Читать книгу "Любовь требует жертв... Чувственный детектив - Диля Еникеева"

Пугаясь, что сходит с ума, Лара гнала от себя эти страшные мысли и повторяла любимую фразу, заимствованную у Скарлетт О`Хара: “Я не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра”, — успокаивала себя, что со временем все пройдет. За этот месяц она испытала сильные потрясения — похищение, гибель любовника, следствие, подозрение в убийстве, — видимо, поэтому в психике произошел временный сбой. Но стрессовая ситуация рано или поздно разрешится, и тогда она придет в норму.

Поверять Мирону сомнения насчет Алки тем более не стоит. Наивно надеяться, что он поймет тревоги Ларисы, да и непорядочно “закладывать” подругу любовнику. Даже если у Алки была интрижка с Костей — в конце концов, это ее личное дело. Да и сама-то она хороша — прежде чем стать любовницей своего заместителя, нужно было снять шоры с глаз и увидеть, что Алка к нему неровно дышит. Могла бы и сдержать жало плоти, ведь не девочка и не сексуально неразборчивая шлюшка.

Стоит ли сказать о том, что ей то подбрасывают пистолет, то похищают его? Мирон решит, что это дело рук Саввы.

“Нет, пока рано просвещать Славу, — решила Лариса. — Только хуже сделаю”.

Спохватившись, что пауза слишком затянулась, Лара виновато посмотрела на гостя. Пока она размышляла, тот молча смотрел на нее, курил, не торопя с ответом. Сигарета потухла, и Лариса потянулась к пепельнице. Увидев, что там уже три окурка, Лариса ахнула. Неужели она задумалась так надолго? И все это время гость терпеливо ждал!

— Я тут навел кое-какие справки. Прохорова все ненавидят. Он из тех упертых ханжей, что всем навязывают собственное мнение, всех выводят на чистую воду. Демагог и морализатор, по собственной инициативе следит за нравственностью коллег и “чистотой рядов”. Чуть что — бегом к начальству и все обо всех доносит. Проблема вот в чем. Почему это дело дали именно ему? Он славится тем, что обычно доводит дело до суда. У него прозвище Бультерьер, потому что он вцепляется мертвой хваткой в каждую привлекательную женщину.

— Ароныч тоже говорил мне о нем нелицеприятные вещи. Возможно, кому-то очень надо подставить меня и засадить за решетку, вот и назначили Прохорова.

Мирон об этом уже думал. Выяснилось, что дело об убийстве Константина Сохова должен был вести молодой следователь Катаев, но тот заболел, и дело передали Прохорову. Сыщики Мирона осторожно выяснили, чем болел Катаев. Оказалось, что вечером 15 февраля тот вызвал на дом неотложку в связи с сердечным приступом, а на следующий день участковый врач дал ему больничный лист с диагнозом “вегетососудистая дистония”.

С чего бы у двадцативосьмилетнего мужчины случился сердечный приступ? — спросил себя недоверчивый Мирон и приказал своим сыщикам найти ответ. Оба врача, побывавшие у Катаева, сообщили, что у того было давление 160/90, сильное сердцебиение, он жаловался на сжимающие боли в области сердца. Судя по его амбулаторной карте, подобное с ним впервые. Может быть, кто-то навестил его и сильно напугал? Или произошел тяжелый разговор с начальством, из-за чего Катаев разволновался, и у него подскочило давление? Или он сам каким-то образом понял, что за дело Сохова лучше не браться? Через неделю Катаев вышел на работу, и это еще больше усилило подозрения Мирона — слишком быстро поправился.

