Читать книгу "«Веду бой!» 2012: Вторая Великая Отечественная - Федор Вихрев"

…Из кабинета я вышел, нагруженный тремя толстыми папками с отчетами.

Гейдрих взял мой отчет и, пробежав глазами, положил в папку.

— Штурмбаннфюрер, что вы можете сказать о премьер-министре Федеральной России?

— Путин Владимир Владимирович, русский, возраст 58 лет.

— Я не об этом, — остановил он меня. — Вы получили все, что у нас есть, данные перехватов, книги и газеты из Хайлигенбайля. Эта книга господина Колесникофф, или как там его, про Путина очень интересна, но не совсем понятна. Вы русский и должны лучше понять, что он за человек?

— Он профессиональный разведчик, долго жил в Германии и в совершенстве владеет немецким языком, очень обязателен и буквально выполняет все договоренности.

— Достаточно.

Обергруппенфюрер встал из-за стола и подошел к окну. Его створки были плотно закрыты, и шум с площадки не доносился до нас.

— Михайлов, я хочу послать вас и Штейна в Москву. Мне не хотелось говорить это при всех, но фюрер сошел с ума. Сегодня он потребовал срочно начать уничтожение евреев, несмотря на все, что происходит на фронте. Геббельс на совещании предложил объявить вне закона всех пленных, чтобы наши солдаты боялись плена и отчаяннее дрались за Фатерлянд. Гитлер его поддержал. После катастрофы в Цоссене в вермахте не осталось ни одного генерала, способного ему возразить. Кейтель уже отправил приказ в войска. Даже ваффен-СС возмутились такой дикости.

Он замолчал, вернулся к столу и вытащил из ящика пачку фотографий.

Гейдрих протянул фотографии мне.

— Вот, взгляните, чем кончится для Германии эта война, снимки получены по неофициальным каналам из Швеции.

На фото высились горы битого кирпича, кварталы полностью выгоревших зданий, обожженные остовы громадных боевых машин, тела убитых, плачущие пленные дети в немецкой военной форме и, наконец, огромное количество белых простыней, вывешенных из провалов окон полуразрушенных домов.

— Что это? — спросил я, показывая на последнюю фотографию.

— Полная и безоговорочная капитуляция.

Он продолжил свой монолог:

— Гитлер с Геббельсом узнали, что погибнут, и решили, как и в прошлый раз, утащить всех с собой в могилу. Тогда, в апреле сорок пятого, они бросили на фронт десятилетних мальчиков. Я не хочу гибнуть за них, я не хочу, чтобы мои дети росли сиротами, а в Лину тыкали пальцем — жена военного преступника.

Его высокий взволнованный голос резко контрастировал с бесстрастно холодным лицом. Я понял, что его не волнуют пленные, евреи и мальчишки из гитлерюгенда.

Он смертельно боялся за своих детей.

Гейдрих наклонился ко мне:

— Я говорю вам все это, чтобы вы передали в Москве, что мои намерения искренни. Я готов сотрудничать, и моя помощь будет очень важна. Я не требую партии первой скрипки, согласен и на третью, и на четвертую. Хоть на десятую! Но прошу оставить мою скрипку в оркестре. Мы готовы передать всю агентурную сеть на Западе и Арабском Востоке русским, но часть агентов по различным причинам никогда не будет сотрудничать с Москвой, а с нами будут. На завтра я организовал для вас две встречи, а вечером вы со Штайном полетите в Кенигсберг к федеральным русским.

Он протянул мне два конверта:

— Здесь десять тысяч рейхсмарок и три тысячи долларов САСШ, отчета не надо. Перед полетом вам передадут российские рубли. Сейчас вы получите документы у Вольфа, а завтра с ближайшей машиной вернетесь в Берлин. Там вы можете отдохнуть и даже посетить свое любимое кафе.

Волгоград. Инженер Александр Любцов

Ну, вот и до меня дошла очередь. Дембельнулся, называется. Только-только работу нашел после честно оттрубленного года, только-только первые успехи пошли — и вот на тебе. И главное — кто! Фашисты, мать их за ногу!

Первый день был вообще полный ахтунг — думалось, что крыша у всего мира съехала надолго. Особенно когда президент объявил, что это не НАТО нас атакует, а рейх. Если честно, я несколько часов еще думал, что это такая форма пропаганды. Пока по телику не показали горящие «тройки» немчуры…

Успокоил мать — скорее всего, меня отправят в тылу чего-нибудь охранять. На фронте уже все более-менее устаканивается — спасибо нашим белорусским братьям, что они не такие раздолбаи и имеют президента, которому на «мировое сообщество» с высокой колокольни, а потому он сначала стреляет, а потом думает и разбирается.

Вермахт, судя по всему, уже понял, в какой он жопе. В отличие от этих ненормальных из Прибалтики. Это же надо додуматься — пытаться объявить войну России, не имея за спиной заокеанского хозяина!!! Даже американцы — те, что с окрестных военных баз (в той же Прибалтике да и Киргизии тоже), — и то такого идиотизма не учудили.

Да и Гимпу тоже хорош — полез в объятия Антонеску. И сейчас в Приднестровье опять бои — как много лет назад.

Но больше всего злорадства вызывает Саакашвили. Он, бедняжка, просто не знает, что ему теперь делать, — воевать за рейх как-то не хочется, тем более что 58-я армия разъяснительную работу уже проводила один раз. И за Россию — тоже не комильфо… А кто, простите, кормить будет? Рузвельт?

Вышел из дома. Отец с мамой сели в машину, решив меня проводить.

Военкомат встретил бардаком — впрочем, судя по всему, уже не настолько хаотичным, как в первые два дня.

— Любцов Александр Сергеевич. Вот военный билет, — мужик с капитанскими погонами поднял на меня красные от недосыпа глаза и, скользнув взглядом по раскрытой книжечке, буркнул:

— Семнадцатый кабинет.

Так, на чем я там остановился? А, ну да, на Грузии. В общем, теперь наш дорогой любитель галстуков лихорадочно мечется от одной идеи к другой. А оппозиция, разом вспомнив про снос мемориала в Кутаиси и все прочие грехи, требует отставки и митингует. Весело у них там. Чувствую, скоро будут вешать. Вопрос только в том, кого — оппозицию или президента?

А на Востоке вперед поперла Япония. Ну, как поперла — начала дергаться на утро третьего дня. Но ей не повезло — в отличие от Западных военных округов там наши парни были уже в боевой готовности. По «Первому» сказали, что в Токио вылетел японский посол — останавливать от неразумных действий. А то искушение-то на красную кнопку нажать велико… Интересно, наши будут кидаться ядрен батонами?

Разговор с врачами у меня был недолгим:

— Жалобы на здоровье есть?

— Нет.

— Годен.

Еще полчаса спустя я с толпой счастливчиков сижу в ожидании автобуса, который повезет нас в аэропорт — летим в Питер. Ну, хоть посмотрю на нашу Северную Пальмиру. Если, конечно, успею. А то вермахт нас, похоже, уже боится.

Что неудивительно. Отцовский друг рядом с Энгельсом живет — говорит, что «тушки» летают постоянно. Небось наци уже почувствовали прелести бомбардировок тяжелыми ОДАБАми… По телику даже сказали, что на какой-то штаб в Берлине «папу» сбросили. Представляю себе реакцию Гитлера и Ко…