести порядок. Но где он теперь? Лежит в реанимации под капельницей!

И тут Людмилу Сергеевну осенило. Подполковник Пантелеев, вот кто может помочь!

Она немедленно сняла трубку и набрала нужный номер, а когда услышала знакомый голос, тут же выпалила:

– Здравствуй, Жора! – подполковника величали Георгием Захаровичем. – Мне нужно немедленно с тобой переговорить.

– Так в чем же дело? – со смешком произнес Зубная щетка.

– Не по телефону.

– Тогда приезжай ко мне.

Людмила Сергеевна пошла в гараж, вывела казенную «Волгу» и, поскольку шофера не имелось (Вася был в бегах), сама села за руль и направилась к тюрьме.

Подполковник встретил ее с распростертыми объятиями в самом прямом смысле слова. Облобызав ручку, он усадил ее в массивное, старомодное кресло, которому по виду был не один десяток лет. Вообще, кабинет Пантелеева сочетал в себе строгий канцелярский стиль с отдельными атрибутами музейного зала. Здесь имелся длинный стол в форме буквы «Т», посреди которого на хрустальном подносе высился здоровенный кувшин и три массивных стакана. Над головой начальника висели портрет Дзержинского и резной двуглавый орел. К одной из стен прилепилась стеклянная витрина с кудреватыми поделками тюремных умельцев: иконами, пейзажами из цветного песка, шкатулками, ножами, зажигалками. Наиболее причудливым экспонатом были шахматы из поделочного камня, фигурки которых изображали адвокатов, судей, надзирателей и зэков, а доска являла собой тюремную решетку, изготовленную из разноцветного металла и врезанную в цельный кусок полированного дуба. Эти шахматы были предметом особой гордости Зубной щетки.

– Итак, Людочка, что привело тебя в нашу скромную обитель? – несколько игриво поинтересовался Пантелеев.

– Ты знаешь, Жора, я нынче стала руководителем нашего города.

– Наслышан. Поздравляю! Расскажи, каким же образом?..

– Об этом потом. Вначале о деле. А дело это в том, что у нас в Верхнеоральске завелся один тип – возмутитель спокойствия…

И Людмила Сергеевна стала рассказывать о событиях, имевших место в городке. Подполковник с интересом слушал не совсем связное повествование, а когда Людмила Сергеевна дошла до описания расправы над Шуриком, даже изобразил на своем длинном, лошадином лице непроизвольное изумление.

– Однако наказание не вразумило этого молодца… – горько произнесла Плацекина.

– Даже так?

– Вот именно.

– А этот казачий атаман? Ты, как я понимаю, заняла его место? С ним-то что потом случилось?

– Разбился в автокатастрофе, – небрежно бросила Людмила Сергеевна.