Читать книгу "Универсальный солдатик - Андрей Ильин"

Но, оказывается, бывают и исключения из ставших уже почти нормой правил. Оказывается, можно и по-другому.

— Иди — трудись! — приказало начальство. — И сильно там не стесняйся, не девица, чай, уже! Исходи не из возможностей, а из реальной необходимости.

— Если из реальной — моих возможностей не хватит, — напомнил генерал.

— А ты раньше времени меня не жалобь. Не хватит — добавим, — заверило начальство. — Ты только с этим делом не затягивай. Сколько тебе времени нужно?

— Дня два.

— Значит, один. Жду тебя завтра в это же время!..

И слегка ошарашенный генерал Трофимов пошел перекраивать свои планы. Но обиды он не чувствовал, потому что кроить в большую сторону не обидно. Это тебе не резать по живому...

Весь день и всю ночь генерал и майор ползали на коленях по развернутым картам и расставляли красные и синие фишки. Только теперь красных фишек и красных машинок стало больше, чем раньше. Гораздо больше.

Утром планы были перекроены и пересчитаны. И были представлены на утверждение начальству.

— Вот это другое дело, — одобрило внесенные поправки начальство. — Это не прежние казаки-разбойники. Это похоже на работу!..

План боевой операции утвердили. Но не “А” и не “Б”, а тот, что был ближе к середине алфавита. Тот, что предусматривал использование ресурсов не только подчиненных генералу Трофимову подразделений и не только мощностей Федеральной службы безопасности, но и внешней разведки, и МИДа. И, что интересно, на реализацию этого плана, несмотря на то что российские силовики сидели на голодном финансовом пайке, а расходы предполагались в валюте, деньги нашлись.

Вот что значит высшая заинтересованность руководства. Не этого руководства, не своего. Другого руководства, которое негласное и имеет привычку принимать своих подчиненных в бане. Да и бог с ним, что в бане, раз после этого все так замечательно крутится!..

Откладывать дело в долгий ящик не стали. Некуда было уже откладывать. Назначенный руководителем операции “Тайфун” генерал Трофимов дал отмашку, и расписанное по головам и минутам действо началось.

Внешняя разведка, не зная сути операции, а зная лишь ту ее часть, за которую отвечала, используя ресурсы своей агентурной сети, начала искать выходы на полицейских чиновников, которых можно было бы использовать в качестве информаторов. Не бесплатно, конечно, а за франки, подарки и встречные услуги.

МИД начал мероприятия по обеспечению дипломатического прикрытия задействованным в операции силам, проработал варианты возвращения Иванова на родину по их каналам и начал новую, еще более мощную атаку на французов, чтобы никто не заподозрил, что проблему с выдачей преступника можно решить как-то иначе.

На этот раз МИД выступил с нотой, где в гораздо более жесткой форме (потому что терять уже было нечего) выражалась позиция правительства России в отношении особо опасного разыскиваемого министерством внутренних дел преступника, которого удерживает французская полиция, и выражалась уверенность, что правительство Франции проявит добрую волю...

Под шум дипломатической канонады ФСБ сформировало и направило в Париж авангард готовящейся к заброске “пятой колонны” — группу обеспечения, которой предстояло, истоптав Париж, вымерять расстояния, привязав эпизоды плана к местности, подобрать машины, подкупить осведомителей из среды полицейских, снять квартиры и дома для размещения бойцов боевой группы, разработать основные и запасные маршруты эвакуации... И сделать много еще чего другого, потому что операция такого уровня требует очень серьезной и очень масштабной подготовки.

Параллельно с ними, не зная о них, а зная только о себе, работала группа “наружки”, сформированная из асов наружного наблюдения. Им была поставлена задача установить слежку за местами, где предположительно мог находиться “объект” — в первую очередь за полицейским управлением, за тюрьмой, за квартирой, где он удерживал заложников и куда могли привести заключенного для проведения следственных мероприятий.

Еще одна группа филеров должна была пасти свидетелей недавнего происшествия — в первую очередь захваченных Ивановым и спасенных французской полицией заложников. Потому что, проследив заложников, которых следствие будет привлекать для дачи показаний, опознания преступника и очных ставок, можно выйти на “объект”.

И началась кропотливая каждодневная работа десятков профессионалов, работающих не за страх, а за совесть, потому что работающих не где-нибудь в средней полосе России, а в Париже.

Полчаса или час филер, изображавший отдыхающего от праведных трудов туриста, высиживал в кафе, через окна которого был хорошо виден интересующий подъезд и были видны подходы.

Потом он допивал свой кофе и уходил. И его место занимала влюбленная парочка, которая только и делала, что щебетала, целовалась и обнималась друг с другом, не отводя глаз от любимого личика, а на самом деле от улицы.

Вдоволь наобнимавшись, нацеловавшись и нащупавшись, парочка уходила. Но улица не оставалась без пригляда, так как на перекрестке, прямо на асфальте, подстелив под себя смятую картонную коробку, располагался грязный и вонючий клошар, который просил у прохожий подаяние. И просил вплоть до вечера, пока его не сменяла еще одна парочка, которая тоже увлеченно целовалась и обжималась, но уже не на улице, а в припаркованной на обочине дороги автомашине...

Ночью наблюдение велось с чердаков близрасположенных зданий с помощью биноклей, приборов ночного видения и видеокамер, закрепленных на парапете ограждения и водосточных трубах.

На следующий день сценарий слежки повторялся, но повторялся в другой последовательности и совсем в другом месте. Одни и те же лица возле одного и того же объекта больше двух раз не светились.

Столь масштабное и хорошо организованное наблюдение не могло не принести результата. И результат себя не заставил ждать...

Но оказался он не таким, на который рассчитывали организаторы и вдохновители слежки. Оказался совсем другим... О котором они даже не помышляли!..

Глава 62

— Нет, я не верю! — категорически заявил полицейский психолог. — Не мог он никого убить!

— Да как же не мог, если убил, — возразил Пьер Эжени. — Причем не одного убил и не двух.

— Не двух?.. А сколько? — заинтересовался психолог.

— Шестьдесят человек, — сказал Пьер.

— Сколько?! — ахнул психолог. — Шестьдесят?! Да вы что!.. Что вы такое говорите? Не мог он никого убить. Он курицу не способен зарубить! Вы посмотрите, посмотрите...

И психолог развернул на столе результаты исследований.

— Вот здесь, смотрите, — сто семнадцать баллов! Это же нижний предел, меньше просто не бывает. А здесь!.. И здесь!..

— Мне баллы ничего не говорят, — извинился Пьер Эжени.

— Ну хорошо, могу без баллов, — согласился психолог. — Тесты на общее интеллектуальное развитие... Вот смотрите — ниже среднего. Сильно ниже. Еще ниже... А преступление, я так понимаю, даже самое примитивное, надо спланировать, для чего учесть массу обстоятельств, продумать детали, придумать варианты действия, в зависимости от изменения внешних обстоятельств... И в самом процессе... Там тоже надо быть готовым принимать мгновенные, зачастую нестандартные, решения...