Напугать Катаева могли ребятишки Саввы — именно ему эта ситуация на руку: под подозрением и сам Мирон, и обе его дамы. Неплохой шанс избавиться от давнего недруга руками правоохранительных органов. Или же молодого следователя не пугали, а уговаривали сделать главным подозреваемым Мирона, а Катаев, решив не вмешиваться во вражду двух главарей, от греха подальше предпочел взять больничный лист. Но пока сыщикам Мирона не удалось найти доказательств, что все это проделки его давнего недруга. Прохоров неудобен Савве тем, что на него невозможно повлиять, однако подходит по другим параметрам: во-первых, не берет взяток, а значит, Мирон не сможет его подкупить, во-вторых, ненавидит богатых людей и женщин, а в-третьих, непременно заставит признаться и посадит.

Слава выяснил кое-что о Прохорове. Его предвзятость имела позитивную сторону: опытный адвокат может оспорить следственные действия, совершенные с нарушением процессуальных норм.

— Лариса, ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил Мирон, немного помолчав.

— Про пистолет?

— Об этом мне Алла недавно рассказала. Я сам во всем виноват. Уперся и запретил ребятам давать ей оружие. Тогда я ее еще не знал и надеялся, что смогу уберечь от ненужного баловства. А она решила назло мне сделать по-своему. Получилось, что я унизил ее, запретив давать ей оружие. Этого Алла стерпеть не могла.

— Да ладно, Слав, не кори себя.

— Нет, нет, это моя вина, я должен был все продумать. Но таких женщин, как Алла, у меня никогда не было. Она избалованная, капризная, своенравная, непредсказуемая. От нее не знаешь что и ждать: то ласковая и нежная, а чуть что не так — ее несет, и удержать невозможно. Чем больше возражаешь, тем больше злится. Однажды устроила у меня побоище, перебила все, что бьется, в меня летели разные тяжелые предметы, я еле успевал уворачиваться. Потом села в кресло, расхохоталась и говорит: “Ну все, я выпустила пар, давай мириться”. Я теперь с ней не спорю: понял, что это бесполезно, лучше промолчать. Алла умница, потом сама все понимает и признает, что была не права. А перечить ей нельзя ни в коем случае, только хуже будет. А тогда я этого еще не знал.

— Дали бы ей поиграться с оружием, она бы сразу потеряла к нему интерес.

— Так и нужно было сделать — дать команду ребятам, чтобы они поучили ее стрелять, ей бы это быстро надоело. Ведь в этом ничего привлекательного нет, по крайней мере для женщины. Да и мужчины стреляют не ради удовольствия. Жизнь заставляет.

— Удовольствие, прямо скажем, ниже среднего. Руке больно, уши закладывает. Да и не попала ни разу. Ни азарта, ни куража.

— Верно. Это только в кино все ловко и красиво. Ковбой Джон неуловимым движением выхватил кольт и, не целясь, в несколько выстрелов уложил всех своих противников. В жизни все не так. Если бы у вас не было этих проклятых пистолетов, то можно было бы легко опровергнуть все обвинения.

— Менты вышли на алкаша Саню, учившего нас стрелять.

— Знаю. Я его найду, Лариса. Алла теперь понимает, что, если бы не ее тогдашнее своенравие, ничего бы этого не было.

— Слав, а ты не думаешь... — осторожно начала Лара.

— Да знаю я, чего ты опасаешься! — перебил ее Мирон. — Конечно, Алла больше подходит на эту роль. Ты бы не смогла выстрелить в человека, а она, если разозлится, все, что угодно, может натворить.

— Но зачем ей убивать Костю?..

— Ох, Лариса... — обреченно махнул он рукой. — Понимаю — женская солидарность... Вы с Аллой думаете, что я про ее шашни не знаю. Все я знаю, только молчу.

“А вдруг это Мирон убил Костю? — подумала Лара и отвела взгляд, чтобы гость не прочел мысли по ее глазам. — Он самолюбив, злопамятен, мстителен. Допустим, Слава решил, что Алка увлечена молоденьким Костей и бросит его. А ведь она ему очень дорога. Конечно, он не сам разделался с соперником, а кого-то послал. Попасть с первого выстрела в сердце может только профи. Мирон мог воспользоваться услугами киллера, ему-то это проще, все ж криминальный авторитет”.