Читать книгу "Универсальный солдатик - Андрей Ильин"

А он не умеет принимать решения! Вот посмотрите, элементарный тест на сообразительность — нужно найти выход из положения в предложенной психологом ситуации. Примитивный выход, в элементарной, как дважды два, ситуации! И что мы видим?.. Он думал двадцать пять минут! Двадцать пять!.. А потом попросил дать ему другую задачу!

А вы говорите!..

— Но, может быть, он не интеллектуал, может быть, он человек действия? — предположил Пьер Эжени.

— Нет, не получается! У человека, как вы выразились, действия должна быть как минимум воля. А у него ее нет. То есть получается, что он не способен ни принять самостоятельного решения, ни воплотить его в жизнь, потому что у него нет для этого никакого инструментария! Он — классический портрет усредненного обывателя в худшем его проявлении. Он может смотреть телевизор, читать газеты, выполнять простейшую работу, если она ему хорошо знакома и если ему четко сформулировать задачу. Но он не способен совершить никакой неординарный, выходящий за рамки его привычек и стереотипов поступок, как вы не способны вдруг, ни с того ни с сего, стать балериной!

А вы говорите, что он убил!..

Слова эксперта звучали убедительно.

— Но, может быть, он это делал специально? — предположил Пьер. — Чтобы ввести вас в заблуждение.

— Как специально? — поразился наивности собеседника психолог. — Вы поймите, эти исследования построены таким образом, что обращаются к подсознанию человека. Скажите, вы можете управлять своими инстинктами? Например, увидеть сон, который хотите увидеть?

— Нет, — честно признался Пьер.

— А сделать так, чтобы у вас не текла слюна при виде еды, когда вы голодны?

— Тоже нет...

— Так вот, он тоже не может! Ведь это ПОДсознание, — выделил приставку “под” психолог. — Или вот, к примеру, болевой порог... Посмотрите, посмотрите, — сунул психолог в руки Пьеру какие-то листы. — Мы же даже не смогли его проверить, он же орет от любого булавочного укола. Он орет, даже когда с ним ничего не делают, просто так, на всякий случай.

Нет, я категорически не согласен с выводами следствия. Я вынужден выразить свой протест! Иванов не мог никого убить. Это невозможно! Это какая-то ошибка!...

Ну вот, дальше — больше, расстроился Пьер. Потому что это был не первый протест, это был второй протест. Первый, в виде особого подшитого к делу мнения, выразил психиатр, освидетельствовавший Иванова на предмет вменяемости.

— Но, может быть, вы ошиблись, что-нибудь не доглядели, — высказал робкое предположение Пьер.

— Если вы не верите мне, можете найти другого эксперта, но я уверен, что он вам скажет то же самое!..

Разговор был закончен, и был закончен на неприятной для Пьера ноте, потому что протесты консультантов ставили под сомнение всю работу следствия. Он попал в вилку — с одной стороны были экспертизы и заложники, которые категорически свидетельствовали против Иванова, с другой — не менее категорические выводы психологов! А сверху начальство, которое может усомниться в его профессионализме.

— Хорошо, давайте проведем следственный эксперимент, — предложил Пьер Эжени. — Давайте попробуем разобраться на месте...

И распорядился привезти на место происшествия — в квартиру, где происходили недавние события, Иванова и заложников.

Стороны привезли и развели по дальним углам комнаты, как боксеров на ринге.

— Начнем все с самого начала, — попросил Пьер присутствующих. — Кто первым увидел преступника?

— Я! — сказала хозяйка квартиры. — Он стоял там, на лестничной площадке. С пистолетом.

— Этот стоял? — показал Пьер на пристегнутого наручниками к полицейскому Иванова.

— Этот! — кивнула заложница.

— Этот?! — не поверил психолог...

— Что было потом?

— Он выбил дверь, ворвался внутрь и послал того, второго, за соседями.

— Вы точно помните, что он послал, что тот не сам пошел?

— Точно! — без всякого сомнения сказала женщина. — Он ткнул в него пистолетом, и тот побежал. А когда тот вернулся, он приказал нас связать.

— Иванов приказал? — совсем обалдел психолог.

— Ну да, Иванов.

— Так и было, — подтвердил слова жены ее муж.

— А почему вы решили, что он приказал? Ведь вы не знаете русского языка? — задал провокационный вопрос психолог.

— А зачем язык? И так все было понятно, — сказала женщина. — Этот, — покосилась на Иванова, — на него кричал, а тот все время оправдывался, а если возражал, то этот грозил ему пистолетом...

Значит, пистолет все время был у Иванова. А у кого пистолет, тот, как известно, и главный, — подумал Пьер Эжени. — Значит, все-таки Иванов...

И обратился к свидетельнице.

— Это вас он пытался выбросить в окно?

— Меня, меня, — закивала та. И с ненавистью посмотрела на Иванова.

— Он... вас... из окна? — чуть не захохотал психолог.

— Он! — совершенно серьезно подтвердила потерпевшая.

— Это не я, не я... Это все он, товарищ Максим, — запричитал, протестуя Иванов.

— Как он, если в окне видели вас?! — возразил Пьер Эжени. — Видели, как вы толкали женщину вниз, а она цеплялась за подоконник!

— А он меня заставил! — объяснил Иванов.

— Как он мог заставить вас что-то делать, если пистолет был у вас? — опять возразил Пьер Эжени.

— Мог! — убежденно заявил Иванов. — Он мне грозил!

— Чем? Если пистолет был у вас!!

— Он мне кулаком грозил!..

Пьер чуть дар речи не потерял от удивления. Нет, он точно того... Прав психолог! Но... не прав! В главном не прав!

— А в окно вы выталкивали своего напарника тоже по его указке? — не сдержался, закричал Пьер.

— Ну да, по его, — согласился Иванов. — Это товарищ Максим все придумал!

— Не слушайте его, не верьте ему, это он, все он! — закричала, забилась в истерике женщина. Но все было понятно и без ее криков.

“Нет, не может он быть дураком, — подумал Пьер. — Дурак такое придумать не способен!..”

— Ну, что скажете? — обратился он к психологу.

— Я не знаю... не понимаю... Он не мог. В принципе не мог!.. Уровень интеллекта... Воля...

— Не мог?! — закричали возмущенно заложники. — Да он нас чуть не убил! Мы вот здесь сидели, а он вон там с пистолетом стоял. А потом пальцы отрубил! Он бандит, гангстер, убийца!, .

И вдруг, что-то сообразив, завопили:

— Не верьте ему — он с ним заодно! Он его покрывает.

Испуганный психолог попятился к двери.

— Да, наверное... может быть... — бормотал он. — Может быть, мог...